Восприятие, говорит он нам, происходит не в уме и не и головном мозге, а в живом наблюдателе. Это экологическое со-бытие человека и объекта, находящихся во взаимной связи друг с другом. «Восприятие — это достижение индивидуума, а не спектакль, который разыгрывается на сцене его сознания. Восприятие — это поддерживание контакта с миром, знакомство с вещами на личном опыте, а не получение впечатлений (an experiencing of things rather than a having of experiences)» (p. 230). Оно состоит из извлечения информации, касающейся поверхности объектов и человека в зрительном взаимодействии с миром. Вместо того чтобы быть просто интерпретируемым образом на сетчатке, восприятие складывается из того, каким образом развертывается объект, его инвариантов, его изменений, текстур, краев, возможностей, предоставляемых им субъекту (affordances), помех и других визуальных условий, а также из непрерывного обследования глазами, движений головы и остального тела. Мышцы тела приспосабливаются к этим факторам и находятся в координации с органами чувств. Головной мозг — это не «седалище зрения» (р. 309), а «всего лишь центральный орган завершенной зрительной системы» (р. 1).
Из-за попыток соотнести статичные и искусственные условия картин с естественным миром, утверждает Гибсон, делались некоторые ошибочные допущения, касающиеся восприятия. И эта ошибка повторялась в экспериментах с восприятием. Эксперименты, переориентированные на подлинные экологические условия, заставляют его отвергнуть традиционные допущения и принять прямой подход.
Гибсоновскую концепцию «извлечения информации» не следует путать с «обработкой информации». Последнюю он безоговорочно отвергает:
«Заметьте, что современные теории так называемой "обработки информации" принимают доктрину афферентных нервных сигналов, поскольку то, что их сторонники называют входящей информацией, является паттерном или последовательностью входных сигналов. По моему мнению, они обманываются, просто называя входные сигналы информацией. Они пытаются заменить Иоганнеса Мюллера Клодом Шенноном! Они стараются обойти старые трудности. Они пренебрегают историей чувственного восприятия; по-видимому, они не знакомы с физиологией органов чувств. Их стихия — детектирование сигналов!» (1985, р. 227).
Возражения Гибсона общепринятому учению о восприятии (как и предлагаемые им взамен характеристики восприятия) не являются целиком оригинальными, как утверждает он сам. Схожие мысли высказывались ранее Вудбриджем (Woodbridge, 1909, 1913а, 1913), Кантором (Kantor, 1920, 1924; Kantor & Smith, 1975) и Мерло-Понти (Merleau-
329
Ponty, 1962). Еще в IV в. до н. э. Аристотель описывал восприятие как совместную (одновременную) актуализацию двух потенций: потенции организма ощущать и потенции объекта ощущаться (см. главу 2, с. 33). Он описывал посредническую роль контакта и отличал его от ощущаемого объекта (стимула). То, что несколько исследователей пришли к схожим взглядам совершенно независимо друг от друга и вопреки традиции, показывает, что они наблюдали, описывали и анализировали одни и те же события. Их объяснение этих событий, по-видимому, заслуживает такого же внимания, как и общепринятый взгляд. Работа Гибсона способствовала привлечению внимания к этой альтернативе.
Найссер (Neisser, 1982, 1985) отмечает важный урок, который можно вынести из экологического реализма Гибсона в отношении натуралистических исследований и роли среды, в отличие от искусственных лабораторных тестов, в таких областях, как память, формирование понятий и восприятие. Он говорит о важности распространения данной системы на эти области. Элеонора Гибсон (жена Джеймса Гибсона), видный специалист в области психологии развития, распространила концепции своего мужа, в сочетании с собственными идеями, на процесс развития (Е. Gibson, 1969,1982, 1997; Е. Gibson & Walker, 1984). Одна редакторская работа, созданная под влиянием идей Джеймса и Элеоноры Гибсон, объединяет экологический реализм, динамические и эпигенетические системы (см.: Dent-Read & Zukow-Goldring, 1997). Эти редакторы характеризуют экологический реализм как исследующий то, каким образом организм и среда приспосабливаются друг к другу, и то, каким образом в этих отношениях формируется любое знание. Они описывают динамические системы как способ, каким взаимодействуют организм и среда, образуя систему, которая становится самоорганизующейся. Этот подход (теория динамических систем) изучает различные уровни этих взаимодействий, которые ведут к деятельности, типичной для вида, такой как хождение. В фокусе теории динамических систем чаще всего оказывается двигательная активность. Вероятностная эпигенетика (см. с. 333) исследует организмы в их естественной среде (иногда называемой «внутренней и внешней средой»), чтобы определить то, как они влияют друг на друга и вызывают изменения во всей системе, а не только в ее отдельных частях. Сводя эти три системы вместе, редакторы рассчитывали показать их сходства и различия, а также тот вклад, который каждая вносит в понимание человеческого развития как организменно-средовых отношений, а не как механистического, психоаналитического или когнитивного процесса.
