Принцип, сформулированный в Декларации, был определен не как сама презумпция невиновности, а как ограничение “против применения всякой строгости, которая не является необходимой”.
В советском уголовном процессе презумпция невиновности долгое время отрицалась. Так, по мнению В. С. Тадевосяна, “презумпция невиновности не нужна советскому уголовному процессу. Законодательное предположение, которое на 80—90% оказывается неверным; виновность лица, которое на основании собранных по делу доказательств привлекалось к уголовной ответственности, как правило, в дальнейшем подтверждалась ”. [259]
К. А. Мокичев, как бы продолжая эту мысль, указывал: “В советском законодательстве и в практике борьбы с преступностью не было, и нет никаких презумпций, т. е. предположений о виновности или невиновности” [260] По его мнению, “нелепость данной формулы совершенно очевидна. Ведь согласно ей получается, что прокурор, следователь, лицо, производящий дознание, да и суд, пока судебный приговор не вступит в законную силу, имеют дело с лицом невиновным. А без вины конкретного лица по конкретному факту не может быть ни дознания, ни следствия, ни судебного разбирательства. Невиновных на скамье подсудимых быть не должно - так требует закон” [261].
Объективности ради надо признать, что позже советская юридическая наука признала принцип презумпции невиновности как самостоятельный принцип судопроизводства. Но к великому сожалению, в реальной жизни указанный принцип просто игнорировался. Ярким примером игнорирования принципа презумпции невиновности в правоохранительной деятельности советского периода являются так называемое «Узбекское дело». Когда по заведомо сфабрикованным уголовным делам более 4,5 тысяч граждан Узбекистана были привлечены к уголовной ответственности и осуждены [262]. В деятельности «московских прокуроров» и речи не могло быть о соблюдении принципов презумпции невиновности, законности и объективности.
Лишь с обретением независимости, в юридической науке Узбекистана проблема обеспечения принципа презумпции невиновности стала исследоваться учёными и практиками [263].
Следует заметить, что подходы авторов, как к определению презумпции невиновности, так и к проблеме её реализации в национальном праве различны. Поэтому, начнём анализ содержания данного права с подходов закреплённых в законе.
В ч.2 ст.4 Уголовного Кодекса Республики Узбекистан определено, что «никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом».
Презумпция невиновности включает два момента: 1) установление состава определенного преступления и признание лица, виновным в его совершении должно осуществляться в точном соответствии с законом; 2) только по обвинительному приговору суда, лицо признается виновным и подвергается осуждению, наказанию или иной правовой мере воздействия, предусмотренной в уголовном законе.
Установление виновности лица обусловлено не только соблюдением процедуры доказывания, но и в первую очередь установлением наличия основания для привлечения к уголовной ответственности. Таким общим основанием в соответствии с ч.2 ст. 16 Уголовного Кодекса является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом. Это общее основание объединяет в себе фактическое и юридическое основания. Фактическим основанием для привлечения лица к уголовной ответственности является совершенное лицом деяние.
Деяние же считается преступлением только при совокупности всех признаков, которые предусмотрены в законе, то есть при наличии состава преступления. Следовательно, нормативным основанием уголовной ответственности является состав преступления, предусмотренный Уголовным Кодексом. Только установление полного соответствия между совершенным деянием и признаками, указанными в законе (квалификация преступления), позволяет управомоченным органам государства реализовывать свои права и обязанности по привлечению виновного лица к уголовной ответственности [264].
Однако оценка деяния как преступного на предварительном следствии не является окончательной и только суд, в процесс судебного разбирательства может констатировать виновность или невиновность лица в совершенном преступлении, что находит отражение в обвинительном или оправдательном приговоре.
Уголовно – процессуальный принцип презумпции невиновности закреплен в ст. 23 Уголовно-процессуального кодекса Республики Узбекистан. Сущность этого принципа состоит в процессе доказывания виновности подозреваемого или подсудимого, ибо для того, чтобы осудить человека и применить предусмотренные уголовным законом меры государственного принуждения необходимо, в порядке предусмотренном законом доказать, что именно данное лицо совершило определенное преступление. В соответствии со ст.85 Уголовно - процессуального кодекса доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств с целью установления истины об обстоятельствах, имеющих значение для законного, обоснованного и справедливого разрешения дела.
