веку довелось повидать многих курочек!
Покраснев, ей казалось, что сердце бьется у нее во лбу и отдает в
виски, Сюзан подчинилась. Один из ледяных пальцев залез ей в анус. Она
прикусила губу, чтобы не закричать.
К счастью, визит закончился быстро.., но Сюзан опасалась, что ее ждет
еще один.
- Повернись.
Сюзан повернулась. Старуха провела ладонями по грудям Сюзан, поводила
большими пальцами по соскам, внимательно осмотрела нижние полукружья.
Затем Риа сунула палец в пупок девушки, подобрала подол своего платья,
охнув, опустилась на колени. Провела руками по ногам Сюзан, сначала
спереди, потом сзади. Особенно ее интересовали ложбинки под коленями,
где проходили сухожилия.
- Подними правую ногу, девочка.
Сюзан подняла и нервно засмеялась, когда Риа провела ногтем большого
пальца по стопе от пальцев до, пятки. Потом старуха внимательно
осмотрела зазоры между каждыми двумя пальцами. То же самое повторилось и
с левой ногой.
- Ты знаешь, что за этим последует? - спросила старуха, не поднимаясь
с колен.
- Да, - испуганно вырвалось у Сюзан.
- Стой смирно, мисси. С остальным все в порядке, все чисто, но теперь
мы переходим к самому главному, к тому, что особенно заботит Торина. Там
действительно доказывается целомудрие. Поэтому стой смирно!
Сюзан закрыла глаза и подумала о лошадях, скачущих вдоль Спуска..,
номинально они принадлежали феоду, и распоряжались табуном Раймер,
канцлер Торина, и министр имущества феода, но лошади-то этого не знали.
Они думали, что они свободны, а если ты свободен в своих мыслях, все
остальное - ничто.
Позволь мне быть свободной в своих мыслях, как лошади на Спуске, не
дозволяй ей причинить мне боль. Пожалуйста, не дозволяй ей причинить мне
боль. А если она причинит, пожалуйста, помоги мне вытерпеть ее молча.
Холодные пальцы раздвинули курчавые волосы под пупком, затем два
холодных пальца скользнули внутрь. Боль она почувствовала, но на
мгновение и не сильную. Наколотый палец или щиколотка при случайном
ударе об угол, если идешь ночью по малой нужде, болели сильнее. Другое
дело, унижение, которое испытывала она от прикосновений старческих
пальцев Риа.
- Закупорено как надо! - воскликнула ведьма. - Лучше не бывает! Но
Торин об этом позаботится, обязательно! Что же касается тебя, моя
девочка, я поделюсь с тобой секретом, которого твоей ханже-тетке с ее
длинным носом, толстым кошельком и пупырышками вместо сисек никогда не
узнать. Даже целке нет нужды лишать себя удовольствия, если она знает,
как это делается!
Пальцы старой карги нежно сомкнулись вокруг маленькой выпуклости в
верхней части половой щели Сюзан. На долю секунды Сюзан показалось, что
старуха ущипнет ее за это чувствительное местечко, из-за которого у нее,
бывало, перехватывало дыхание, если она терлась им о седло во время
скачки, но вместо этого пальцы начали поглаживать.., потом надавили..,
и, к своему ужасу, девушка почувствовала, как истома поднимается от низа
живота.
- Как маленький шелковый бутончик, - ворковала старуха, а ее
шаловливые пальцы задвигались быстрее. Сюзан почувствовала, как ее бедра
подались вперед, словно обрели разум и зажили собственной жизнью, потом
подумала о жадном, самоуверенном лице старухи, розовом, как лицо шлюхи,
купающемся в струящемся из ящика свете, представила себе, как свисал из
ее морщинистого рта мешочек с двумя золотыми монетами, и жар, который
она испытывала, потух. Вся дрожа, она подалась назад, руки, живот и
грудь покрылись мурашками.
- Вы закончили с тем, за что вам уплачено? - сухо, осипшим голосом
спросила Сюзан.
Лицо Риа закаменело.
- Не тебе учить меня, что я закончила, а чего - нет, наглая девка!
Только я знаю, когда будет поставлена точка, я, Риа, ведьма с Кооса,
и...
- Не прикасайся ко мне и встань, если не хочешь после моего пинка
оказаться в очаге, нелюдь.
Морщинистые губы старухи разошлись, обнажая в зверином оскале
немногие оставшиеся зубы, и Сюзан поняла, что она и эта ведьма вернулись
к тому, с чего начали: изготовились выцарапать друг другу глаза.
- Подними на меня руку или ногу, наглая сучка, и ты покинешь мой дом
слепой, безрукой и безногой.
- Не сомневаюсь, что тебе это по силам, но только Торин может
рассердиться. - Впервые в жизни Сюзан прикрылась именем мужчины. Когда
до нее это дошло, ей стало стыдно. Почему, понять она не могла - она же
согласилась лечь в его постель и родить ему ребенка, - но стало. Старуха
злобно смотрела на нее, губы беззвучно шевелились, а потом сложились в
подобие улыбки, еще более страшной, чем оскал. Тяжело дыша, оперевшись о
подлокотник кресла, Риа поднялась. А Сюзан тут же торопливо начала
одеваться.
- Да, он может рассердиться. Возможно, тебе все-таки стоит узнать об
этом, мисси. Эта ночь для меня необычная, она разбудила во мне, казалось
бы, давным-давно уснувшее. Считай это комплиментом твоей чистоте.., и
твоей красоте. Ты прекрасна, сомнений в этом нет. Твои волосы.., когда
ты расплетаешь косы, а ты расплетешь их для Торина, это точно, прежде
чем лечь с ним в постель.., они сияют, как солнце, не так ли?
