Если для обязательной трудовой повинности привлекались местные жители в возрасте с 18 до 50 лет, то для евреев эти возрастные рамки были иные: с 14 (впоследствие - с 12) до 60 лет. Их привлекали на самые трудоемкие, а подчас и бесцельные работы с целью издевательств. Только евреи и военнопленные не имели трудовых книжек. Евреи всех возрастных категорий получали зарплату от частных фирм на 20% меньше остальных. Удержанные суммы предприниматели были обязаны перечислять в местный бюджет.
Евреям не полагались какие-либо виды надбавок (за знание языка, за перевыполнение норм и т.д.) Они не имели права на отпуск и социальное страхование.
Налоги для евреев были значительно выше. Они облагались постоянной специальной контрибуцией (сдача драгоценных металлов, мехов, денежных средств). При этом им запрещалось владеть средствами, превышающими определенную властями сумму. Еврейское имущество (дома, земля, ценности) с первых дней оккупации подлежали ариизации. Только евреи были ограничены в правах собственности на свое имущество (его залог и продажу). При переселении в гетто евреи были ограничены в возможностях перевести туда свое имущество.
Система распределения продуктов на оккупированной территории для местного населения была организована по остаточному принципу (в первую очередь, снабжался вермахт, затем германские подданные, фольксдойчи, нееврейское население). Евреи занимали последнее место в этой иерархии. При распределении продуктов по карточкам, многие их виды (мясо, жиры, крупы) были евреям недоступны вообще. Норма хлеба для евреев была обычно в 2 раза меньше, чем у остального населения.
Сумма штрафов за различные нарушения для евреев была выше, чем у остального населения, а в силу указанных выше ограничений, сами виды штрафов - гораздо разнообразнее.
В-четвертых, жилищные условия и медико-санитарное обслуживание еврейского населения было отличным от других. После создания гетто типичным было проживание в одной комнате двух и более семей. В отличие от других жителей, евреи никак не могли улучшить свои жилищные условия.
С первых недель оккупации было проведено деление медико-санитарных учреждений на "арийские " и "еврейские". У последних изымалось все сколь-нибудь ценное оборудование и медикаменты. При снабжении больниц продуктами питания, нормы для евреи были существенно ниже. Врачи-евреи (за исключением особо "ценных" специалистов) изгонялись из арийских медицинских учреждений или лишались права иметь частные кабинеты вне гетто. В результате, смертность среди еврейского населения от истощения и эпидемических болезней была в несколько раз выше, чем у остального населения.
В тоже время, из-за угрозы эпидемий власти проводили необходимый минимум санитарных мероприятий, позволяющий поддерживать жизнедеятельность узников гетто.
В-пятых, семейно-брачные отношения и личные права евреев также были отличны. Их браки с "арийцами" объявлялись недействительными. С начала 1942г. запрещались браки "полукровок" с неевреями. Запрещались разговоры, приветствия, рукопожатия с "арийцами". Евреи не имели права пользоваться телефонами, почтой, электричеством, отправлять и получать посылки. С лета 1942г. под угрозой смерти женщины не имели права рожать детей. Им запрещалось красить губы, делать прически и т.п.
Таким образом, еврейское население было полностью лишено тех прав, которые (подчас - частично) имело остальное население: на собственность, выбор и род занятий, отдых, образование, культуру, свободу передвижения.
Указанные отличия позволяет рассматривать Холокост на территории СССР как комплексный геноцид, включающий не только физическое уничтожения евреев, но и их особый правовой и социально-экономический статус. Создание невыносимых условий существования, лишение всего ценного имущества и денежных средств, запрещение обмена и покупки продовольствия у местного населения, непосильный физический труд неминуемо вели к "естественной" гибели евреев. То, что масштабы такой смертности не носили массовый характер объясняется как индивидуальным, так и коллективным (посредством юденратов) противостоянием.
1.6. Гетто, юденраты и еврейская полиция
Эта тема является одной из наиболее дискуссионных. Распространенный взгляд на гетто на территории СССР как на разновидность "транзитных лагерей", существовавших в большинстве случаев короткий период времени не находит подтверждения в новейших исследованиях, основанных на архивных документах.