Как можно ожидать, работа Гибсона подверглась критике со стороны консерваторов. Но она также вызвала критику со стороны тех, кто, в сущности, согласен с ним. Например, Косталл (Costall, 1986) находит Гибсона непоследовательным в том, что ка-
сается взаимозависимости организма и среды, поскольку он часто отдает преимущество организму. Как и все значимые интеллектуальные концепции, экологическое восприятие Гибсона следует не абсолютизировать, а совершенствовать и развивать.
ЭНВАЙРОНМЕНТАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
Энвайронментальная психология (Holahan, 1982, р. 21) зародилась в 1960-х годах, но название вошло в употребление в 1970-х, когда исследователи привлекли внимание к влиянию на человеческое поведение среды, сконструированной людьми. Согласно Голахану (Holahan, 1982, р. 21), «исторические корни энвайронментальной психологии уходят в исследования, проводившиеся в 1950-х годах Баркером и Вригтом на Психологической полевой станции Среднего Запада (см. главу 6), но ее появление было вызвано совместным действием ряда факторов (Moore, 1987; Sommer, 1987), включая такие непохожие влияния, как формулирование Куртом Левином концепции поведения как функции человека и среды и движение за социальные реформы в 1960-х годах. В 1960-х годах факультеты психологии начали вводить курс энвайронментальной психологии, после чего последовали программы, рассчитанные на присуждение ученых степеней. Сейчас в США и Канаде насчитывается свыше 20 программ, выполнение которых позволяет получить степень доктора философии, и еще больше рассчитанных на получение степени магистра. Они распределены по факультетам психологии, географии, архитектуры, социологии и природных ресурсов.
Энвайронментальная психология занимается такими темами, как восприятие среды; уединенность; перенаселенность; страх перед преступностью; шум, температура и загрязнение окружающей среды; личное пространство и территориальность; проектирование зданий, мебели и игровых площадок; развитие и среда; восприятие и среда; стресс и среда; защита окружающей среды; стихийные бедствия и технологические катастрофы; городское планирование. Она изыскивает способы, какими люди могут реагировать на среду, контролировать ее или лучше ее проектировать, с тем чтобы повысить благосостояние человека.
Не существует какого-то всецело удовлетворительного определения энвайронментальной психологии, но следующие два в значительной мере передают то, что входит в ее компетенцию:
«Энвайронментальная психология — это изучение взаимосвязи между поведением и сконструированной или естественной средой» (Fisher, Bell & Baum, 1984, p. 6).
330
«Энвайронментальная психология — это дисциплина, занимающаяся взаимодействиями и связями между людьми и их средой» (McAndrew, 1993, р. 2, after Proshansky, 1990).
Большинство видов психологии включают в себя среду. Это неизбежно следует из принятия во внимание стимула. Стимул принадлежит среде, даже когда он связан с телом индивида. Соответственно, разделительная линия между энвайронментальной психологией и другими видами психологии не является ярко выраженной и может быть сравнена с эко-бихе-виоралыюй наукой (см. главу 7), в которой различия между этим и другими видами психологии еще менее отчетливые. Дифференциация, однако, заключена в акценте: общепринятый подход центрируется на организме, тогда как эко-бихевиоральная наука фокусирует внимание на четко определенных сеттингах поведения, а энвайронментальная психология — на более широких связях среды и человека. Иногда исследования сеттингов поведения (такие как исследование Бехтеля (Bechtel, 1982b], упоминавшееся выше), которые используются для оценки среды, сливаются с энвайронментальной психологией. Два других примера подобных слияний — в данном случае в области архитектуры — можно найти в работе Гампа и Гуда (Gump & Good, 1976), которые использовали малые синоморфы (см. главу 7), называемые «сегментами», для оценки двух типов школьной архитектуры по ряду образовательных параметров, и в работе Осборна (Osborn, 1988), который изучал черты личности в поведенческих сеттингах, различавшихся дизайном интерьера. Независимо от различий между энвайронментальной психологией и эко-бихе-виоральной наукой, тот факт, что «...при конструировании школ, больниц и других общественных сеттингов постоянно уделяется лишь минимум внимания взаимодействию их социофизической среды с желательным сеттингом поведения, свидетельствует о потребности в большем внимании к экологической психологии» (Winett, 1987, р. 38).
Оперантное обусловливание также придает особое значение влияниям среды на поведение (см. главу 6). Его роль в энвайронментальной психологии включает исследования, показывающие, как оперантное обусловливание может способствовать уменьшению замусоривания окружающей среды, сохранению водных и энергетических ресурсов, расширению использования общественного транспорта, а также распространению самообразовательных материалов, посвященных улучшению питания и внесению изменений в пищевой рацион (Winett, 1987).