Психофизиология человека Кроль В М (стр. 5 из 61)

Доктор психЬлогических наук, академик РАО

В. Я. Зинченко

Введение

Цель книги — предоставить возможность изучения как основных фактов и явлений психологии, встречающихся в жизни каждого человека, так и механизмов, лежащих в основе этих явлений. В результате прочтения читатель должен получить возможность самостоятельного объяснения особенностей своего поведения и поведения других людей, что не только интересно, но и имеет практический смысл.

Для облегчения ориентирования в материале учебник имеет несколько уровней подробности изложения. Первый уровень — оглавление, которое представляет собой наиболее общее и при этом иерархич-но организованное описание основных областей психологии. Поэтому имеет смысл внимательно рассмотреть оглавление и, таким образом, составить свое предварительное мнение об основных проблемах, изложенных в учебнике. Второй уррвень — резюме, а также рисунки и подписи к ним. Изучение этого уровня дает возможность получить основные, хотя и не подробные сведения об описываемых явлениях. Наконец, третий уровень заключается в прочтении собственно текста соответствующих глав.

В целях наилучшего структурирования текста в качестве «вех» процесса изложения использованы выделенные курсивом ключевые слова. Необходимость такого многоуровневого структурирования материала вызвана тем, что данное учебное пособие содержит несколько уровней подробности изложения материала. Практически каждая глава кроме описания психологических закономерностей содержит данные о нейронных, нейрохимических и молекулярных механизмах тех или иных феноменов и процессов. В плане расширения такого «объемного» многоуровневого изложения приводятся также данные из области этологии и зоопсихологии.

Проверка степени освоенности учебного материала также имеет два уровня. В первую очередь это внимательное чтение и ответы на вопросы, приведенные в конце каждой главы, другой способ проверки связан с определением смысла основных ключевых понятий, приведенных в начале каждой главы.

Часть I

КОГНИТИВНЫЕ (ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ) ПРОЦЕССЫ

Глава 1

Восприятие и узнавание

Ключевые понятия: фундаментальный парадокс восприятия, скрытые сложности зрительного восприятия, восприятие — «бессознательное умозаключение», двойственные и невозможные фигуры, восприятие и интерпретация.

Каждый зрительный акт — процесс построения мира из хаоса

При беглом рассмотрении рис. 1.1 многие люди воспринимают его всего лишь как причудливый узор, состоящий из различных пятен и точек, некое декоративно-художественное оформление, выполненное в абстрактном жанре. Это не совсем так. Давайте рассмотрим рисунок внимательнее, причем, если вы по каким-то причинам действительно считаете его декоративным узором или просто не задумывались пока над его значением, посмотрите на рисунок, повернув книгу «вверх ногами». Такой эксперимент поможет вам как бы «растянуть» время узнавания рисунка и даже в каком-то смысле проникнуть в сам процесс того, что мы называем восприятием и узнаванием.

Действительно, что же представляет собой это изображение — всего лишь хаотическое нагромождение отдельных пятен? Как бы то ни было, через несколько секунд рассматривания вы «вдруг» видите, что это не бессмысленный набор черно-белых областей, а вполне определенная фигура, которая известна в психологии под названием «пятнистый пес». Теперь уже трудно не увидеть его при повторных взглядах, как бы они ни были мимолетны и под каким ракурсом мы ни смотрели, бы на картину.

В итоге мы приходим к выводу о существовании явления, которое можно назвать фундаментальным парадоксом зрительного восприятия: внешний мир представлен на сетчатке наших глаз всего лишь как распределение яркостей отдельных точек, но при этом мы воспринимаем это распределение как вполне осмысленный целостный объект.

Другими словами, видимый мир представляет для нас «хаос, полный смысла». Кстати, если «пятнистый пес» кажется вам несколько вычурным и нетипичным примером, присмотритесь внимательно к обычной газетной фотографии, и вы увидите только хаотически расположенные точки, отличающиеся друг от друга исключительно значением яркости.

Возможно, именно этот парадокс может помочь понять сущность и происхождение идеализма как философского течения. Английский философ Бертран Рассел как-то сказал: «Кто знает, может быть, столы за нашей спиной превращаются в кенгуру». Другая известная формулировка идеализма утверждает, что мир исчезает, когда я закрываю глаза. Действительно, если вдуматься, то трудно представить, что можно делать такие удивительные по силе выводы — узнавать предметы, цветы, животных, улыбки людей и красоту мира на основании такой бедной информации, которая попадает на сетчатку нашего глаза («горсть» точек, каждая из которых обладает только координатами, яркостью и цветом).