Прежде всего, необходимо учитывать все гетто на советской территории, в том числе в России, Транснистрии и Прибалтике. Так, гетто в Российской Федерации были созданы не только в Смоленской и Брянской областях (в Смоленске оно просуществовало до середины июля 1942г.), но и в Калуге, в непосредственной близости от Москвы. Даже сравнительно недолгая история многих гетто (не говоря уже о гетто на территории между Бугом и Днепром, которые существовали более двух с половиной лет) заслуживает пристального анализа, выявления типичных черт по их организации и деятельности. Современные исследователи выделяют 2 основных типа гетто: "открытое" и "закрытое". Характерными признаками первого являются наличие еврейского совета (юденрата) и его отделов, регистрация и идентификация евреев соответствующего населенного пункта, выполнение еврейской общиной трудовых функций, организация сбора контрибуций. Его отличие от гетто "закрытого типа" состоит в отсутствии специально отведенного для проживания еврейского квартала, огороженного проволокой либо каменной стеной. Для первого типа гетто характерно обособление евреев от остального населения; для второго - их полная изоляция.
В "открытое гетто" нередко переселялись евреи из близлежащей сельской местности. Гетто "закрытого" типа имели также внешнюю охрану; в них создавалась еврейская служба порядка (еврейская полиция). Неверно рассматривать второй вид гетто лишь как удобное "транзитное место" перед уничтожением. В таких гетто появлялась возможность увеличивать продолжительность рабочего дня, организуя производство на территории гетто; исключался контакт с местным населением; отпадала необходимость доставки узников к месту работы. В ряде мест существовали одновременно 2 закрытых гетто, в которых трудоспособные узники и квалифицированные специалисты отделялись от остальных.
Гетто, выполнявшие функции транзитных, были созданы в Западной Белоруссии (само известное из них находилось в местечке Колбасино25, и в Транснистрии26. Здесь люди размещались в бараках и землянках и находились, как правило, очень короткий период. Из Западной Белорусии людей увозили в лагеря уничтожения на территорию Польши. Через транзитные гетто на территории Одесской и Николаевской областей Украины (в зоне румынской администрации) проходили десятки тысяч евреев Транснистрии на пути в "закрытые" гетто Винницкой области. "Транзитные гетто", мало приспособленные для жизни узников, стали для многих из них местом гибели.
Сохранившиеся документы и воспоминания позволяют не только реконструировать повседневную жизнь в гетто, но и рассмотреть вопросы обеспечения жизнедеятельности узников и использование их как рабочей силы.
Естественно, еврейские советы и их лидеры не могли повлиять на судьбу евреев в тех населенных пунктах, где было принято решение о массовой уничтожении в кратчайшие сроки. В других же случаях, от способности юденратов наладить контакт с немецкой администрацией, обеспечить узников продовольствием, минимальными условиями для жизни, организовать поддержку малоимущих зависела жизнь узников. Именно в этом ключе необходимо, прежде всего рассматривать роль руководителей и членов юденратов. Несомненная заслуга руководства юденратов состояла в организации бесплатных столовых, домов престарелых, сборе средств на благотворительные цели. Это стало возможным вследствие изыскания внутренних дополнительных возможностей (в том числе - путем утаивания части вещей и денег, предназначенных для контрибуции). Организация медицинского обслуживания узников, создания рабочих мест в гетто являются непосредственной заслугой руководителей юденратов.
Степень их известности, влияния, род занятий в предвоенный период, вовлеченности в деятельность еврейской общины отходили на второй план. Как бы справедливы не были различные обвинения в адрес руководителей юденратов (немногие уцелевшие из них были привлечены советскими судами к ответственности как колаборационисты), объективно они выступали в этот период как "еврейские руководители".
Показательна в этом плане судьба главы юденрата гетто Жмеринки Адольфа Гершмана. Он был юристом, выпускником Венского университета, депортированного в Транснистрию из Буковины. Личные связи с румынскими властями позволили ему сохранить жизнь 8 000 узников. Сюда стремились попасть многие евреи из немецкой зоны оккупации и других гетто Транснистрии. В гетто работали детский сад и средняя школа, имелся театр, школьники проводили конкурсы "изящества и красоты". Еврейская полиция имела право на ношения оружия. Однако, по требованию немецких властей Гершман был вынужден отправить обратно в немецкую зону оккупации бежавших в Жмеринку около трехсот евреев местечка Браилов. И хотя это решение было вынужденным (власти грозили уничтожить все гетто), Гершман был расстрелян по приговору советского военного трибунала в декабре 1944г.
В составы юденратов (по крайней мере, первых из них, входили достаточно авторитетные в городе или местечке люди). Хорошее знание немецкого или румынского языка служило немаловажным фактором при решении многих вопросов. Почти везде члены юденратов еще до ликвидации гетто становились одними из первых жертв. Такая же судьба была и у еврейских полицейских, которые по описанию многих очевидцев чаще всего вызывали у узников самые негативные эмоции.27 Бывший узник гродненского гетто и нацистских лагерей смерти Даниил Кловский писал: