Интересно сравнить выше изложенное с теми правовыми механизмами, которые регулируют данные важнейшие для государства стратегические вопросы сегодня. Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" в своей преамбуле отмечает лишь о том, что Федеральное Собрание Российской Федерации, скромно признавая лишь некую особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры, в ст. 4 прямо повторяет конституционный запрет: «Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной».
Подобная конституционная норма (ст. 14), по сути, перечеркивает всю историю России, преемственность духовных, культурных и государственных традиций ее народа, подрывая тем самым духовные истоки и основы общества, его идеологию и мировоззрение, историческую память и самосознание.
В отличие от России, в Белоруссии, например, парламент принял закон, признающий «определяющую роль Православной Церкви в историческом становлении и развитии духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа»[470].
Огромное внимание уделяло дореволюционное законодательство и цензуре, как важному организационно-правовому механизму противостояния информационно-психологическому оружию, острие которого направлено на разложение духовного единства нации и насаждении в народе вредных и опасных для государства и его граждан идеологий, учений, других ложных духовных ценностей. Особое внимание при этом отводилось изданиям духовного содержания, поступающим из-за границы. Так, например, Устав о цензуре и печати в главе III «О цензуре книг иностранных» прямо предписывал в ст. 184 «Из книг духовного содержания подвергаются запрещению все те, кои заключают в себе умствования и мнения противные главным началам христианской веры, или опровергающие учение Православной церкви, или же ведущие к безбожию, материализму, неуважению Священного Писания и т. п.»[471].
В этой связи необходимо отметить полное непонимание современными законодателями опасности, исходящей от практически неограниченной свободы в области распространения информации. Так, например, п. 5 ст. 29 Конституции России гарантирует свободу массовой информации и запрещает цензуру. Печальные последствия действия этого правового средства на население, особенно на наиболее морально неустойчивую его часть – молодежь, можно наглядно увидеть сегодня, когда среди несовершеннолетних резко возросла преступность, наркомания, пьянство, потребительское и иждивенческое отношение к жизни, тунеядство, пацифистские убеждения и т.п. Обеспечивать защиту Отечества с таким личным составом, поступающим в войска, становится все труднее и труднее.
Показательным примером этому может послужить напечатанная в газете «Красная звезда» рецензия на фильм, сделанная бывшим курсантом 2-го Киевского артиллерийского училища, эвакуированного в начале войны в пригород Саратова, полковника в отставке И.Я.Кулакова (реальным участником показываемых в фильме событий), который, в частности, отмечал: «В киносериале «Курсанты» я не нашел ни единой картины правды о том суровом и сложном периоде жизни СССР. Скорее всего, это похоже на кем-то заказанный пасквиль, чтобы в год шестидесятилетия Победы, морально «добить» мое поколение… В сериале очень натурально представлены морально разложившиеся типы офицеров и курсантов, пьяниц и воров. Однако, если бы даже подобные факты и имели место где-либо в учебном заведении того времени, то они не достойны того, чтобы посвящать им киносериал… Что достойного воспоминания останется в памяти молодых людей от просмотренного сериала? Как могли воры, пьяницы и морально разложившиеся типы победить такого сильного врага?.. На самом деле в то сложное время была строжайшая дисциплина не только в военных училищах, но и на производстве, в школах, повседневной жизни… Моему и друзей ветеранов-артиллеристов возмущению нет предела. Удивительно то, что за такой обман никто не несет никакой ответственности. Обидно, что выпущенный на волю джин лжи сделает свое черное дело. Ведь именно такими советскими людьми, показанными в сериале, всегда хотели видеть нас наши враги славянства и православного христианства»[472].
Другой непосредственный участник Великой Отечественной войны, бывший министр обороны СССР Д.Т.Язов, отражая нападения на непреходящие духовные ценности, обеспечившие победу в войне, отмечает: «В изощренных упражнениях иных публицистов, отказывающих минувшей войне в праве именоваться Великой и Отечественной, немалое место занимает принижение подвига народа, искажение побудительных мотивов массового героизма советских людей. Общество всегда рассматривало подвиг как высшее выражение любви к Отечеству, преданности народу, верности присяге и воздавало должное за это. Историческое удаление от свершившихся событий дает возможность глубже полнее оценить непреходящее значение подвига, его последствия для народа и истории»[473].
