321
значит являться одновременно и разумом, и телом» (Becker, 1992, р. 16).
Представители социального конструкционизма (см. главу 8) критикуют феноменологию за то, что она смешивает субъекта и объект, субъекта опыта и данный в опыте мир и утверждает, что мы можем понять индивида, только войдя в его мир, а затем проясняя и осмысляя свое понимание (Semin & Gergen, 1990). Как, спрашивают авторы, наука может иметь дело с неразделимой смесью субъекта и объекта? Если наука — это рефлексия опыта, результаты этой рефлексии должен постигать некто, находящийся вне этого научного опыта. Это вряд ли возможно, замечают они. Представление о субъекте опыта также представляет собой форму разума, утверждают они, и феноменология, обращаясь к этому представлению, вновь провозглашает психофизический дуализм.
К достоинствам феноменологии относится то, что она делает акцент на изучении смыслов / значений в жизни — теме, которую остальная часть психологии вряд ли может продолжать игнорировать. Это не означает, что феноменологический и более традиционный подход, рассматривающий природный мир, обязательно являются взаимоисключающими. Мы не должны отбрасывать знания, накопленные психологией о восприятии, как, например, те, что могут быть использованы для обеспечения безопасности пилотов, приближающихся к посадочной полосе. В то же время мы также должны подвергнуть изучению образы восприятия как смыслы, признавая, однако, тот факт, что если смысл ситуации для пилота не совпадает с характером физического мира, результат будет трагическим. Мы не должны отбрасывать опе-рантное обусловливание там, где оно позволяет значительно повысить успеваемость детей из необеспеченных семей или эффективность помощи умственно отсталым лицам, но мы также сможем помочь необеспеченным детям или умственно отсталым людям, если попытаемся понять вещи с их точки зрения (вспомним приводимые выше слова больного шизофренией и сросшихся близнецов). Представители энвайронментальной психологии, в частности, обнаружили, что будут разработаны совершенно различные проекты детской площадки в зависимости от того, спросим ли мы детей и подростков, что бы они хотели на ней иметь, или же дизайнер будет просто наблюдать за поведением играющих детей и фиксировать свои наблюдения либо — что еще хуже — просто будет исходить из предположения, будто он знает, чего они хотят. Мы можем привести много других примеров. Что касается лабораторных исследований,
экологическая психология (см. главу 7) смогла продемонстрировать нам, насколько полезно покидать стены лаборатории и выходить в мир различных поведенческих сеттингов. Данная методология, наряду с многими другими, включая Q-методологию (см. главу 11), без сомнения, является необходимой для обеспечения существенного прогресса в понимании богатства и сложности «структуры поведения» и человеческих «экспериакций», чему в немалой степени способствовала феноменологическая психология.
ВЫВОДЫ
Возможно, лишь анализ поведения подвергся более превратной трактовке, чем феноменологическая психология. Во многом это, вероятно, объясняется тем, что американские психологи используют термины «гуманистический» и «феноменологический» как взаимозаменяемые и рассматривают эти системы, по крайней мере, как родственные друг другу. Это приводит к представлению о том, что «феноменологический» означает «менталистский». Мы можем найти примеры психологов, придерживающихся совершенно различных убеждений и использующих термин «феноменологический» именно таким образом, и пока мы не видим никаких признаков того, что эта путаница может быть преодолена. На самом же деле феноменологическая психология сыграла важную роль в значительном продвижении по направлению к новым альтернативам старого ментализма.
Критикуя насчитывающую уже более ста лет практику лабораторных экспериментов, исключающих рассмотрение смыслов, феноменологическая психология представила убедительные эмпирические свидетельства важной роли смыслов, которые остальная часть психологии себе же в ущерб игнорирует. Возможно, именно в этом и состоит основной вклад феноменологии в психологию, который и в дальнейшем будет оставаться для данной системы наиболее значительным источником силы. Ближайший аналог феноменологической психологии в клинической сфере, экзистенциальная психология, разработала ряд весьма отличающихся от предлагаемых другими системами форм терапии, которые уже показали свою работоспособность, по крайней мере, для определенных типов клиентов. Их эффективность в сравнении с другими формами терапии еще предстоит продемонстрировать.
