Старый козел покачнулся, тупо уставился на Дипейпа, попытался без
особого результата стереть с лица кровь, текущую из пореза на черепе. -
Сынок, есть у тебя деньги на кружку пива? Вспомни лицо своего отца и
купи старику кружку пива!
- Милостыню я не подаю, старина, - ответил Дипейп, - но, может, ты и
заработаешь на пиво. Пройдем в мой кабинет и поговорим.
Он увлек старого козла подальше от входа в салун, подождал, пока мимо
пройдут трое подвыпивших шахтеров, горланящих песню про любимую женщину
с буферами что пушечные ядра, а потом затолкал в темный проулок между
"Хэттигеном" и соседним зданием, которое занимало похоронное бюро.
Некоторые посетители салуна, решил Дипейп, прямиком попадали к соседям:
один стакан, одна пуля и еще один покойник.
- Твой кабинет, - хохотнул старый козел, когда Дипейп подвел его к
деревянному забору с наваленными рядом кучами мусора. Ветер нес запахи
серы и карболки. Из "Хэттигена" доносились пьяные крики. -Ничего себе
кабинет.
- Да, кабинет.
Старик всмотрелся в него в свете луны, которая плыла над проулком.
- Ты из Меджиса? Или Тепачи?
- Может, оттуда, может, откуда-то еще.
- Я тебя знаю? - Говнюк пристально вглядывался в него, приподнявшись
на цыпочки, словно собрался с ним целоваться. Дипейп оттолкнул его.
- Не так близко, старина. - Не нравился ему этот пристальный взгляд.
Он, Джонас и Рейнолдс уже бывали здесь, и если бы старик помнил его
лицо, то не стал бы чесать языком, как в салуне. - Расскажи мне о трех
молодых лордах, которых видел не так давно.
Старый козел оценивающе оглядел его:
- Может, ты расплатишься металлом?
- Да, - кивнул Дипейп. - Если расскажешь то, что я хочу слышать,
металл тебе гарантирован.
- Золото? - Скажи мне, и посмотрим.
- Нет, сэр. Сначала дела, потом разговоры.
Дипейп схватил его за руку, завернул за спину к самым лопаткам.
- Вякни еще, старина, и мы начнем с твоей сломанной руки.
- Отпусти меня! - выдохнул старый козел. - Отпусти меня, я полагаюсь
на твою щедрость, молодой сэр, ибо у тебя великодушное лицо! Да! Да,
великодушное!
Дипейп отпустил его, и старый козел робко взглянул на него, потирая
плечо. В лунном свете запекшаяся на щеках кровь стала черной. - Их было
трое. Юноши из хороших семей.
- Юноши или лорды? Точнее, старина.
Старый козел обдумал вопрос. Удар по голове, ночной воздух,
заломленная рука хотя бы временно прочистили ему мозги от паров
спиртного.
- И то и другое. Один точно лорд, пусть мне здесь никто и не верит.
Ибо я видел его отца, вооруженного револьверами. Не такими дешевками,
как у тебя.., извини, я понимаю, что в эти дни лучших не достать, но
настоящими револьверами, из каких стреляли в те времена, когда мой отец
был мальчишкой. Большие, с рукоятками из сандалового дерева.
Дипейп смотрел на старика, чувствуя, что получил нужные ему ответы.
Они ведут себя как стрелки, отметил Джонас. А когда Рейнолдс
засомневался, резонно указав, что они слишком молоды, Джонас сказал, что
они, возможно, подмастерья. Теперь по всему выходило, что босс попал в
десятку.
- Из сандалового дерева, - повторил Дипейп. - говоришь, из
сандалового дерева, старина?
- Да. - Старик видел, как загорелись глаза Дипейпа, понял, что ему
поверили. И расправил грудь. - Да.
- То есть стрелок. Отец одного из этих юношей - стрелок.
- Да, стрелок. Один из последних властителей. Их род угасает, но мой
отец знал его хорошо. Стивен Дискейн из Гилеада. Стивен, сын Генри.
- И тот, кого ты недавно видел...
- Его сын, внук Генри Высокого. Остальные тоже высокого
происхождения, тоже из лордов, но этот ведет свой род от самого Артура
из Эльда, пусть и по боковой линии. В этом можно не сомневаться. Так же
верно, как и то, что ты ходишь на двух ногах. Так я заработал металл?
Дипейп уже собрался кивнуть, но тут вспомнил, что не спросил старого
козла, а про какого из трех щенков идет речь.
- Трое молодых людей, - промурлыкал он. - Трое высокорожденных.
Револьверы у них были?
- На виду - нет. - Старикан мерзко рассмеялся. - Но были наверняка.
Аккуратно запрятанные в одеяла. Готов поспорить на что угодно.
- Ясно, - кивнул Дипейп. - Думаю, ты выиграешь. Трое молодых людей,
один из них сын властителя, стрелка. Как ты думаешь, Стивена Дискейна из
Гилеада. - Вроде бы он уже слышал эту фамилию.
- Стивена Дискейна, именно так.
- А как представился тебе этот молодой лорд?
Старый козел насупил брови, пытаясь припомнить:
- Дирфилд? Дирстайн? Не помню...
- Ничего, я знаю, о ком ты говоришь. И ты заработал свой металл. -
Правда? - Старый козел придвинулся, дохнул на него горьковатым запахом
травы. - Золото или серебро? Что я получу, друг мой?
