Только солдат сможет вывести народ и отечество из ужасного состояния и позора, возвратить им свободу и честь».
(Эрнст Рём. История предателя. Мюнхен, 1928.)
Михель — судьба немца
3 июня
Заумь вгоняет меня в нестерпимую скуку. Тошнит от каждого печатного слова. Не нахожу в них ничего такого, отчего мне могло бы полегчать.
Рихард обещал помочь мне хоть в чем-то.
Не могу грубить ему.
Иногда я часами сижу в апатии, ничего не делая и ни о чем не думая. Но вдруг меня обуревают тысячи демонов, и я начинаю составлять один план за другим.
Но ни один из них даже не пытаюсь выполнить. Каждый вечер читаю Нагорную проповедь, хотя и не нахожу в ней ничего утешительного, только безнадежность и стыд. Стало быть, тут что-то не так.
В высшей школе Германии много работают, но не на будущее, а на сиюминутное.
Университетские умники не в состоянии исправить положение дел.
7 июня
Если бы вернулся Христос, такой, каким он был, это, может быть, стало бы нашим спасением.
10 июня
Я вижу перед собой новое отечество.
Теперь учусь любить его. И чем более позорным оно мне представляется, тем сильнее становится моя любовь к нему.
Если я вижу новых людей, то стараюсь определить, немцы ли они.
Хотел бы, чтобы душа моя принадлежала отечеству. В мыслях и желаниях страна моя для меня — мать.
Не будем закрывать глаза на ее недостатки и упущения. Ведь мы должны любить их, поскольку эти недостатки и упущения — наши.
Новый национализм — это будущее Германии, а не реставрация разрушенного прошлого.
Что такое национализм? Мы стоим за Германию, так как мы немцы, а Германия — наше отечество, немецкая душа — наша душа, ибо все мы частица немецкой души.
Ненавижу болтунов, которые слова «отечество» и «патриотизм» произносят втуне.
Отечество: слово это должно стать для нас самодостаточным.
Вся история Германии представляет собой непрерывную цепь битв с врагами.
Германская душа — нечто особенное. В ней заключены инстинктивное стремление к труду и страстное желание искупления.
Существует немецкая идея, как, впрочем, и русская. В будущем они должны будут учитывать друг друга...
15 июня
Ныне по всей Европе развернулось сражение между новыми аристократическими классами.
Каждая знаменательная историческая эпоха создавалась аристократами. Аристократия — правление лучших.
Люди никогда не управляют сами собой. Это бред либералов. За идеей суверенитета людей скрывается самое бесчестное жульничество, которое не желает быть опознанным.
Дешевый этот обман разглядеть довольно просто, так как он рассчитан на дураков с головой, набитой соломой.
Массы охвачены победным ликованием — какое безумие! Это все равно что сказать: мрамор делает статую. Нет произведения искусства без художника. Без государственных чиновников нет людей, как и нет мира без Бога!
История — результат многих зрелых решений. И победоносны не армии, а люди, их составляющие.
Европа будет восстановлена людьми, которые преодолеют массовый психоз и отыщут путь к истокам личности.
Как бы то ни было, новая аристократия возникла благодаря новому закону. Место традиции заняло дарование, да еще какое! При этом оно не наследуется.
Гениальность — это высшая форма выражения национальной воли и олицетворение созидательной силы народа.
Ни один дуб не вырастет без корней и силы. Ни один человек не появляется из бестелесного. Люди — почва, история — корни, кровь — сила.
Великие идеи всегда предлагаются меньшинством. В конце концов, они создают условия, позволяющие нациям существовать.
Произведения искусства, изобретения, идеи, битвы,
законы и государства —. за ними всегда стоит человек.
Цементирующей средой созидательных сил является раса. Человечество — не более чем фикция, реальностью же является народ. Человечество — всего лишь множество людей. Люди составляют реально существующее организованное нечто. Человечеству еще только предстоит стать организованным.
Быть организованным означает обладать способностью производства организованной жизни.
Ведь и лес — это только множество деревьев.
Я не могу уничтожить нации, оставив жить человечество, как и сохранить лес, лишив деревья корней.
Деревья в массе своей создают лес.
Люди не образуют человечество.
Чем мощнее дуб, тем красивее лес.
Чем более совершенен народ, тем значительнее его служба человечеству...
Все остальное — наносное, не полученное естественным путем, а следовательно, не относящееся к истории.
В нашем случае меньшинство может определить судьбу Германии, если покажет лучшие свои качества.
Поэтому нам необходимо быть отважнее, умнее, радикальнее и тверже большинства. Тогда мы можем победить.
У нас не должна болеть голова о том, что людьми правят отбросы общества и всякие подонки. Лучшим ответом на возможные вопросы будет наш успех.
Оказавшись у руля, самые отважные должны будут заявить открыто: нам нужна диктатура! Мы берем на себя ответственность перед историей. Так кто бросит в нас первый камень?
