Доступ к грантам — седьмой вопрос — один из важнейших для местных некоммерческих организаций, в особенности вследствие жесткого урезания федерального бюджета.
Малоизвестные или сопряженные с риском гражданские инициативы и небольшие местные сообщества сталкиваются с беспрецедентными трудностями, пытаясь привлечь внимание фондов и корпораций. У них нет репутации, престижа, поддержки и контактов, необходимых для того, чтобы их рассматривали всерьез. Даже от смелых и новаторских организаций под свои проекты им удается получить лишь минимум.
Этично ли, что благотворительность как система остается недоступной для такого большого числа организаций? Как донорам обеспечить грантами таких искателей средств?
Восьмой вопрос касается тех доноров, которые — вне зависимости от компетенции и достижений, равно и от значения поставленных задач — неохотно поддерживают исследовательские проекты тех организаций, которые не являются ни университетскими, ни исследовательскими научными институтами.
Справедлива ли такая практика, в особенности ввиду недостатка квалифицированных ученых для исследования и оценки гражданских инициатив?
Разве не должны быть значимость проекта и компетентность его авторов (а не статус организации) высшим критерием для оценки и суждения о необходимости финансирования? Не приводит ли избыток ученых в штате донора к сужению проблематики и падению качества исследований, проводимых донорским институтом?
Девятый вопрос касается неизбывных трений между посредниками и донорами, вызываемых тем, что можно назвать высокомерием власти.
Этот конфликт имеет в своей основе не только существенные проблемы, которые были уже упомянуты, но и всевозможные трудности и унижения, которые зачастую испытывают посредники:
• донорские организации не отвечают на телефонные звонки;
• доноры не отвечают на письма;
• невозможно получить информацию о состоянии заявки;
• на решение вопроса о гранте уходят многие месяцы или даже больше года;
• невозможно встретиться с представителями донорской организации, несмотря на предварительную договоренность;
• доноры грубят как в лицо, так и по телефону;
• донор дает обещание и не выполняет его;
• отказ от выдачи гранта никак не аргументируется, в некоторых случаях отрицается даже получение заявки на грант;
• привилегии оказываются известным и авторитетным посредникам;
• трудно обжаловать перед донором решение его служащих;
• бесплодно расходуется масса времени на пересоставление по требованию представителей донора заявок, которые никогда не будут профинансированы.
Собранные воедино в одной статье, эти проблемы посредников могут показаться сильно преувеличенными, но для многих соискателей грантов они совершенно реальны. Немногие донорские организации совмещают все перечисленные отрицательные черты в своем подходе к благотворительной деятельности, но все-таки эти черты оказываются вездесущей составляющей жизни многих посредников.
Отношение донора и его невоспитанность означают для посредника, что он не равноправный участник благотворительного процесса и, в сущности, принадлежит к второсортным гражданам.
Для работников некоммерческих организаций, которые борются, чтобы облегчить жизнь своих сотрудников, сражаются за выживание, располагая скудными финансами, работают яркой и слаженной командой, которые уже наслушались хвастливых заявлений доноров насчет инноваций, ответственности перед обществом и восприимчивости к общественным потребностям (без чего не может обойтись благотворительность), — для них причисление к гражданам второго сорта оскорбительно и разрушительно одновременно.
Некоторые реликты благотворительности до сих пор считают: вклады — «наши деньги, так что поступайте с ними так, как нам нравится».
К счастью, господствует взгляд, что донорские организации — благотворительный трест, который должен служить и приносить пользу общественности. Такое представление о службе обществу подразумевает, что общество заслуживает этой пользы и уважительного отношения.
К сожалению, достоинство благотворительной службы подрывается малым влиянием, небольшими деньгами, низким авторитетом.
И наконец, сущность продуктивного субсидирования — хорошие посредники со своими проектами. По природе своей благотворительность требует партнерских отношений между равными, которые основаны на взаимном уважении и доверии.
Значит, с точки зрения посредников, остается открытым основополагающий вопрос: может ли благотворительность быть этичной, если она не основывается на взаимоуважении и доверии и не базируется на надежном партнерстве между дарителем и посредником.
[*] Статья Пабло Эйзенберга представляет собой конспект выступления на семинаре, проведенном в апреле 1983 года во время ежегодной конференции Совета фондов (Council on Foundations) — американского союза благотворительных организаций. Печатается по тексту, размещенному на сайте Institute for Global Ethics [http://www.foundationethics.org/members/articlef.html]. Перевод с английского Елизаветы Соколовой.
