- Я готов, государь, - сказал Генрих.
Карл перевел взгляд на Коконнаса, который, продолжая выполнять обязанности осветителя, зажигал другие свечи.
- Кто этот дворянин? - спросил он Генриха, не сводя глаз с пьемонтца. - Часом, не господин де Ла Моль?
"Кто это ему наговорил про Ла Моля?" - подумала Маргарита.
- Нет, государь, - ответил Генрих. - Господина де Ла Моля здесь нет, и очень жаль, что его нет, а то я имел бы честь представить его вашему величеству вместе с его другом - господином де Коконнасом; они оба неразлучны, и оба служат у герцога Алансонского.
- Так, так! У великого стрелка! - сказал Карл. - Ну, ну!
Он нахмурил брови.
- А этот Ла Моль не гугенот? - продолжал он.
- Обращенный, государь, - ответил Генрих, - я за него отвечаю, как за самого себя.
- Если вы отвечаете за кого-нибудь, Анрио, то после того, что вы сегодня сделали, я уже не имею права сомневаться. Но все равно мне хотелось бы посмотреть на этого самого господина де Ла Моля. Ну, не беда, посмотрю когда-нибудь в другой раз.
Еще раз обшарив комнату своими большими глазами, Карл поцеловал Маргариту и, взяв под руку короля Наваррского, увел его с собой.
У дверей Лувра Генрих хотел остановиться и что-то сказать какому-то человеку.
- Идем, идем! Не задерживайся, Анрио! - сказал Карл. - Раз я говорю, что воздух Лувра сегодня вечером для тебя вреден, так верь мне, черт возьми!
"Что за черт! - подумал Генрих. - А как же де Муи? Что с ним будет? Ведь он останется совсем один у меня в комнате! Только бы воздух Лувра, вредный для меня, не оказался еще вреднее для него!".
- Да, вот что! - сказал король, когда они с Генрихом прошли подъемный мост. - Ты, значит, не против, что дворяне герцога Алансонского ухаживают за твоей женой?
- Как так, государь?
- А разве этот господин Коконнас не делает глазки Марго?
- Кто вам сказал?
- Да уж говорили! - ответил король.
- Это просто шутка, государь: господин де Коконнас делает глазки, это верно, но только герцогине Неверской.
- Вот как!
- Ручаюсь.
Карл расхохотался.
- Ну, хорошо, - сказал он, - пусть теперь герцог де Гиз попробует сплетничать: я утру ему нос, рассказав о похождениях его невестки. Впрочем, - спохватился Карл, - я не помню, о ком он говорил, - о господине де Коконнасе или о господине де Ла Моле.
- Ни о том, ни о другом, государь, - сказал Генрих. - За чувства моей жены я ручаюсь.
- Отлично, Анрио! Отлично! - сказал король. - Люблю тебя, когда ты такой. Клянусь честью, ты славный малый! Я думаю, что без тебя мне будет трудно обойтись.
Сказавши это, он свистнул особенным образом, и четверо дворян, ждавших на углу улицы Бове, тотчас подошли к королю, после чего они все вместе исчезли в закоулках города.
Пробило десять часов.
Когда король и Генрих ушли, Маргарит, просила:
- Так как же? Сядем опять за стол?
- Ну нет, - ответила герцогиня Неверская, - я натерпелась такого страха! Да здравствует домик в переулке Клош-Персе! Туда не войдешь без предварительной осады, там наши молодцы имеют право пустить в ход шпаги... Господин де Коконнас! Что вы ищете в шкафах и под диванами?
- Ищу моего Друга Ла Моля, - отвечал пьемонтец.
- Поищите лучше около моей опочивальни, - сказала Маргарита, - там есть такой кабинет...
- Хорошо, иду, иду, - ответил Коконнас и вошел в опочивальню.
- Ну, что там у вас? - послышался голос из темноты.
- Э, черт побери! У нас уже десерт.
- А король Наваррский?
- Он ничего не видит. Это - превосходный муж, и я желаю такого же моей жене. Только вот боюсь, что такой будет у нее разве что во втором браке.
- А король Карл?
- Ну, король - дело другое; он увел мужа.
- Правда?
- Да поверь мне. Кроме того, он сделал мне честь, посмотрел на меня косо, когда узнал, что я на службе у герцога Алансонского, и совсем уж свирепо, когда узнал, что я твой друг.
- Так ты думаешь, что ему говорили обо мне?
- Я не только думаю, я боюсь, что наговорили нечто не слишком для тебя приятное. Но сейчас дело не в этом: я думаю что наши дамы собираются совершить паломничество на улицу Руа-де-Сисиль и что мы будем сопровождать паломниц.
- Ты и сам прекрасно знаешь, что это невозможно.
- Как - невозможно?
- Да ведь мы сегодня дежурим у его королевского высочества.
- Черт побери! А ведь и верно! Я все забываю, что у нас есть должность и что мы имели честь превратиться из дворян в лакеев.
Друзья подошли к королеве и герцогине и объявили, что они обязаны присутствовать хотя бы при том, как герцог Алансонский будет ложиться в постель.
- Хорошо, - сказала герцогиня Неверская, - но мы уходим.
- можно узнать - куда? - спросил Коконнас.
- Вы слишком любопытны, - отвечала герцогиня. - Quaere et invenies <Ищи и найдешь (лат). (Евангелие от Матфея, VII, 7).>.
Молодые люди поклонились и со всех ног побежали наверх, к герцогу Алансонскому.
Герцог сидел у себя в кабинете и, видимо, ждал их.
- Ай-ай! Вы очень запоздали, господа, - сказал он.
