На сегодняшний день существует несколько моделей обучения здоровому образу жизни1, каждая из которых ориентирована на особые виды воздействия, на понимание роли и места здоровья в переживаниях человека. Остановимся кратко на этих моделях, существенно влияющих на формирование ВКЗ у человека. Первая модель – медицинская. Она построена на информировании людей. Часто ее еще называют когнитивной, иногда моделью ЗОП – знания, отношения, поведения. Она предполагает в качестве исходного принципа, что если человек знает о качествах поведения, отрицательно влияющих на здоровье, то он начинает воздерживаться от такого поведения. И противоположное утверждение, если он знает о чем-то полезном для здоровья, то знание об этом автоматически приведет к соответствующему поведению. На практике такой взгляд не работает, так как он слишком упрощен.
Суть образовательной модели обучения здоровому образу жизни в том, чтобы оказать влияние на поведение человека в отношении своего здоровья. В основу ее легли представления о стадиях принятия решения о своем здоровье как ценности. Обычно их описывают таким образом:
1) всесторонний анализ возможного альтернативного поведения;
2) выделение всех целей, которые могут быть достигнуты, и оценка ценностей, которые связаны с совершаемым выбором;
3) тщательный анализ всех последствий, которые связаны с выполнением каждого действия;
4) поиск информации, важной для оценки возможных альтернатив;
5) оценка поступающей информации и полученных мнений экспертов, даже если они идут вразрез с тем образом действий, к которому изначально был готов принимающий решение человек;
6) повторная оценка последствий всех известных альтернатив, даже тех, которые вначале рассматривались как неподходящие, осуществляется до того, как будут приняты окончательные решения;
7) составление детального плана для осуществления поведения, учет возможного его применения в случае появления нежелательных последствий.
На основании этих шагов были осуществлены в США антиникотиновые программы и программа "мое тело". Смысл этих программ состоял в том, чтобы дети и юноши, работавшие по программам, создали у себя представление о своем здоровье, чтобы у них сформировалась более стабильная ВКЗ и оказались новые возможности ее осуществления.
Работа по программам показала, что расплывчатое обещание сохранить здоровье в старости малозначимо для молодых людей, так как многие их действия, которые направлены против своего здоровья в этот момент, когда они обучаются по программе, для них имеют большее социальное значение. Например, курение выступает символом самостоятельности.
Эта модель не затрагивает глубинных представлений о здоровье в юном возрасте, так как для молодых людей здоровье выглядит как нечто само собой разумеющееся и не связанное с собственными усилиями, как данность, которая есть у человека. Изменения, связанные с процессом принятия решений, наиболее важные для молодых людей, если речь идет о формировании ВКЗ, дают возможность говорить о том, что они начинают принимать правильные решения там и тогда, когда осуществляется связь их переживаний собственного здоровья с социальными и личностными аспектами осуществления какого-то действия, направленного на реализацию ВКЗ. Это наиболее важно для них, чем связь действия или фактора (курения, наркотика, алкоголя) для их будущей болезни. Нормативные представления и идеалы, существующие в личностной жизни человека, в большей степени способствуют тому, чтобы люди принимали правильные решения по осуществлению ВКЗ, чем основания, связанные с потенциальным заболеванием человека.
Третья модель формирования здорового образа жизни – это радикально политическая модель. Она делает шаг дальше по сравнению с образовательной и включает содействие становлению ВКЗ, здоровому образу жизни. Она основана на том, что часто нужно изменить внешние обстоятельства, чтобы содействовать правильному принятию решения о здоровье. К таким обстоятельствам могут относиться законодательные акты, субсидии, которые могут создать среду обитания, способствующую здоровому образу жизни. С этой же моделью связана теория распространения инноваций (Э. Роджерса, Р. Шумейхера) и теория социального научения (А. Бандура).
Осуществление радикально политической модели в первую очередь связано с тем, что люди, которые выдвинули инициативу, сами же ее осуществляют на практике. Это обычно образованные и предприимчивые люди, у которых достаточно средств, чтобы осуществлять инициируемое новшество. За ними идут те, кто принимает новшество первым. Это, как правило, люди, идентифицирующие себя с инициаторами, но менее инициативные. Затем новшество принимается большинством, а после всех – отстающими. Это обычно наименее обеспеченные люди. Таким образом можно воздействовать на принятие молодыми людьми решений об осуществлении того или иного образа жизни, об осуществлении того или иного действия, способствующего или препятствующего формированию ВКЗ.
Исследования показывают, что применение методов воздействия, основанных на этой модели, связано с механизмом идентификации молодых людей с носителями тех или иных идеалов социального поведения, которые для них являются доступными.
