Евреи гетто называли юденрат "ди идише кехиле" [еврейская община], относясь к нему с симпатией и без всякой критики. Юденрат первого состава завоевал уважение жителей гетто... Он помогал нуждающимся одеждой, обувью и бельем. В первые дни существования гетто он был местом встречи и обмена мнениями[95].
в феврале 1942 г. Илья Мушкин был внезапно арестован. Причина его ареста не вполне ясна. По одной из версий, он пытался подкупить немецкого офицера с тем, чтобы тот освободил из тюрьмы еврея. По другому предположению, он прятал в своем доме немецкого офицера, отказавшегося от участия в боевых действиях, и впоследствии был выдан самим этим офицером. Спустя месяц, в марте, Мушкин и начальник еврейской полиции гетто были повешены. Так завершилась эпоха первого юденрата минского гетто.
7.9.4 Организация подполья
Работа по организации подполья началась в гетто вскоре после захвата города, в августе 1941 г. Она характеризовалась рядом уникальных черт.
Во-первых, подполье было создано очень быстро и почти сразу после падения города. Шалом Холевский так писал о причинах этого:
Сроки организации боевого подполья в минском гетто является одним из знаменательных фактов в истории борьбы евреев против нацистов. Подполье было создано в гетто, насчитывавшем в ту пору около ста тысяч человек, уже в августе 1941 г. Все без исключения руководители подполья были "западниками" [то есть прибыли в Минск из западных районов СССР и Польши - И.В.]. От острого чутья основателей минского подполья, по всей вероятности, не ускользнули истинные намерения гитлеровцев. При этом следует иметь в виду, что после подписания пакта Молотова-Риббентропа, в 1939-1941 гг., советская пресса и иные средства массовой пропаганды замалчивали сведения об убийстве евреев в оккупированных Германией районах Западной Польши. Догадки руководителей подполья в отношении нацистских планов уничтожения евреев можно частично объяснить тем, что среди них было немало беженцев из Польши (членов коммунистической партии и беспартийных), которые обладали значительным опытом участия в политической жизни Польши в 30-е годы и хорошо представляли себе опасность фашизма вообще и германского нацизма, в частности[96].
Во-вторых, наладились очень тесные связи между еврейским подпольем в гетто и нееврейским, коммунистическим подпольем в самом городе. Первые подпольные группы сформировались в Минске уже в июле 1941 г., сразу же после оккупации города. В них особенно выделялись железнодорожные рабочие. Вначале речь шла о небольших формированиях, действовавших порознь и без предварительной координации. Положение изменилось в ноябре 1941 г., после созыва совещания представителей всех подпольных групп города. На этом совещании был избран "городской комитет" подполья. Его возглавил член Коммунистической партии инженер Исай Казинец, которому удалось скрыть свое еврейское происхождение. Вновь созданный комитет называл себя "вторым комитетом", наивно надеясь на то, что перед отступлением из города власти оставили подпольную организацию, которая действует в столь глубокой тайне, что никто не знает о ее существовании. Однако, это было не более чем иллюзией. Комитет поддерживал регулярные связи с еврейским подпольем. В гетто периодически прибывал связной комитета, проводивший встречи со штабом подполья.
В-третьих, между подпольем и юденратом также поддерживались тесные взаимоотношения. Глава юденрата И. Мушкин часто встречался с одним из руководителей подполья Гершем Смоляром. Благодаря своему личному авторитету, Мушкин вскоре сумел убедить многих членов юденрата в необходимости исполнения решений подпольного штаба. Подобные взаимоотношения между подпольем и юденратом привели к странному и в значительной мере уникальному явлению. С одной стороны, подполье приняло на себя оказание социальной помощи и раздачу пищи, что в других гетто было традиционной функцией юденрата. С другой стороны, сам юденрат исполнял некоторые из функций подполья (в данных вопросах его инструктировал коммунистический "городской комитет"). Это может проиллюстрировать история Гилера Штеймана. Штейман, один из основателей подполья, был назначен юденратом на должность охранника ворот гетто. Он использовал свое служебное положение и информацию, которую он получал по работе, для того, чтобы предупреждать товарищей о готовящихся арестах и преследованиях, а также помогал переправлять за пределы гетто евреев, стремившихся попасть в партизанские отряды в окрестных лесах[97].