Доказывание виновности лица возложено на дознание и следствие, а не на подозреваемого, обвиняемого или подсудимого, которые в соответствии с ч.2 ст. 23 Уголовно-процессуального кодекса не обязаны доказывать свою виновность. Это их право, которым они могут воспользоваться самостоятельно либо при помощи защиты. Непредставление доказательств невиновности со стороны подозреваемого, обвиняемого или подсудимого не может расцениваться как доказательство его виновности. Положение о том, что, на этих лиц не может быть возложена обязанность давать показания, доказывать свою невиновность или какие-либо иные обстоятельства дела закреплено в ряде норм уголовно- процессуального закона (ч.3 ст. 46, ч.3. ст.48 УПК). Если правоприменительные органы не смогли собрать совокупность достаточных для обвинения доказательств, лицо должно признаваться не виновным.
Исходя из смысла понятия «презумпция невиновности» можно утверждать, что более правильным является перевод в виде «Не доказанная виновность – означает доказанную невиновность». Более того, существенным для презумпции невиновности является положение, закрепленное, в ч.3 ст. 23 Уголовнопроцессуального Кодекса, согласно которому все сомнения в виновности, если исчерпана возможность, их устранить, должны разрешаться в пользу подозреваемого, обвиняемого или подсудимого. Это же правило должно распространяться и на сомнения, возникающие при применении как уголовного, так и уголовно-процессуального закона.
Ст.26 Конституции Республики Узбекистан четко определяет лиц, на которых распространяется ее действие. Термин «обвиняемый» раскрыт в ст.45 УПК Республики Узбекистан: «обвиняемым признается лицо, в отношение которого в установленном настоящим Кодексом порядке вынесено постановление о привлечении его деле в качестве обвиняемого» [265]. Аналогичная формулировка содержится в «Энциклопедическом юридическом словаре» с указанием на то, что обвиняемый, преданный суду именуется подсудимым, а если в отношении него вынесен обвинительный приговор, то осужденным [266].
Если следовать буквальному смыслу ст.26 Конституции, презумпция невиновности действует в отношении лица только с момента вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого и в течение судебного процесса, поскольку в случае вынесения обвинительного приговора выполняется условие для прекращения (опровержения) презумпции невиновности, предусмотренное п.1: «пока его виновность не будет установлена законным порядком, путём гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты».
Некоторыми правоведами предпринята попытка расширительного толкования термина «обвиняемый». Они предлагают считать положения презумпции невиновности относящимися в равной мере и к подозреваемому - лицу, задержанному по подозрению в преступлении или до предъявления обвинения подвергнутому мере пресечения (ст.52 УПК).
Такое толкование, хотя оно и не подтверждается прямо текстом
Конституции, может быть оправданным в целях гарантии прав лица, лишенного свободы. Но интерпретация юридического термина «обвиняемый», распространяющая правила ст.26 Конституции, помимо обвиняемого и подозреваемого, «на всякое иное лицо, которому приписывается совершение преступления при отсутствии соответствующего вступившего в силу обвинительного приговора», представляется неоправданно широкой. Такая попытка определить термин «обвиняемый» предпринята, в частности, в комментарии к Конституции Российской Федерации под редакцией Топорнина Б.Н., Батурина Ю.М., Орехова -Р.Г [267].
Употребление авторами неюридического термина «приписывается» указывает на то, что данное лицо не подвергается процессуальным действиям, направленным на установление его участия в преступлении, а является объектом обвинений в бытовом смысле этого слова - например, в печати.
Таким образом, претендовать на соблюдение презумпции невиновности может далеко не каждое лицо, а лишь обвиняемый. Это первый момент, который хотелось бы отметить при анализе ст.26 Конституции. Практика же показывает, что лица, прибегающие к этому доводу, чаще всего обвиняемыми не являются.
Спорным, тем не менее, остается вопрос о том, кто из лиц, не участвующих в процессе, должен соблюдать презумпцию невиновности в отношении обвиняемого. Для того чтобы проанализировать мировой опыт по этому вопросу, необходимо обратиться к трем международно-правовым актам. Это Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод.