Небольшой экскурс в историю указывает нам и на другие проблемы. Пытаясь прийти к пониманию основных принципов, лежащих в основе обучения и памяти, Эббингауз ввел метод заучивания бессмысленных слогов как наиболее элементарных единиц информации, которые он только мог представить. Эти бессмысленные слоги явились воплощением представлений английских эмпириков-ассоцианис-тов об атомах разума. Слоги устраняли контекст, а также операциональные характеристики и влияние предыдущего опыта, полученного в экспериментальной ситуации. Аналогично последователи Уотсона и методологического бихевиоризма полагали, что если им удастся досконально изучить условные реакции, они в конце концов смогут перейти к изучению наиболее сложных форм человеческого поведения. Однако психологи-системщики и инженерные психологи продемонстрировали, что для того чтобы достичь успеха в усовершенствовании сложных систем, необходимо сначала научиться управлять условием, ограничивающим наибольшую вариацию. Влияние на второстепенные источники не может дать эффекта, пока нам не удастся контролировать основные. Тем не менее господствующим операциональным принципом в психологии стала противоположная, идущая от английского эмпиризма к бихевиоризму и когни-тивизму точка зрения, согласно которой мы должны сначала изучить простейшие, поддающиеся анализу элементы и постепенно переходить к более сложным формам поведения. В силу этого обстоятельства прогресс психологии оказался весьма скромным. Дженкинс настаивает на том, что мы должны отказаться от данного подхода, поскольку «для того чтобы изу-
95
чать сложные формы отношений, необходимо рассматривать такое количество элементов, которое достаточно для формирования данных типов отношений» (Jenkins, 1981, р. 225).
Осуществив широкомасштабную программу исследований, Дженкинс (Jenkins, 1974,1981; Jenkins, Wald & Pittenger, 1978; Pittenger & Jenkins, 1979) продемонстрировал, что запоминание находится во взаимозависимости с контекстом, включающим ситуацию, в которой происходит запоминание, задачу, стоящую перед запоминающим лицом, его знания и навыки, а также его представления и убеждения. Источники представлений и убеждений индивидуума, как и свойственные ему способы структурирования опыта, также имеют большое значение. Кроме того, «мы не можем рассматривать память, не рассматривая инструкции экспериментатора, восприятие, понимание, операции логического вывода и решения задач, а также все другие процессы, участвующие в конструировании событий» (Jenkins, 1974, р. 794). «Память — это не прямоугольник в блок-схеме последовательности операций» (р. 794, курсив автора). Чтобы ответить на вопросы, касающиеся памяти, мы должны определить, какие виды ее анализа будут наиболее адекватными для конкретной цели исследования или способа понимания происходящего, а также какого рода события представляют для нас интерес.
Уоткинс (Watkins, 1990) утверждает, что поиск гипотетических медиаторов памяти непродуктивен. Под медиаторами понимаются либо хранилища, либо следы, оставляемые в мозге исходными событиями. Медиационизм (mediationism) порождает множество теорий, представляющих интерес почти исключительно для тех, кто их выдвигает, и редко отбрасываемых до тех пор, пока их авторы не сходят со сцены. Эти теории, считает Уоткинс, претендуют на уровень сложности, которым не могут адекватно оперировать экспериментальные методики исследований. Он рекомендует процедуру, использованную им в собственных исследованиях памяти, в соответствии с которой память рассматривается как функция (а) среды и «состояния души» («state of mind») запоминающего лица и (б) его личной истории. Данный подход, утверждает Уоткинс, ведет к постановке «прямых» («straightforward») исследовательских вопросов и получению результатов, обладающих свойством кумулятивное™ (accumulative). Такой подход будет принципиально отличаться от существующего положения дел, при котором существует множество теорий, в то время как результаты исследований никак не соотносятся между собой. Следуя предложенным Уоткинсом рекомендациям, некоторые исследователи памяти обратились к изучению естественных условий, в которых функционирует память (см. работу Найссера: Neisser, 1982, содержащую обзор этих исследований).