Велико значение подвига и для военного дела и для достижения успеха в военной операции, и для одержания победы в войне. Именно самоотверженный героизм, проявленный в сражениях является проявлением боевого духа, во многом обусловливает духовную и военную мощь народа, государства, поэтому против него и направлено острие духовного, информационно-психологического оружия в наши дни.
Подобных (всем выше приведенным) примеров того, как государство боролось с помощью правовых средств за чистоту православной веры, за единомыслие, за единство духовного пространства русского народа, за единую систему духовных ценностей, за воспитание у граждан здорового и крепкого правосознания, за духовное здоровье нации в целом – в дореволюционном законодательстве можно найти огромное множество. В действующем законодательстве можно увидеть правовые средства в основном противоположного направления – способствующие духовному разложению общества, за которым следует обычно и физическое разложение государства. Именно эти гибельные правовые средства деструктивными силами активно и применяются, духовно, а посредством этого и физически, уничтожая государство Российское, русский народ.
На это справедливо указывал И.А.Ильин, отмечая, что современное человечество переживает кризис правосознания. Мировая история отмечает такой кризис не в первый раз, достаточно вспомнить хотя бы крушение древнего мира. Тогда этот кризис начался с медленного, но неуклонного разложения религиозности, которое постепенно захватило и семейную жизнь, и правосознание. Тогда великое римское государство вступило в длительный трагический период смуты, восстаний и гражданских войн, которые подточили его духовные и государственные устои настолько, что народы, вторгшиеся с севера, нашли рыхлое и слабое, неспособное к сопротивлению политическое тело и затоптали его своею волною. Правосознание, утратившее свои религиозные корни, оказалось неспособным поддерживать и отстаивать монументальную государственность и культуру Рима, а неумолимая история произнесла над этим правосознанием свой суд[474]. Похоже такая же учесть усиленно готовится и России.
Соответствие прав обязанностям и ответственности. Анализ исторических событий показывает, что такие кризисы правосознания наступали в основном в период либерализации государственного устройства, когда в отношениях между государством и гражданином приоритет и основное внимание смещалось с долга и обязанностей гражданина перед государством в сторону прав и свобод этого гражданина и обязанностей государства их признавать, обеспечивать и защищать. Совершенно очевидно, что подобная тенденция ведет к ослаблению государства, поскольку в психологии граждан воспитываются не патриотические, а потребительско-эгоистические, иждивенческие чувства к государству, паразитизм. Появляется желание и стремление не послужить верой и правдой своему народу и Отечеству, отдать как можно больше сил, а если потребуется и саму жизнь, оставить добрую о себе память, а наоборот – любой ценой как можно больше получить от государства, ничего при этом ему не отдав.
Нечто подобное заложено и в ныне действующую Конституцию РФ, ст. 2 которой прямо предусматривает, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства». Указанное правовое средство, ставя на первое место права индивида, как высшую ценность, а государство превращая в некую «служанку», обязанную признавать, соблюдать и защищать права этого индивида. Вместо жертвенной любви к Отечеству, своему народу и бескорыстного им служения (в чем собственно и состоит сила и мощь любого государства) указанные правовые нормы закладывают прямо противоположный вектор – ненасытного стяжательства, алчности и ненависти граждан к своей стране (особенно когда эту алчность ограбленное и обескровленное государство не в силах насытить). По сути, государство Российское (через свои уполномоченные государственные органы) закладывает основы индивидуализма, эгоизма, иждивенчества и паразитизма в своих гражданах, т.е. основы своего разложения и гибели, что и наблюдается на протяжении вот уже пятнадцати лет. Данная конституционная норма подрывает здоровые основы правосознания граждан и воинов, воспитывает в них приоритет личных прав над долгом и обязанностями перед государством и своим народом, в том числе и долгом и обязанностью по защите Отечества. Как после этого объяснить солдату о необходимости, если потребуется, сложить свою голову на поле брани, когда право на жизнь есть высшая ценность, а государство согласно Конституции России обязано это право защищать, а не посылать своего гражданина на верную смерть.