[1] Здесь и далее посредником называется благотворительная организация, действующая не на собственные средства, а получающая их от жертвователя.
«К жизни, полной смысла. Учение Ребе Менахема-Мендла Шнеерсона»
Составитель Симон Якобсон, Изд. «Лехаим», 1999
www.chasidus.ru
Счастливы те, кто щедры во все времена.
Псалмы, 106:3
Благотворительность превращает вещество в дух, обращает монету в пламя.
Ребе
Начиная с 1966 года, со дня рождения Ребе, по воскресеньям тысячи людей приходили, чтобы получить его благословение. Среди них были и ближайшие последователи Ребе, и руководители государства, и самые влиятельные представители из сферы бизнеса. Одни нуждались в духовной поддержке, другие – в совете по конкретному делу. Наряду с благословением, Ребе давал каждому посетителю новенькую долларовую банкноту для благотворительных целей. За несколько лет он роздал сотни тысяч таких долларов, всякий раз напоминая о необходимости помогать нуждающимся.
Благотворительность рассматривается нами как добродетель, которая стала частью сущности нашей жизни, всего нашего общества.
Чем обусловлена наша потребность заниматься благотворительностью? Известно, что благотворительность является признаком здорового и гуманного общества. Но не понимая, почему мы занимаемся ею, почему испытываем желание поделиться с другими, мы сталкиваемся с парадоксом, в конечном счете ограничивающим нашу щедрость. Не противоречит ли благотворительность самому складу человеческой природы? Иными словами, зачем отдавать то, что принадлежит нам по праву?
Чтобы ответить на эти вопросы, мы должны спросить себя, не является ли щедрость частью человеческой природы, подобно эгоизму. Как мы уравновешиваем эти качества, щедрость и эгоизм? Как учить своих детей быть милосердными? Как часто следует заниматься благотворительностью и каким образом? Не нужно ли заниматься ею анонимно? И в первую очередь – чем в действительности служит благотворительность для нас самих, для нуждающихся и для всего общества?
Быть может, разумнее всего просто быть милосердным и не задумываться над причинами этого, как, впрочем, и поступают многие. Однако чем лучше вы поймете истинную динамику благотворительности, тем больше сможете культивировать ее в самих себе, своей семье и друзьях. И более значительная благотворительность может повысить смысл вашей жизни. Как сказано: «Тот, кто стремится к благотворительности и щедрости, находит жизнь, справедливость и доброе имя» (Книга Притчей, 21:21).
Ключ к благотворительности лежит в понимании того, что она есть дар не только принимающему, но и дающему. Потребность быть милосердным – одна из самых важных у человека. Мы нуждаемся в пище, защите и любви, как нуждаемся в том, чтобы поделиться тем, что дано нам, с ближним.
Благотворительность – один из самых простых и в то же время самых совершенных способов содействовать очищению материального мира, объединению с нашими собратьями и Б-гом. Благотворительность помогает нам исполнить свое предназначение в мире. С ее помощью мы утверждаем единение в разобщенном мире.
Благотворительность позволяет нам одухотворять материальное, реализовать наши возвышенные намерения. Всевышний мог бы распределить богатство поровну между всеми людьми. Но, как говорят наши мудрецы, «Если бы все были богатыми или бедными, то кто был бы щедрым?» (Мидраш Танхума на Мишпотим, 9). Аналогично тому как Б-г продолжает одаривать нас каждое мгновение, каждый день на земле, благотворительность позволяет нам дарить и тем самым становиться Б-гоподобными. Помните, что деньги, которые вы отдаете бедному, не ваши. Б-г дал их вам взаймы с тем, чтобы наделить вас способностью отдавать. Благословив кого-то большими деньгами, Он одновременно благословляет его возможностью и привилегией больше отдавать, быть более Б-гоподобным.
Поэтому благотворительностью нужно заниматься тихо и скромно. Богатый человек, который помогает бедняку с гордым видом, воображая, что совершает великую милость, глубоко заблуждается. Милость в этом случае оказывается ему, богачу. Понимание этого факта и придает акту благотворительности особый смысл, особую значимость.
Б-г сотворил мир как сложную систему, где отдают и берут. Все наше существование основано на этой связи. Так, например, растения нуждаются в той двуокиси углерода, которую выдыхает человек, а людям необходим кислород, вырабатываемый растениями. Благотворительность является одним из примеров этой модели: дающий и принимающий нуждаются Друг в друге. При этом «бедняк делает для богача больше, чем богач для бедняка», – говорят наши мудрецы (Мидраш Раба, Ваикра, 34:8).