Проще считать, что внешний мир представляет собой порождение нашего внутреннего мира. Тем более что никто из философов-идеали* стов никогда не сомневался в сложности своего внутреннего мира и, следовательно, в том, что он (этот мир) может породить и сложный внешний мир. Дополнительные (а может быть, и, наоборот, более традиционные) доводы в пользу происхождения, корней идеалистического мировоззрения содержатся в данных физиологии ощущений. Все мы знакомы с появлением звона в ушах, ощущением «мурашек», бегущих по коже, с чувством, когда «искры сыпятся из глаз». Наверное, меньшее число людей знает, что, если аккуратно и точно нажимать иголкой на вкусовые пупырышки языка, возникает ощущение сладкого, кислого, соленого, горького. Все эти факты вызывали в свое время бурные споры среди философов и психологов. Действительно, в итоге можно прийти к, казалось бы, правильному, а на самом деле частично верному выводу, что весь мир содержится внутри меня.

В итоге подчеркнем только одно: восприятие представляет собой при ближайшем рассмотрении совсем не простой, удивительный процесс объяснения внешних закономерностей за счет внутренних механизмов, процесс, который, образно говоря, проявляется в ежесекундном (без преувеличения!) созидании мира из хаоса пятен и цветов.

Зрительное узнавание: как видят мир люди после снятия катаракты

Рассматривая изображение «пятнистого пса», вы сами убедились в том, что узнавание далеко не одномоментный, мгновенный процесс. Конечно, в обычных случаях, когда условия восприятия не трудны, процесс этот как бы свернут ipo времени. Он занимает доли секунды (порядка 0,1-0,2 с) и даже не осознается как длящееся действие. Но так как на сетчатке глаза внешний мир проецируется только в виде точек разной яркости, зрительному анализатору, зрительным областям мозга не остается ничего иного, как истолковывать, интерпретировать эти данные, разобраться в которых совсем не легко. Было бы, по-видимому, чрезвычайно информативно знать, как протекают эти процессы интерпретации, результатом которых является узнавание в различных яркостных узорах (или, как их называют, паттернах) изображений конкретных объектов окружающего мира. Но как получить эти сведения? По крайней мере один из способов — это расспросить взрослого, обладающего развитой речью и мышлением человека, которому впервые дана возможность видеть.

Отдельные случаи такого рода описывались медиками и философами в течение нескольких веков. Однако количество этих описаний мало, и, что самое важное, они не документированы с точки зрения современной науки. Современная медицина благодаря успехам хирургии в области снятия катаракты и пересадки роговицы дала намного больше информации. В книге немецкого психолога М. Зендена «Пространство и зрение» (цит. по Р. Грегори, 1970) приведен поражающий воображение обзор последовательности стадий восстановления восприятия, имеющих место после операции.

Прозревший человек сначала воспринимает окружающий мир как просто ослепительный блеск, как странное сочетание цветовых и световых пятен. Цвета находятся на некотором расстоянии от глаз, пространственно они слиты друг с другом; с трудом различаются пятна и по глубине. Правда, сами цвета разделяются между собой сразу. Человек воспринимает не объект в пространстве, а объект вместе с пространством — эти два понятия для него еще не разделены.

Обучение видению идет с трудом. Постепенно, со временем появляется какое-то грубое восприятие глубины пространства. Труднее всего научить узнавать формы тел. Для этого много причин. Например, оказалось, что активное, рабочее поле зрения у недавно прозревших людей мало, и, чтобы узнать объект, его надо «составить» в памяти из отдельных мелких частей. Очень трудным является любое обобщенное восприятие. Зенден приводит такие данные: человек обучен узнавать белый квадрат, однако он не может узнать такой же квадрат, имеющий желтый цвет. Что же говорить об узнавании фигуры независимо от ее поворота, легкого изменения пропорций, ракурса, размера.

Вообще важно, что последовательность фаз обучения узнаванию формы разная у разных людей, общими являются только трудности процесса. Впечатляющий своей трагичностью случай отказа прозревшего человека от зрения описывает в книге «Глаз и мозг» профессор бионики Эдинбургского университета Ричард Грегори (Р. Грегори, 1970).

Грегори рассказывает о судьбе человека, который до 52 лет был слепым, причем вел активную жизнь — ездил, правда, с посторонней помощью на велосипеде, работал в саду, мастерил несложные вещи. Вначале, в первые дни после операции, этот человек быстро начал осваиваться в новом, зрительном, окружении, восстановление зрения шло быстро, и он был в восторге.