- Только что пробило десять, ваше высочество, - отвечал Коконнас.
Герцог вынул из кармашка часы.
- Верно, - сказал он. - Но в Лувре все уже легли спать.
- Да, ваше высочество, и мы к вашим услугам. Прикажете впустить в опочивальню вашего высочества дворян, Дежурных при вашем отходе ко сну?
- Напротив, пройдите в маленькую залу и отпустите всех.
Молодые люди исполнили приказание, которое никого не удивило, ибо всем был хорошо известен характер герцога, а затем вернулись к нему.
- Ваше высочество, - спросил Коконнас, - вы ляжете спать или будете заниматься?
- Нет, господа, вы свободны до завтра.
- Вот так так! Похоже, что сегодня весь Лувр ночует не дома, - шепнул Коконнас на ухо Ла Молю. - Ночка будет хоть куда. Давай-ка и мы весело проведем ее!
Молодые люди, прыгая через четыре ступеньки, взбежали к себе наверх, схватили ночные шпаги и плащи, бросились вслед за своими дамами и нагнали их на углу улицы Кок-Сент-Оноре.
А герцог Алансонский заперся у себя в спальне и, раскрыв глаза и навострив уши, стал ждать тех непредвиденных событий, на которые намекнула ему королева-мать. Глава 5 БОГ РАСПОЛАГАЕТ
Как сказал молодым людям герцог Алансонский, в Лувре царила глубокая тишина.
Маргарита и герцогиня Неверская отправились на улицу Тизон. Коконнас и Ла Моль пустились вдогонку за ними. Король и Генрих бродили по городу. Герцог Алансонский сидел у себя в смутном и тревожном ожидании событий, которые предсказывала королева-мать. Наконец Екатерина улеглась в постель, а г-жа де Сов, сидя у ее изголовья, читала вслух итальянские новеллы, очень смешившие добрую королеву.
Екатерина давно уже не была в таком прекрасном расположении духа. С большим аппетитом поужинав в обществе своих дам, посоветовавшись с врачом, подсчитав домашние расходы за истекший день, она заказала молебен за успех некоего предприятия, важного, как она сказала, для благополучия ее детей. Это был ее обычай - обычай, впрочем, общефлорентийский - заказывать при известных обстоятельствах молебны и обедни, смысл которых известен был только Богу да ей.
Она даже успела еще раз принять Рене и выбрать несколько новинок из его душистых пакетиков и богатого ассортимента парфюмерии.
- Пошлите узнать, - сказала она, - у себя ли моя дочь, королева Наваррская, и, если она дома, пусть ее попросят прийти посидеть со мной.
Паж, получивший это приказание, вышел и через минуту вернулся в сопровождении Жийоны.
- Я, однако, просила к себе госпожу, а не фрейлину, - заметила королева-мать.
- Я сочла своим долгом сама сообщить вашему величеству, - отвечала Жийона, - что королева Наваррская вышла из дому вместе со своей подругой, герцогиней Неверской.
- Ушла из дому об эту пору? - нахмурив брови, переспросила Екатерина. - Куда же она могла пойти?
- Смотреть алхимические опыты, которые будут ставить во дворце Гизов, в павильоне герцогини Неверской, - ответила Жийона.
- А когда она вернется? - спросила королева-мать.
- Опыты продлятся до глубокой ночи, - отвечала Жийона, - так что ее величество, возможно, останется у своей подруги до утра.
- Счастливица эта королева Наваррская, - тихо произнесла Екатерина, - она королева, а у нее есть друзья; она носит корону, ее называют "ваше величество", а у нее нет подданных, - какая счастливица!
Эта остроумная шутка вызвала затаенную улыбку у присутствующих.
- Впрочем, если она ушла из дому... - пробормотала Екатерина. - Ведь вы говорите, что она ушла?
- С полчаса тому назад.
- Ну что ж, идите.
Жийона поклонилась и вышла.
- Продолжайте читать, Карлотта, - сказала королева.
Госпожа де Сов продолжила чтение. Минут через десять Екатерина прервала чтицу.
- Ах да! Пусть удалят охрану из галереи, - приказала она.
Это был сигнал, которого дожидался Морвель.
Приказание королевы-матери было исполнено, и г-жа де Сов продолжала читать новеллу.
Она читала уже с четверть часа, и ничто не прерывало чтения, как вдруг до королевской спальни донесся долгий, протяжный и такой ужасный крик, что у присутствующих волосы встали дыбом.
Вслед за криком раздался пистолетный выстрел.
- Что с вами, Карлотта? Почему вы перестали читать? - спросила Екатерина.
- А разве вы не слышали? - побледнев, сказала молодая женщина.
- Что? - спросила Екатерина.
- Крик.
- И пистолетный выстрел, - добавил командир охраны.
- Крик, пистолетный выстрел! - повторила Екатерина. - Я ничего не слыхала... А кроме того, и крик, и пистолетный выстрел - разве это такая редкость в Лувре? Читайте, Карлотта, читайте!
- Да вы прислушайтесь, прислушайтесь, ваше величество! - заговорила г-жа де Сов, в то время как г-н де Нансе стоял, положив руку на эфес шпаги и не осмеливаясь выйти без позволения королевы, - слышите? Топот, ругательства!
- Не узнать ли, в чем дело? - спросил де Нансе.
- Нет, сударь, оставайтесь на своем , месте, - сказала Екатерина, приподнимаясь на локте словно для того, чтобы подчеркнуть непреложность приказания. - Кто же будет охранять меня в случае тревоги?.. Да это подрались какие-то пьяные швейцарцы!