Судя по описаниям данного места авторами второй половины ХIХ - начала ХХ вв., внутри огораживающей старый граб ограды всегда находилось довольно много различных предметов. Последним об этом писал Ш.Д. Инал-ипа, посещавший это место в 1964 г.: “Здесь под одним большим грабом простой кладкой сложен молитвенный алтарь (аныхырта) до 1 м. высотой, внутри него две жерди, приставленные как лестницы, к дереву, а на них и в алтаре находятся различные старые металлические предметы, а также тряпки и пр.” (99, с.530).
Согласно полученному нами от Заура Чичба объяснению, предметы, находящиеся внутри ограды, не являются культовыми. Они принадлежат тем людям, которые совершили, или подозреваются в совершении какого-либо преступления и кого проклинают приходящие в святилище (при Володе Чичба сюда даже был принесен тяжелый автомобильный домкрат). Если пострадавший точно знает своего обидчика, либо просто подозревает кого-то, то он стремится получить принадлежащую тому вещь и принести ее в святилище. Со словами “пусть проклятие будет действовать до тех пор, пока он не придет сюда и не заберет это” (т.е. принадлежащую преступнику вещь) предмет вешается на дерево или опускается внутрь ограды.
Считается, что в том случае, если подозреваемый невиновен, проклятие на него не подействует и принадлежащая ему вещь долгое время продолжает оставаться на месте. Чтобы не захламлять святилища, жрец “с подобающими случаю словами” регулярно очищает от предметов находящееся внутри ограды место и складывает их неподалеку. При этом предметы не выносятся за пределы территории Малого Дыдрыпша, так что произнесенные по отношению к преступникам проклятия не утрачивают своей силы.
Собранные нами данные о происходящих в облике святилища изменениях подтвердили объяснения жреца. В 1997 г. в ствол огороженного граба были вбиты полоска железа, напоминающая монтировку автослесаря, и большой гвоздь, на которых висели вилы без древка и несколько мелких железных предметов крестьянского инвентаря. Внутри ограды - на земле стояла полускрытая сухими веточками небольшая медная чаша.
В мае 2000 г. на дереве уже не висело никаких металлических предметов. По словам жреца, они принадлежали людям, которые подозревались в совершении преступлений и были принесены на это место пострадавшими для того, чтобы Дыдрыпш показал, виновны ли они на самом деле. Когда эти люди (действительно оказавшиеся виновными) ощутили на себе гнев божественных сил, то они покаялись, возместили пострадавшим ущерб и получили их прощение. Были проведены очистительные моления и жрец попросил Дыдрыпша больше не наказывать виновных и их родственников, а висевшие на дереве предметы были возвращены раскаявшимся.
У подножия дерева до сих пор продолжает оставаться лишь медная чаша, известная нам по всем прежним описаниям святилища. Как пояснил жрец, в данном случае преступники не раскаялись, их фамилия исчезла и теперь некому просить в святилище о прощении грехов своих предков. Опираясь на сделанные XIX в. описания святилища, можно заключить, что связанная с данным местом ритуальная практика практически не изменилась.
Мои собеседники-ачандарцы неоднократно утверждали, что в случае принесения ложной клятвы в святилище преступник часто тут же падал замертво, причем после этого его не могли поднять несколько сильных мужчин, так как “земля не отдавала его тело”. В этом случае, чтобы забрать тело для погребения, родственники погибшего должны были принести в жертву белого козленка или барашка, после чего жрец просил Дыдрыпша: “отдай нам его кости, ты уже показал правду, теперь разреши нам забрать его”. По свидетельству собеседников, после такого жертвоприношения два человека без какого-либо труда поднимали и уносили тело клятвопреступника.
Аналогичным образом проводится присяга человека, который подозревается в совершении тяжкого преступления, например в убийстве, но доказать его вину другими способами не представляется возможным. По свидетельству ачандарцев, большинство обвиняемых, которые действительно совершили те преступления, в которых их обвиняют, боятся подниматься к святилищу для принесения очистительной клятвы и, чтобы избежать этого, были вынуждены признавать свою вину.
По утверждению Заура Чичба, сверхъестественные силы святилища Дыдрыпш довольно часто используют работники прокуратуры и суда в тех случаях, когда современное правосудие не с состоянии разобраться в деле и доказать вину подозреваемого. В этом случае правоохранительные органы имеют возможность послать подозреваемого к жрецу для принесения очистительной присяги в святилище Дыдрыпш.
