правила: если обстоятельства сложились таким образом, что возникла опасность, общая для полученной вещи и какой-либо своей, но при этом спасти можно только одну из них, то ссудополучателю, который предпочел спасти собственную вещь, придется нести последствия гибели (повреждения) полученной вещи. Следовательно, чтобы освободить себя от ответственности в подобной ситуации, ссудополучателю придется доказать отсутствие «свободы выбора» (один из вариантов - то, что стоимости своей и полученной в безвозмездное пользование вещи несоизмеримы). В результате все же оказывается, что тем самым критерий - «отношение к чужой вещи, как к своей», которым руководствуются, например, при оценке действий хранителя (п. 3 ст. 891 ГК), применительно к ссудополучателю оказывается недостаточным.
Законодатель счел необходимым включить в гл. 36 специальные правила об ответственности за вред, причиненный третьему лицу в результате использования вещи. Посвященная этому ст. 697 ГК возлагает на ссудодателя ответственность за вред, причиненный третьим лицам в результате использования вещи, если он не докажет, что вред причинен вследствие умысла или грубой неосторожности ссудополучателя или лица, у которого вещь оказалась с согласия ссудодателя.
Прежде всего ст. 697 ГК позволяет сделать вывод, что ссудодатель должен всегда нести ответственность при отсутствии умысла или грубой небрежности ссудополучателя (лица, у которого эта вещь оказалась с согласия ссудодателя). Между тем, в силу п. 2 ст. 1064 ГК основанием освобождения причинителя от возмещения вреда служит отсутствие собственной его вины. Таким образом, ссудодатель, руководствуясь этой последней статьей, может быть освобожден от ответственности, если отсутствуют одновременно как вина ссудополучателя, так и его собственная вина.
Еще большие сомнения возникают при сопоставлении той же ст. 697 со ст. 1079 ГК, которая устанавливает повышенную ответственность владельца источника повышенной опасности. Имеется в виду при этом, что ст. 1079 ГК относит к числу владельцев источника и тем самым субъектов повышенной ответственности, среди других лиц, в частности арендатора, а также и тех, кто действует «по доверенности на право управления транспортным средством». В эту категорию в случае причинения вреда попадает и ссудополучатель, которому была передана в безвозмездное пользование автомашина и выдана для управления ею доверенность. Если учесть, что тем самым ссудодатель в этот момент уже не являлся в силу ст. 1079 ГК «владельцем источника повышенной ответственности», то создается явная коллизия между этой статьей ГК, которая устанавливает ответственность «владельца» независимо от вины, и ст. 697 ГК, которая во всех случаях, включая и те, когда ссудополучатель выступает как «владелец источника», считает необходимым основанием ответственности его вину.
На наш взгляд, оптимальным выходом из создавшегося положения могло бы стать изменение редакции соответствующей статьи, с тем чтобы из нее однозначно следовало: предметом этой статьи служат отношения между контрагентами, но не между одним из них и потерпевшими. Имеется в виду ограничение только вопросами регрессной ответственности сторон договора друг перед другом.
Один из основных вопросов, относящихся к договору ссуды, - возможность сдачи предмета договора в поднаем и перенаем.
Пункт 2 ст. 615 ГК, которым регулируются отношения сторон, связанные со сдачей вещи арендатором в поднаем и перенаем, заведомо исключен из числа распространяющих свою силу на ссуду (в п. 2 ст. 689 ГК указаны только пп. 1 и 3 ст. 615 ГК).
Специальные нормы, непосредственно регулирующие договорные отношения, связывающие ссудополучателей с третьими лицами, в ГК (имеется в виду гл. 36) отсутствуют. Однако новый Кодекс все же упоминает о таких отношениях. Имеется в виду, что п. 1 ст. 698 ГК называет одним из оснований заявления требования о досрочном расторжении договора безвозмездного пользования то, что ссудополучатель без согласия ссудодателя передал вещь третьему лицу. Отсюда от противного следует, что «с согласия» поступить подобным образом можно. Приведенная норма позволяет восполнить явный пробел гл. 36, под которым подразумевается отсутствие нормы, соответствующей по содержанию ст. 346 ГК 1964 г. («получивший имущество в безвозмездное пользование вправе предоставить это имущество в пользование третьему лицу лишь с согласия передавшего имущество, оставаясь ответственным перед ним»). В данном случае речь идет не о поднайме, а о передаче вещи ссудополучателем третьему лицу в такое же безвозмездное пользование.