Юденрат поддерживал связи не только с еврейским подпольем, но также (и в большей степени) с "городским комитетом". По прибытии в гетто, представитель комитета встречался как с бойцами подполья, так и с членами юденрата. Выходило, что "городской комитет" имел в гетто два филиала. Одним из них, легальным, был юденрат, а другим, секретным, еврейское подполье. В действительности, возникла ситуация, при которой юденрат и подполье составляли единый орган. Герш Смоляр не зря утверждал, что "первый юденрат [во главе с Ильей Мушкиным] был частью подполья"[98]. Командир еврейской полиции гетто также координировал свои действия с представителями подполья. Он принимал членов подполья на службу в полицию и устранял из юденрата возможных провокаторов.
Одним из главных видов деятельности подполья на первом этапе была помощь партизанским отрядам, которые начали формироваться в окрестных лесах. Юденрат играл видную роль и здесь. Он снабжал партизан одеждой, продуктами, лекарствами и деньгами. Еврейские женщины вязали по ночам теплую одежду, а мастерские гетто выполняли их заказы. В конце 1941 г. первая группа евреев (около 30 человек), состоявшая в основном из членов Коммунистической партии и бывших военных, покинула гетто и присоединилась к партизанам.
Историк Ишаяху Тронк также видел в сотрудничестве между подпольем и юденратом под руководством Мушкина пример положительного отношения к подполью со стороны еврейского совета. Он пишет так:
Совет евреев Минска (Белоруссия) на деле служил базой партизанского движения. Подпольный городской комитет коммунистической партии поддерживал тесные связи с советом. Председатель юденрата Илья Мушкин (который не был коммунистом) сотрудничал с организаторами подполья и с партизанами. Руководители различных отделов юденрата и начальник полиции также помогали подпольщикам. Они сообщали им важную информацию о намерениях немцев, поставляли теплую одежду и обувь, явочные квартиры и поддельные документы[99].
7.9.5 Немецкие евреи в минском гетто
7.9.5.1 Высылка евреев с территории Рейха в Минск
Дополнительной характерной чертой минского и ряда других гетто было сосредоточение в нем евреев, высланных с территории собственно Третьего рейха. Начиная с осени 1941 г., они направлялись на Восток: в город Лодзь, находящийся в области Вартегау (Warthegau - одна из областей Западной Польши, присоединенных к территории Рейха); а также в Ригу и Минск принадлежащим к территории рейхскомиссариата Остланд (Ostland)[100]. Гитлер принял решение об их депортации, по-видимому, между 15-м и 18-м сентября 1941 г. по рекомендации А. Розенберга и Й. Геббельса, который, в дополнение к должности рейхсминистра пропаганды являлся главой партийной организации (Gauleiter) Берлина. Вначале евреи высылались исключительно в гетто Лодзи. С 16-го октября по 4-е ноября 1941 г. туда было отправлено около 20.000 евреев из Вены, Праги, а также Берлина и ряда других городов Германии.
Впоследствии, когда выяснилось, что высылка евреев в Лодзь связана с рядом сложностей, было принято решение об их направлении непосредственно на "Восток", т. е. на территорию, находившуюся ранее под советским управлением. В соответствии с планом, до начала декабря 1941 г. полиции безопасности предстояло отправить туда около 50000 евреев. На деле депортация заняла более длительное время и завершилась лишь в конце января 1942 г. Она вызывала возражение у сотрудников рейхскомиссариата Остланд и городских властей Минска, однако они вынуждены были примириться с решением Главного управления имперской безопасности.
Первые высланные с территории Германии евреи прибыли в минское гетто после "акции", состоявшейся 7-го ноября. На протяжении ноября 1941 г. туда депортировали около 7000 евреев из Берлина, Вены, Гамбурга, Франкфурта-на-Майне и других городов. Вторая партия, включавшая евреев Вены (950 человек), прибыла с мая по октябрь 1942 г. С июня по сентябрь 1942 г. минское гетто приняло также евреев, отправленных из концентрационного лагеря Терезиенштадт. Эта группа была самой большой и включала около 19000 евреев[101]. Большинство новоприбывших немедленно отправили в Малый Тростянец, "овраг гибели" евреев Минска, где они были казнены. Лишь малую часть поселили в гетто.
Первыми оказались в Минске евреи из Гамбурга (10-го ноября 1941 г). Их поселили в квартирах жителей гетто, убитых в ходе "акции" 7-го ноября. Тех, кто приехал со следующими партиями и не был немедленно убит, вселили в соседние дома. Так образовалось "гетто внутри гетто". Район евреев Рейха получил название "гетто евреев Рейха". Он был обнесен колючей проволокой и граничил с "русским гетто", где проживали местные евреи. "Немецкое" гетто подразделялось на пять лагерей, в зависимости от городов происхождения их жителей, и имело свой собственный юденрат во главе с д-ром Франком, а также свою собственную полицию, все сотрудники которой служили ранее в качестве солдат и офицеров германской, австрийской или чешской армий.