Как утверждает жрец, часто он по лицу подозреваемого видит, виновен ли человек в приписываемом ему преступлении, даже если на словах тот отрицает свою вину. Если подозреваемый поклянется в своей невиновности, то это считается достаточным основанием для прекращения дела: либо все обвинения действительно были безосновательными, либо, в случае принесения ложной клятвы, преступник непременно будет жестоко наказан божественными силами.
Отношение высших сил к тому или иному делу во многом зависит от личности самого просителя. Если пострадавший человек чист и не виновен в каких-то неблаговидных поступках, то когда он становится объектом преступления, считается: “он пострадал ни за что”. Так что когда такой человек просит Дыдрыпша о помощи, тот с готовностью помогает ему и быстро наказывает преступника. По словам жреца, он сам иногда удивляется тому, насколько быстро Бог и апаимбар показывают истину и наказывают виновных, вынужденных приходить и просить об освобождении от своего греха. Однако подобного не происходит, если и сам пострадавший грешен: тогда исполнение его просьбы может задержаться и очень надолго.
Жрец не проклинает преступников сразу: пострадавшие должны заранее оповестить живущих с ними по соседству людей, особенно тех, кого они подозревают в совершении преступления, о назначенной дате обряда проклятия в святилище. В случае, если до назначенного срока церемонии виновный не придет к пострадавшим или к жрецу и не покается в совершенном, в святилище совершается обряд проклятия.
Однако, по словам жреца, чаще всего виновные настолько боятся проклятия, что приходят и признаются в преступлении. Тогда, если они возмещают принесенный потерпевшим ущерб (например, возвращают в двойном размере украденное) и получают их прощение, проклятие не произносится. В результате, как с нескрываемой гордостью и удовлетворением подчеркнул в нашей беседе Заур Чичба, “даже если в Ачандаре положить на улице мешок с деньгами - его никто не возьмет”.
Вместе с тем, как отмечает жрец, в постсоветской Абхазии появились преступления, которых не было раньше: “сейчас начали красть людей - мужчин, женщин, детей, за которых требуют выкуп. Если не приносят денег - похищенного убивают. Такого раньше не было. Если у семьи нет денег для выкупа и они не знают - кто украл, то родственники встают на колени и просят наказать виновного. Бог такого греха не прощает и рано или поздно преступники приходят каяться и все рассказывают о своих преступлениях”.
В настоящее время жрец чаще всего совершает очистительные моления, которые проводятся на участке у его дома: считается, что в этом случае (в отличие от церемоний проклятия, очистительной клятвы и т.п.) подниматься к святилищу не обязательно, так как “Дыдрыпш - повсюду”. Совершив жертву жрец может к нему обратиться откуда угодно, по словам Заура Чичба, “даже из России”.
Жрец выступает как бы поручителем перед Богом и апаимбаром в том, что проситель излагает все обстоятельства дела точно и без обмана. Так что вначале проситель должен заранее прийти к жрецу в один из приемных дней и подробно рассказать о своем деле. Если обстоятельства дела неясны, то жрец стремится их выяснить путем опроса тех людей, которые что-либо о нем знают.
По понедельникам и четвергам жрец занимается “следственными делами”: в эти дни в святилище совершаются церемонии очистительных клятв, проклинаются преступники и т.п. (по сведениям Н. Ладария в начале ХХ в. это делалось по средам и пятницам). По вторникам и воскресеньям проводятся очистительные моления: приходят те, кто когда-то произнес ложную клятву и впоследствии раскаялся в этом, кто желает очиститься от своего греха, снять наложенное кем-то проклятие и т.п.
После своего назначения жрецом, Заур Чичба записывает в имеющуюся у него толстую общую тетрадь всех тех, кто обращался за помощью к Дыдрыпшу, а также обстоятельства дела, вынудившие человека пойти на этот шаг (кто проклинает, за что и т.п.). По словам жреца, под влиянием постигших его несчастий “преступник рано или поздно приходит чтобы снять проклятие”. Если он отказывается признавать за собой или своими родственниками какую-либо вину и утверждает, что не знает чье проклятие его настигло, жрец открывает свою тетрадь, перечисляет фамилии людей, приходивших к святилищу, и задает вопрос: “Ты кого-нибудь из этих людей обидел? Ты совершил данное преступление? Или родители?” и т.п. Так как, по словам жреца, в Абхазии “все знают всё и обо всём”, преступник вынужден признавать свою вину, либо вину своих родственников даже в тех преступлениях, которые были совершены в далеком прошлом.