Если же у руля окажутся проходимцы, они наверняка скажут: править должен народ. Они уклонятся от ответственности и забросают камнями всех, кто попытается объединиться против такого лицемерия.
Управление всегда будет делом меньшинства. Людям остается только один выбор: либо жить в условиях открытой диктатуры отважных и смелых людей, либо при лицемерной демократии трусов.
Мысль эта столь же проста, сколь и логична...
2 июля
— Я хочу идти работать, Агнес Штиль. В том — мое спасение.
— Ты всегда работал.
— Нет, я был мечтателем, эстетом, говоруном.
Я намеревался восстановить мир красивыми фразами.
И слишком высоко сам себя ставил.
Теперь же я хочу занять свое место в реальных делах. Никто не может оставаться в стороне, когда два вооруженных до зубов противника бьются за свое будущее.
— Два противника? Кто же это и где они?
— Да, ты не видишь этого, ты не хочешь видеть. Но от этого ничего не меняется. Деньги сделали из нас рабов, освободит же труд. Из-за буржуазной политики мы оказались на краю пропасти, политика же рабочего класса позволит нам воскреснуть.
— Но ты же противник классовой борьбы, а теперь восхваляешь роль одного из классов.
— Труд — это не класс. Класс образуется на экономической основе. Но корни труда — в политике. Таково исторически сложившееся положение дел в обществе. Нации приобретают значение, если их социальное правление имеет под собой реальную основу. Политика буржуазии — пустое дело и не может быть другой. Жить — вот ее основная цель, но жить весьма примитивно. Поэтому она обречена на поражение.
— Мы сможем сохранить жизнь, если будем готовы умереть за нее!
— Однако рабочий класс должен выполнить свою миссию, и прежде всего в Германии. Он обязан освободить народ как изнутри, так и снаружи. И миссия эта имеет международное значение. Если Германия рухнет, свет во всем мире погаснет.
— Ты не слишком современен.
— Только негодяи современны. Чем меньше я думаю о себе, тем с большим энтузиазмом веду борьбу за права моего народа. Когда же вижу, что буржуазия продала и предала его, я перечеркиваю прошлое и начинаю все с чистого листа.
— Вы можете совершить революцию, поскольку так хотят многие. Но жир всегда будет плавать на поверхности.
— Это точно, жирные всегда готовы говорить высокопарные слова, иметь собственные загородные виллы и произносить речи на праздниках. Они правят массами сегодня, надеясь, что так будет и завтра. Но мы хотим вписать в историю наши имена. Только наши!
Многие живут только сегодняшним днем. Вот почему они видят себя мертвыми в будущем. Но те, что хотят изменений, желают быть живыми и завтра.
— К чему это самоотречение? Кто поблагодарит вас за это?
— Благодарность? Такого слова я не знаю. Да я и не хочу никакой благодарности. Разве это что-то изменит?
— Но ведь ты же сам выходец из буржуазии.
— Поэтому-то я и научился ненавидеть ее столь глубоко. Любую вещь необходимо испытать, прежде чем сделать вывод, любить ее надо или ненавидеть.
А буржуазию я ненавижу, так как она струсила и не хочет бороться. Буржуа — всего-навсего зоологический организм, и ничего более.
Солдаты, студенты и рабочие создадут новый рейх. Я был солдатом, сейчас — студент, и хочу стать рабочим. Я должен пройти все эти три ступени, чтобы понять, куда двигаться дальше. У меня нет дара слова, поэтому надо действовать. Каждый должен быть на своем месте.
— Тебе хочется пожертвовать собой?
— Да, это даже необходимо. Хотя мне это и не очень нравится, я должен все же поступить именно так. Мне надо оказаться на самом дне пропасти. Начинать-то нам придется снизу.
Вплоть до сегодняшнего дня мы были наследниками, получая то, что давалось.
Сейчас же нам придется начинать с нуля.
Что же касается меня самого, мне надо быть жестоким и готовым ко всему.
— Ты и так был всегда готов на все.
— Но это было связано с неверными посылками. Новый немец должен быть рожден в мастерской, а не в книгах.
Мы писали, пустословили и мечтали более чем достаточно. Теперь же надо работать.
— Своими опытами вы погубите себя.
— Нет, я буду жить. И сейчас надо положить начало.
— Работа превратит тебя в раба.
— Ну уж нет, я постараюсь облагородить свою работу. Да и работа — не самоцель, а только ступень.
— Ты опозоришь нас всех.
— Не могу ничего обещать, но хочу действовать и быть тем, кем являюсь на самом деле.
Оба мы долго молчали, было уже поздно...
15 сентября
Чувствую себя хорошо, когда все крутом гремит и ходит ходуном. Когда шахтные стойки с треском ломаются, а порода рушится. Когда шум такой, что не слышишь собственного голоса.
Симфония труда!
Удовлетворенность и полная жизнь!
Созидание! Труд! Дело своих рук!
Мастер! Завоеватель! Король жизни!