Маргарита с улыбкой слушала эти исполненные очарования слова, любуясь его движениями, исполненными изящества; потом задумчиво склонила красивую голову на свои горячие руки.
- Вы любите меня? - спросила она.
- О государыня! Больше жизни, больше спасения моей души, больше всего на свете! А вы, вы.., меня не любите.
- Несчастный безумец! - прошептала она.
- Да, да! - стоя на коленях, воскликнул Ла Моль. - Я говорил вам, что я безумец!
- Итак, дорогой Ла Моль, главная цель вашей жизни - любовь?
- Одна-единственная, государыня.
- Хорошо, пусть будет так! Все остальное я постараюсь сделать дополнением к этой любви. Вы меня любите, вы хотите остаться при мне?
- Я молю Бога только об этом - никогда не разлучать меня с вами.
- Хорошо! Вы не расстанетесь со мной, Ла Моль, - вы мне необходимы.
- Я вам необходим? Солнцу необходим светляк?
- А если я вам скажу, что я люблю вас, - будете ли вы всецело мне преданы?
- А разве я уже не всецело вам предан?
- Да, но у вас, прости меня, Господь, все еще есть какие-то сомнения.
- О, я виноват, я неблагодарен, или, вернее, - как я уже сказал, а вы согласились, - я безумец! Но зачем господин де Муи был у вас сегодня вечером? Почему я его видел сегодня утром у герцога Алансонского? Зачем этот вишневый плащ, это белое перо, это стремление подражать моим манерам? Ах, не вам я не верю, а вашему брату!
- Несчастный! - сказала Маргарита. - Да, несчастный, если вы думаете, будто герцог Франсуа простирает свою любезность до того, что подсылает вздыхателей к своей сестре! Вы безумец: вы говорите, что вы ревнивы, а вы попросту недогадливы! Так знайте, Ла Моль, что герцог Алансонский завтра же убил бы вас своими руками, если бы узнал, что сегодня вечером вы были у меня, у моих ног, а я, вместо того чтобы выгнать вас вон, говорила: Ла Моль, останьтесь, потому что я люблю вас, красивый юноша! Понимаете? Я вас люблю! И я повторяю, что он вас убил бы!
- Великий Боже! - воскликнул Ла Моль, отшатываясь и с ужасом глядя на Маргариту. - Неужели это возможно?
- Все возможно, друг мой, в наше время и при таком дворе. И еще одно: не ради меня явился в Лувр де Муи, надев ваш плащ и скрыв лицо под вашей шляпой, а ради герцога Алансонского. Но ввела его сюда я, приняв за вас. Он знает нашу тайну, Ла Моль, и его надо пощадить.
- Я предпочел бы убить его, - заметил Ла Моль, - это проще и надежнее.
- А я, мой храбрый друг, - возразила королева, - предпочитаю, чтобы он был здрав и невредим, а вы узнали бы все, ибо его жизнь не только полезна нам, но и необходима. Выслушайте меня и хорошенько подумайте, прежде чем ответить: так ли вы меня любите, Ла Моль, чтобы порадоваться, когда я стану настоящей королевой, иными словами, властительницей действительно существующего королевства?
- Увы, государыня, я люблю вас достаточно сильно, чтобы каждое ваше желание стало моим, хотя бы оно составило несчастье всей моей жизни!
- Хорошо! Хотите помочь осуществить мое желание и обрести еще большее счастье?
- Тогда я потеряю вас! - воскликнул Ла Моль, закрывая лицо руками.
- Вовсе нет! Напротив: из первого моего слуги вы станете моим первым подданным. Вот и все.
- Здесь не место выгодам.., не место честолюбию! Не унижайте сами того чувства, какое я питаю к вам, государыня... Только преданность, одна преданность - и больше ничего!
- Благородная душа! - сказала Маргарита. - Хорошо! Я принимаю твою преданность и сумею отплатить за нее.
Она протянула обе руки Ла Молю - тот покрыл их поцелуями.
- Так как же? - спросила Маргарита.
- Сейчас отвечу, - сказал Ла Моль. - Да, Маргарита, я начинаю понимать тот смутный для меня проект, о котором шла речь среди нас, гугенотов, еще до дня святого Варфоломея; ради его осуществления и меня в числе многих, более достойных, отправили в Париж. Вы хотите создать настоящее Наваррское королевство вместо мнимого; к этому вас побуждает король Генрих. Де Муи в заговоре с вами, так ведь? Но при чем тут герцог Алансонский? Где для него трон? Я его не вижу. Неужели герцог Алансонский столь преданный вам.., друг, что помогает вам, ничего не требуя в награду за опасность, какой он себя подвергает?
- Друг мой, герцог участвует в заговоре ради самого себя. Пусть заблуждается: он будет отвечать своею жизнью за нашу жизнь.
- Но я состою при нем, разве я могу предать его?
- Предать? А где же тут предательство? Что он вам доверил? Не он ли вас предал, когда отдал де Муи ваш плащ и шляпу, чтобы тот мог свободно проходить к нему? Вы говорите: "Я состою при нем"! Но при мне вы состояли раньше, чем при нем, мой милый друг! И разве он доказал вам свою дружбу, а не я - свою любовь?
Ла Моль вскочил, бледный, как будто пораженный громом.
- О-о! Коконнас предсказывал мне это, - прошептал он. - Интрига обвивает меня своими кольцами.., и задушит!