322
Часть VI. Краткая характеристика других систем
Глава 13. От общества к вероятностям: шесть систем
ОБЩЕСТВЕННАЯ ПСИХОЛОГИЯ
Общественная психология, наряду с энвайронмен-тальной, возникла под влиянием призывов к социальной реформе, звучавших в 1960-х годах, и подъема социальной активности. Она начиналась с лечения поведенческих патологий и критиковала характерное для клинической психологии внимание к болезни, а не здоровью, к лечению, а не профилактике, и к индивиду, а не системе человек—ситуация (Heller & Monahan, 1977). Во время президентства Кеннеди ее росту также способствовало учреждение в законодательном порядке общественных центров психического здоровья. Одно из первых исследований включало в себя программу, которая должна была помочь психиатрическим больным преодолеть негативное отношение к себе. Она учила пациентов быть компетентными в вопросах их повседневной жизни и предлагала групповую поддержку (Fair-weather et al., 1969). После того как был достигнут лишь ограниченный успех, исследователи пересмотрели программу и включили в нее систему общественных коттеджей, с тем чтобы в течение определенного периода времени можно было снять у пациентов чувство ущербности, которое возникало у них в психиатрической больнице, прежде чем они покинут коттедж, чтобы вести более независимую жизнь.
Общественная психология развилась из прикладного использования поведенческой психологии в домах престарелых, школах, тюрьмах и других учреждениях, перенеся ее на более широкие сообщества. Ее предметом является человек в социальном контексте. Подобно эко-бихевиоральной науке Роджера Барке-ра (см. главу 7), она частично черпает свое вдохновение из идей Курта Левина, особенно из его концепции поведения как функции человека и среды. Она также опирается на демонстрацию Баркером того, как сеттинг поведения определяет паттерны поведения. Сеттингом поведения может быть дискотека, универмаг, офис, почта, заводской цех — любая ситуация, в которой паттерны поведения предсказуемы. В сеттинге поведения сообщество является экосистемой с устойчивыми паттернами поведения в среде, которая его окружает. Сообществу присущи имплицитные правила проведения мероприятий, и люди внутри сеттинга знают эти правила для паттернов поведения и следуют им. Они следят за тем, чтобы другие также следовали правилам, иначе им грозит исключение. Таким способом сообщество осуществляет саморегуляцию и поддерживает стабильность (дополнительный материал по сеттингам поведения см. в главе 7). Этими устойчивыми паттернами поведения и физическими условиями, наряду с такими факторами, как обмен ресурсами, взаимодействие одного сеттинга поведения с другим и социальный климат, занимаются общественные психологи совместно с индивидом, который является частью общественного сеттинга.
Психология чаще всего акцентирует внимание на человеке или даже на части человека — например, на нейронах — и стремится понять поведение с этой ор-ганоцентрической позиции. Там, где необходимо лечение, она стремится изменить человека. Этот подход свойственен почти всем видам психотерапии. Индивидуальное вмешательство пренебрегает условиями на уровне, отличающемся от уровня индивидуума, и, как может показаться, упрекает жертву (Ryan, 1971). Если изменить индивидуума, но оставить без перемен ситуацию, которая вызвала проблему, это, скорее всего, приведет только к временным успехам, если таковые вообще будут, и может подкрепить представление человека, что он сам виноват и опять потерпел неудачу. Неудовлетворенности этим традиционным акцентом на лечении и на человеке как пассивном реципиенте («пациенте») противопоставляются двойные цели общественной психологии, состоящие в профилактике и придании сил. «Придание сил» («empowerment») означает предоставление возможности людям, которые имеют меньше прав или маргинальный статус — либо в силу физических или поведенческих недостатков, либо в силу социальных или демографических условий, — позаботиться о собственной жизни (Fawcett, 1990; Rappaport, 1990) и проявить желание внести вклад в свое общество (или общину). Общественная психология стремится понять общество, частью которого являются люди, и сделать его более благополучным, изменив взаимодействие человека и ситуации. Общественный психолог старается работать с социальными структурами и в таких разнообразных сеттингах, как семья, микрорайон и медицинская клиника или больница.
Используя пять основных сеттингов поведения Баркера — государство, рабочие места, школы, добровольные группы и религиозные группы, — Шинн (Shinn, 1987) провел обзор исследований в каждом и высказал предложение, как общественная психология может работать с целью «понимания и вмешательства на уровнях, выходящих за рамки индивидуума» (р. 568), т. е. на уровне сеттинга поведения. Ор-форд (Orford, 1992) указывает, что сообщества предполагают социальные сеттинги на множестве уровней, включая социоэкономические условия, ген-дер, возраст и недееспособность, и общественные психологи должны обращаться к каждому из них. Изучая роль экологической психологии (эко-бихевиоральной науки) в общественной психологии, О'Коннер и Лабин (O'Conner & Lubin, 1984) рассматривают уровни несколько иначе — уровни индивидуума, семьи, сообщества и социокультурных условий.