- Свинец. - Дипейп выхватил револьвер и дважды выстрелил старику в
грудь. Можно сказать, оказал ему услугу.
А теперь Дипейп скакал в Меджис.., обратный путь, полагал он, займет
куда меньше времени: нет нужды останавливаться в каждом занюханном
городке и задавать вопросы.
Над его головой что-то пролетело. Голубь, темно-серый, с белым
колечком на шее, опустился на скалу чуть впереди, чтобы передохнуть.
Любопытная птичка, подумал Дипейп. Не дикий голубь. Улетел из клетки? Он
сомневался, что в здешних местах кто-то будет держать домашнюю зверушку,
разве что полудикого пса, чтобы отпугивать грабителя (хотя едва ли он
смог ответить на вопрос, а что можно украсть у местных жителей), но
всякое случается. Во всяком случае, поджаренный на костре голубь - не
самый плохой ужин. Дипейп вытащил револьвер, но прежде чем взвел курок,
голубь снялся со скалы и полетел на восток. Дипейп все равно выстрелил
вслед. На этот раз ему не повезло. Голубь пошел было вниз, но
выровнялся, вновь набрал высоту и исчез в том направлении, в котором
следовал и Дипейп. Какое-то время он посидел, думая о том, что Джонас
будет доволен результатами его поисков, а потом двинул лошадь вперед, к
Меджису, где находились мальчишки, с которыми он еще не посчитался.
Возможно, они лорды, возможно, сыновья стрелков, но в нынешние времена
умирают и такие, как они. Как убедительно доказал старый козел, мир
"сдвинулся".
2
Через три дня после того, как Рой Дипейп выехал из Ритзи и направился
к Меджису, ближе к вечеру Роланд, Катберт и Ален двинулись на
северо-запад от Хэмбри. Сначала ехали вдоль Спуска, потом повернули в
полосу зарослей, которую местные называли Плохая Трава, и, наконец,
углубились в пустыню. Впереди торчали лишь иззубренные скалы, посреди
которых, они это знали, в земле темнела щель, образовавшаяся словно от
удара топора, которым в ярости маханул какой-то разгневанный бог.
Границу Спуска и скалы разделяло миль шесть. Путь их проходил по
равнине. Лишь в одном месте они увидели торчащую из плоской земли скалу,
похожую на палец, согнутый в первой фаланге. Под скалой зеленела
полянка, формой напоминающая бумеранг. Когда Катберт заулюлюкал, чтобы
услышать, как его голос эхом отражается от скал, стайка
ушастиков-путаников сорвалась с полянки и умчалась на юго-восток, к
Спуску.
- Это Скала Висельников, - пояснил Роланд. - У основания бьет ключ..,
говорят, единственный в этих местах.
То были первые слова, произнесенные Роландом с того момента, как они
отправились в путь, но Катберт и Ален, следующие за Роландом, облегченно
переглянулись. Последние три летние недели дались им нелегко. Роланд
сказал, что они должны выжидать, обращать особое внимание на пустяки, а
главное, подмечать уголком глаза, но ни Катберт, ни Ален не доверяли
тому ореолу мечтательности, которым окутал себя в эти дни Роланд, найдя
для себя особую модель плаща Клея Рейнолдса. Между собой они об этом не
говорили: не было нужды. Оба знали - начни Роланд приударять за
красоткой, которую мэр Торин определил себе в наложницы (а кому еще мог
принадлежать длинный золотистый волос?), их ждут очень большие
неприятности. Но с девушкой Роланд вроде бы не общался, во всяком
случае, новых волосков на его рубашках они не находили, а сегодня он
стал самим собой, отбросив этот воображаемый плащ. Временно, наверное. А
если им повезет, то и навсегда. Им оставалось только ждать и надеяться.
В конце концов ка скажет свое слово. Так было всегда.
В миле от скал сильный морской бриз, всю дорогу дувший им в спину,
внезапно пропал, и они услышали низкий атональный вой, исходящий из щели
в земле, которую называли каньон Молнии. Ален натянул поводья, лицо его
сморщилось, словно он надкусил какой-то очень уж кислый фрукт. Подумал
он о сильной руке, перебирающей пригоршню острых камешков. Канюки
кружили над каньоном, словно их притягивал этот звук.
- Дозорному это не нравится, Уилл. - Пальцы Катберта забарабанили по
птичьему черепу. - И мне тоже. Чего мы сюда подались?
- Считать, - ответил Роланд. - Нам поручили все сосчитать и все
увидеть, и мы здесь, чтобы считать и смотреть.
- Да, конечно. - Катберт успокаивающе похлопал лошадь по шее, низкий
ноющий вой червоточины тревожил ее. - Тысяча шестьсот четырнадцать
рыболовных сетей, семьсот маленьких рыбацких лодок, двести сорок
баркасов, семьдесят волов, существование которых никто не признает, и, к
северу от города, одна червоточина. Что бы сие означало?
- Это мы и собираемся выяснить, - ответил ему Роланд.
Они двинулись на звук, и, хотя никому из них он не нравился, никто не
предложил повернуть назад. Во-первых, они почти у цели, а во-вторых,
Роланд прав.., это их работа. А кроме того, их разбирало любопытство.
Устье каньона завалили срубленными ветками, как и предупреждала
Сюзан. К осени на большинстве листва бы засохла, но пока листья
оставались зелеными и закрывали вид на каньон. По центру вниз уходила
тропа, но слишком узкая для лошадей (они могли заартачиться и не пойти).