Следующая модель обучения здоровому образу жизни – это модель самоусиления. Ее суть в том, что если объединить достоверную медицинскую информацию, даваемую профилактической медицинской моделью, требуемые для принятия решений навыки, вырабатываемое образовательной моделью, и дающее психологическую поддержку окружение, поддерживающее здоровый образ жизни, обеспеченный радикально-политической моделью, то возникает модель самоусиления. Для успеха в обучении здоровому образу жизни должны быть выполнены все эти условия. Развитие во всем мире школ, способствующих пропаганде здорового образа жизни, в настоящее время способствует созданию таких условий. Однако правительства многих стран, в том числе и нашей, делают далеко не все для того, чтобы можно было говорить о создании такой среды, которая поддерживала бы у человека ВКЗ. К примеру, продолжается реклама табачных изделий, алкоголя. Это отрицательно сказывается на принятии решений об осуществлении здорового образа жизни.
Анализ современных моделей обучения здоровому образу жизни показывает, что это не простой процесс, что, казалось бы, аксиоматическое представление о здоровье как непреходящей ценности для каждого человека не является таковым.
ВКЗ является не только результатом индивидуального бытия человека, она отражает в себе в виде символических образований те разрешающие моменты действия или запрещения на действия, которые направлены на разрушение или сохранение здоровья. Само представление о здоровом образе жизни является культурно-историческим феноменом, которое требует изучения и понимания как в работе с конкретным человеком, так и в работе с определенными возрастными и социальными группами людей.
Ивлева Е.И., Щербатых Ю.В., Макарова А.Г., Гамапчук П.В. Половые особенности структуры личностных страхов Психология и практика. Ежегодник Российского Психологического Общества.: Изд.«ДИА-пресс».- Ярославль. - 1995, С. 283-285
Страх является одной из базальных эмоций, влияющих на психику человека. Каждая личность, как правило, имеет ряд актуальных страхов, которые определяются, с одной стороны, "коллективным бессознательным", а, с другой, ее собственным жизненным опытом и пережитыми психотравмами. Интенсивность страхов может отличаться под влиянием физиологических особенностей и социальных ролей. Для проверки этого предположения был разработан специальная анкета, содержащая шкалированных вопроса, касающихся страхов, которые может испытывать респондент по поводу тех или иных явлений (Щербатых Ю.В., Ивлева Е.И., 1998). В эту анкету были включены как широко распространенные социальные страхи (преступности, бедности, начальства), так и страхи, носящие клинический характер (выявляющие клаустрофобию, танатофобию, эрейтофобию и пр.). Нами было обследовано 239 лиц обоего пола в возрасте от 16 до 77 лет.
В целом можно отметить, что женщины достоверно выше оценивают страх по поводу большинства тем, предложенных в анкете. Суммарный средний индекс страха по обследованной женской популяции составил 4.24+/-0.05 баллов, а по мужской - 3.49+/-0.06 (р< 0.001). Наиболее значительные отличия были обнаружены по страхам перед темнотой, высотой глубиной, некоторых животных (змеи и пауков) и кладбищ, в основе которых лежат архаичные, не до конца выясненные механизмы (согласно концепции К. Юнга, определяемые "коллективным бессознательным"). Только по двум позициям индекс страха у мужчин превышал таковой у женщин индекс, определяющий уровень страхов, связанных с половой функцией, и страх по поводу агрессивного отношения к своим близким.
Следует отмстить, что в соответствии с установившейся в обществе социально обусловленной ролевой функцией для женщин вообще характерно несколько завышать свой страх, а мужчинам немного принижать его. Поэтому сравнение абсолютных показателей индексов страха не позволяет еще делать каких-то определенных оценок по роли того или иного страха в структуре массового сознания. Гораздо информативнее в этом случае сравнение ранга каждого страха у мужчин и женщин в их общей иерархии. Отличия возникают начиная с третьего места, которое у женщин занимает страх перед преступностью, а у мужчин страх перед возможными заболеваниями. Страх перед пауками и змеями занимает у женщин 4-е место, в то время, как у мужчин он находится только на 8-м. Страх перед старостью, бедностью и возможными изменениями в личной жизни приблизительно одинаково значимы для представителей обоих полов, в то время как другие опасения тревожат их по-разному. Так, страх перед кладбищами у женщин занимает 7-е место, а у мужчин - только 14-е; страх перед публичными выступлениями у женщин располагается на 9-м месте, мужчин - на 13-м. Зато мужчины гораздо больше беспокоит страх по поводу их скрытой агрессии по отношению к окружающим (7-е место), который женщины оценивают гораздо ниже (21 место). Для мужчин также гораздо более значимым является страх перед болезнями (3-е место), к которым женщины относятся более спокойно (14-е место).