Есть все основания полагать, что такое же решение должно последовать и при перенайме: подобный переход прав ссудополучателя возможен с согласия ссудодателя, воля которого тем самым будет выступать необходимой предпосылкой для возникновения отношений с новым ссудополучателем.
Иной, негативный ответ должен быть дан на вопрос относительно возможности сдачи вещи ссудополучателем в поднаем даже с согласия ссудодателя. И дело, как нам кажется, не в том, что «в этом случае доход ссудополучателя следовало бы считать его неосновательным обогащением»', а в
' Гражданское право: Учебник / Под ред. ЕЛ. Суханова. Т. 2. С. 147. В подтверждение того же в цитируемом издании содержится ссылка на «Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР» под редакцией С.Н. Братуся, О.Н. Садикова (М.. 1982. С. 416). Противоположную точку зрения высказывал Ю. Романец (см.: Романец Ю. Безвозмездные договоры в Гражданском кодексе Российской Федерации // Право и экономика. 1998. № 11. С. 16).
ином - в недопустимости нарушения принципа «никто не может передать другому больше прав, чем он сам имеет». Следовательно, передать в поднаем может только арендатор, т.е. тот, кто и сам владеет вещью.
Гражданский кодекс особо выделяет наряду с досрочным расторжением договора каждой из сторон в соответствии с указанными в ст. 698 основаниями также порядок отказа от договора безвозмездного пользования (ст. 699). Прежде всего речь идет о праве каждой из сторон в любое время отказаться от договора, если в нем не указан срок. Для этого стороне необходимо известить контрагента за один месяц, если договором не предусмотрен иной срок.
Что же касается ссудополучателя, то он вправе в аналогичном порядке (также с предварительного уведомления за один месяц или в иной указанный срок) отказаться от заключенного договора, даже когда в договоре наличествует срок его действия.
Прекращение договора связано с исполнением еще одной обязанности ссудополучателя - возвращением вещи. При этом данный договор отличается от всех других, включающих обязанность возврата полученной вещи (имеются в виду договоры аренды, дарения и хранения), тем, что требования к качеству возвращаемой вещи включено в легальное определение этого договора. Имеется в виду содержащееся в нем требование о необходимости возвратить не просто ту же вещь, но непременно в том же состоянии, в каком она была получена с учетом ее нормального износа или в обусловленном договором состоянии. Указанные требования в конечном счете связаны с тем, что сторона предоставляет свою вещь в безвозмездное пользование в расчете на то, что она будет ему возвращена.
С возвратом связан и вопрос о гарантиях исполнения обязательств, лежащих на ссудополучателе, - таких, в частности, как возмещение убытков в предусмотренных гл. 36 ГК случаях (в частности, в связи с непередачей принадлежностей и документов — ст. 651, обнаружением недостатков вещи - ст. 692 и др.). Речь идет об использовании такого способа обеспечения, как удержание вещи. На наш взгляд, это возможно даже и при отсутствии на этот счет указаний в гл. 36 ГК. Такой вывод следует сделать, поскольку удержание как таковое является способом обеспечения, вытекающим непосредственно из закона, притом рассматриваемые применительно к ссуде ситуации соответствуют той, которая предусмотрена в п. 1 ст. 359 ГК. Речь идет о двух обязательствах, при этом в одном из них ссудополучатель -должник, у которого находится принадлежащая кредитору-ссудодателю вещь, а в другом, наоборот, должником является ссудодатель, который соответствующую свою обязанность (возместить убытки) не выполняет.