Сюзан не хотелось снова злить старуху, но и эти глупые похвалы ее не
волновали. Тем более что она видела ярость в слезящихся от старости
глазах Риа. А тело еще не забыло прикосновения ее отвратительных
пальцев. Она ничего не ответила, только натянула платье и стала
застегивать пуговицы.
Риа, должно быть, прочитала ее мысли, потому что улыбка увяла, а тон
стал более деловым. Сюзан такие перемены только порадовали.
- Ладно, не будем об этом. Твое целомудрие доказано, можешь одеться и
уйти. Но Торину о том, что произошло между нами, не говори ни слова.
Запомни это! Женские разговоры не должны долетать до уха мужчины,
особенно такого влиятельного. - Вот тут Риа не смогла подавить смешок.
Возможно, он вырвался у нее подсознательно, она об этом даже не
догадывалась. - Мы договорились?
Все, все, что угодно, лишь бы выбраться, отсюда!
- Ты объявляешь меня целомудренной?
- Да, Сюзан, дочь Патрика. Объявляю. Но важны не мои слова. Сейчас..,
подожди.., где-то здесь.
Она порылась на каминной доске, среди треснутых блюдец с огарками,
достала сначала керосиновую лампу, потом ручной фонарик на батарейках,
несколько секунд смотрела на рисунок молодого человека, прежде чем
отложить его в сторону.
- Где.., где.., аг-г-г-га.., вот! Она схватила блокнот с запачканной
сажей обложкой (с надписью СИТГО <СИТГО Петролеум (CITGO Petroleum) -
нефтяная корпорация, входит в число 500 самых крупных мировых
компаний.>, вытисненной древними золотыми буквами) и огрызок карандаша.
Пролистала блокнот чуть ли не до конца, прежде чем нашла чистый лист.
Что-то нацарапала на нем, сорвала с металлической спирали, соединяющей
все листки и обложку, протянула Сюзан. Та взяла листок, посмотрела на
него. Старуха нацарапала слово, которое Сюзан поначалу понять не смогла:
ЦИЛАМУДРЯНАЯ А под ним нарисованы вилы.
- Что это? - спросила Сюзан, указывая на рисунок.
- Риа, мой знак. Известен в шести окрестных феодах, скопировать его
невозможно. Покажешь этот листок своей тете. Потом Торину. Если твоя
тетя захочет взять его, чтобы самой показать Торину, знаю я и ее, и ее
замашки, скажешь ей - нет, Риа запретила, листок должен быть у тебя, а
не у нее.
- А если его захочет взять Торин?
Риа пренебрежительно махнула рукой:
- Пусть хранит его или сожжет, или подотрет им задницу, мне все
равно. И тебе тоже, потому что ты знаешь, что чиста. Так?
Сюзан кивнула. Один раз, возвращаясь с танцев, она разрешила парню на
мгновение или два залезть рукой ей под юбку, но что такого? Она чиста и
она целомудренна, о чем знала и без этой мерзкой старухи. - Но не
потеряй этот листок. Если только не хочешь увидеть меня вновь и заново
пройти весь ритуал.
Упаси Боже, подумала Сюзан и с трудом подавила дрожь, грозящую
сотрясти все тело. Сунула листок в тот карман, где раньше лежал мешочек
с золотыми.
- А теперь шагай к двери, мисси. - Старуха вроде бы хотела схватить
Сюзан за руку, но в последний момент передумала. К двери они пошли бок о
бок, не касаясь друг друга, глядя прямо перед собой. А вот на крыльце
Риа сжала запястье Сюзан. А второй рукой указала на яркий серебристый
диск, висящий над вершиной Кооса. - Целующаяся Луна. Середина лета.
- Да, - кивнула Сюзан.
- Скажешь Торину, что он не должен укладывать тебя в свою постель..,
или в стог сена.., или на пол судомойни при кухне, или куда-то еще.., до
того, как полная Демоническая Луна поплывет по небу. - То есть только
после Первой Жатвы? - Три месяца для нее - целая жизнь. Сюзан попыталась
ничем не выказать свою радость. Она-то думала, что Торин лишит ее
девственности еще до следующего восхода луны. Об этом ясно говорили
взгляды, которые он бросал на нее.
Риа тем временем смотрела на луну, вроде бы что-то рассчитывала. Ее
рука нащупала косу Сюзан, начала ее поглаживать. Сюзан пока терпела, но
знала, что ее хватит ненадолго. Риа убрала руку.
- Да, не просто после Первой Жатвы, а после fin de ano - Ярмарочной
ночи. Скажем так, он может, взять тебя после праздничного костра. Ты
поняла?
- Fin de ano, поняла. - Теперь уже Сюзан не скрывала радости.
- Когда огонь в "Зеленом сердце" догорит и последние угли покроются
золой. Только тогда, и не раньше. Ты должна ему это сказать. - Скажу.
Рука вернулась, вновь начала поглаживать волосы. Сюзан терпела. После
столь хороших новостей она уже не так злилась на старуху.
- Время до Жатвы используй с толком. То ли думай только о том, как
родить мэру мальчика, то ли гуляй по Спуску и собирай последние цветы
своей девственности. Ты поняла?
- Да. - Она склонилась в реверансе. - Спасибо сэй.