Семантические сети
Данная модель (Anderson, 1983; Collins & Loftus, 1975; Meyer & Schvaneveldt, 1971) основана на предположении, согласно которому знание состоит из ассоциаций. Эти ассоциации помещаются в узлах, связанных между собой с различной степенью силы. Слово «подушка» имеет более сильную связь со словом «кровать», чем со словом «дверь», тогда как слова «голова» и «простыня» имеют с первым связи средней силы. «Кровать», «подушка» и «простыня» могут являться частью сети взаимосвязей, в которой «подушка» занимает центральное положение, и в различной степени обладать активизирующей силой. Другим примером семантических ассоциаций могут служить «где здесь» (хороший ресторан) и «пляжное солнце»*. Информация о сходстве может усилить имеющуюся ассоциацию или способствовать возникновению новой. Так, если ребенок узнает, как звук «в» произносится в словах «здравый», «здорово», «поздравить» и что все они связаны со словом «здоровье», ему, возможно, будет легче образовать и новую связь: например, что слово «здравствуйте» пишется с «в» после «а», хотя эта буква и не читается.
Лицам с болезнью Альцгеймера, участвовавшим в Балтиморском лонгитюдном исследовании старения (Baltimore Longitudinal Study of Aging), было дано задание назвать как можно больше слов за 60 секунд — либо названий фруктов и овощей (закрытые категории), либо слов, начинающихся с букв Ф, А, или С (открытые категории). За 2'/2 года до предположительного времени наступления болезни им удалось придумать меньше слов, относящихся к закрытым категориям (в особенности названий малоизвестных фруктов и овощей), чем здоровым испытуемым, однако по количеству слов, относящихся к открытым категориям, они не уступали здоровым. Мы можем предположить, что способность к формированию малораспространенных ассоциаций в семантических сетях подвержена изменению на ранних стадиях болезни, и данный показатель может быть использован с целью ранней диагностики заболевания (Weingartner et al., 1993). Шварц и его коллеги (Schwartz et al., 1996) предъявляли страдающим болезнью Альцгеймера (с деменцией в легкой и умеренной форме) последовательности отдельных слов на экране компьютера. Слова относились к объектам, которые испытуемые могли себе представить (а не к абстрактным категориям). В качестве контрольной группы выступали здоровые лица пожилого возраста и учащиеся колледжа. Перед появлением слов на экране экспериментатор устно называл категорию. Задачей испытуемых было определить, относится ли слово к данной категории или нет, и указать ответ нажатием правой или левой кнопки. Измерения времени реакции и электрической активности мозга (вызванных потенциалов) показали, что между результа-
* «where is» (a good restaurant) и «sand-beach-sun»; поскольку на английском языке оба элемента рифмуются, возможно, они являются строками из известного стихотворения или песни. — Примеч. пер.
96
тами испытуемых, страдающих болезнью Альцгейме-ра, по крайней мере, при легкой форме слабоумия, и здоровыми испытуемыми не наблюдалось существенных различий, и, следовательно, свидетельствовали об отсутствии явных нарушений в семантических сетях больных, обычно предполагавшихся ранее.
Продукционные системы
Данные системы основаны на правилах импликации («если — то»), как, например: «если плату за обучение опять поднимут, (то) я, наверное, не смогу записаться на следующий семестр...». Этот тип правил уже давно используется в логических системах и стал предметом интереса когнитивной психологии вследствие предположения, что долговременное хранилище памяти содержит большое количество правил «если — то», тогда как хранилище оперативной памяти содержит информацию, которая обрабатывается в настоящий момент. Оперативная память (а) получает информацию о том, что плата за обучение может быть повышена, (б) производит в долговременной памяти поиск соответствующего правила «если» и (с) формирует соответствующее заключение — «то», что записаться на данный курс, вероятно, окажется невозможным. В случаях, когда возможен более чем один вариант, оперативная память отбирает наилучший. Продукционные системы эффективны при анализе таких видов деятельности, как игры, — шахматы, любимый пример когнитивистов, — а также поиск неисправностей в механическом и электронном оборудовании. Данная модель применялась также при решении задач (Newell & Simon, 1972), а кроме того и по отношению к другим — как когнитивным, так и некогнитивным формам поведения; примером первого является научение, а второго — оперантное обусловливание у животных (Holland et al., 1986). Томпсон и Манн (Thompson & Mann, 1995) показали, что воспринимаемая испытуемыми степень необходимости условия зависит от того, представлено ли им высказывание в форме «А только тогда, если Б» или «если А, то Б». Восприятие формы высказывания, а не только логическое отношение, также является важной переменной. Авторы приходят к заключению, что представляется маловероятным, чтобы различные задачи на логические рассуждения опосредовались одним и тем же механизмом.