- Так как же? - спросила Маргарита.
- Вот мой ответ, - сказал Ла Моль. - Там, на другом конце Франции, где ваше имя прославлено, где всеобщая молва о вашей красоте дошла до меня и пробудила в моем сердце смутное желание неизвестного, - там говорят, что вы любили не один раз и что каждый раз ваша любовь оказывалась роковой для тех, кого вы любили, - их уносила смерть, словно ревнуя к вам.
- Ла Моль!..
- Не перебивайте, дорогая Маргарита, жемчужина моя! Говорят еще, будто сердца верных вам друзей вы храните в золотых ларчиках <Она носила широкие фижмы со множеством карманчиков, в каждом из коих помещалась коробочка с сердцем одного из ее возлюбленных: после смерти она приказывала забальзамировать их сердца. Эти фижмы Маргарита каждый вечер вешала на крюк за спинкой кровати и запирала на замок. (Тальман де Рео. "История Маргариты Валуа"). (Прим, автора).> , иногда благоговейно смотрите на печальные останки и с грустью вспоминаете о тех, кто вас любил. Вы вздыхаете, моя дорогая королева, глаза ваши туманятся, значит, это правда. Так пусть я буду самым любимым, самым счастливым из ваших возлюбленных. Всем остальным вы пронзили только сердце, и вы храните их сердца; у меня вы берете больше - вы кладете мою голову на плаху... Поклянитесь же, Маргарита, поклянитесь мне жизнью здесь же, что если я умру за вас, как говорит мне мрачное предчувствие, и палач отрубит мне голову, вы сохраните ее и иногда коснетесь ее губами. Поклянитесь, Маргарита, и за обещание такой награды от моей королевы я буду нем, стану, если потребуется, изменником и подлецом, иными словами, буду предан вам беззаветно, как подобает вашему возлюбленному и сообщнику.
- О, какая скорбная, безумная мечта, мой дорогой! - сказала Маргарита. - Какая роковая мысль, мой любимый !
- Клянитесь же...
- Вы хотите, чтобы я поклялась?
- Да, вот на этом серебряном ларчике с крестом на крышке. Клянитесь!
- Хорошо! - сказала Маргарита. - Если, не дай Бог, твои мрачные предчувствия осуществятся, любимый мой, клянусь тебе этим крестом, что, пока я жива, ты, живой или мертвый, будешь со мной; если я не спасу тебя от гибели, которая тебя настигнет из-за меня, - да, я знаю, только из-за меня, - я дам твоей бедной душе это утешение, которого ты требуешь и которого заслуживаешь.
- Еще одно, Маргарита. Теперь я могу спокойно умереть, но я могу и не погибнуть - ведь наше дело может увенчаться успехом, и тогда король Наваррский станет королем, а вы - королевой. Тогда король увезет вас с собой, и ваш договор о раздельной супружеской жизни нарушится, а это повлечет за собой нарушение нашего договора. Слушайте же, моя милая, моя горячо любимая Маргарита: одно ваше слово успокоило меня на случай моей смерти, а теперь успокойте меня на случай, если я останусь жив.
- О нет, не бойся, я твоя душой и телом! - воскликнула Маргарита, снова протягивая руку к ларчику и кладя ее на крест. - Если отсюда уеду я, со мной уедешь и ты; если король откажется взять тебя с собой, я с ним не поеду.
- Но вы не решитесь ему противиться!
- Мой любимый Гиацинт <Игра слов: Гиацинт - одно из имен Ла Моля и имя греческого царевича, любимца Аполлона, юноши, отличавшегося необыкновенной красотой. Когда он погиб, из его крови Аполлон создал цветок Гиацинт (греч, миф).>, ты не знаешь Генриха! Генрих сейчас думает только о троне, а ради этого он готов пожертвовать всем, чем обладает, и уж подавно тем, чем не обладает. Прощай!
- Вы меня гоните? - с улыбкой спросил Ла Моль.
- Час поздний, - ответила Маргарита.
- Да, но куда же мне идти? У меня в комнате де Муи и герцог Алансонский!
- Ах да, верно, - с обаятельной улыбкой сказала Маргарита. - Да и мне надо еще многое рассказать вам о заговоре.
С этой ночи Ла Моль стал уже не просто фаворитом королевы: он получил право высоко нести голову, которой было уготовано, и живой и мертвой, такое сладостное будущее.
Но временами голова клонилась долу, лицо бледнело, и горькое раздумье прокладывало борозду между бровями молодого человека, некогда веселого - теперь счастливого! Глава 9 ДЕСНИЦА ГОСПОДНЯ
Расставаясь с госпожой де Сов, Генрих сказал ей:
- Шарлотта, ложитесь в постель, притворитесь тяжелобольной и завтра ни под каким видом никого не принимайте.
Шарлотта послушалась, не спрашивая даже и себя о том, почему король дал ей такой совет. Она уже привыкла к его эксцентрическим выходкам, как сказали бы в наше время, или к его чудачествам, как говорили в старину.
Кроме того, она хорошо знала, что в глубине души Генрих хранил тайны, о которых не говорил ни с кем, а в уме таил такие планы, что боялся, как бы не выдать их во сне, и она послушно исполняла все его желания, будучи уверена, что даже в самых странных его поступках есть своя цель.