Ряд других направлений психологии, включая оперантный субъективизм (см. главу 11), интербихевиоризм (см. главу 10) и экологическое восприятие (см. главу 13), также уделяют внимание когнитивным формам поведения, однако не используют таких конструктов, как обработка информации, разум, сознание, мозговая каузация (brain causation) и внутренняя репрезентация. Использование этих конструктов является характерной особенностью когнитивной психологии и отличает ее от других подходов к изучению познавательной способности.
Во второй половине XX в. когнитивная система приобрела доминирующее положение в психологии. Когнитивистским образом мысли (который скорее представляет собой совокупность различных точек зрения) пропитаны страницы большинства профессиональных журналов и научных трудов как экспериментального, так и теоретического характера, а также многих учебников. Когнитивная психология способствовала распространению в американской психологии конструкта обработки информации организмом по аналогии с компьютерной обработкой информации в таких масштабах, что, вполне вероятно, в недалеком будущем само слово «психология» начнет ассоциироваться в обществе с изучением людей как особого вида компьютеров. Хотя на сегодняшний день в массовом сознании психология, судя по всему, продолжает ассоциироваться с именем Фрейда и психоанализом.
Масштабы, которые приобрела когнитивная психология, неизбежно порождают разногласия и критику, возникающие как в рамках данного подхода, так и за его пределами. Фактически данный подход представляет собой не единую систему психологии, а целый ряд в различной степени согласующихся между собой концепций. Кроме того, на сцену вышла когнитивная наука (cognitive science) с характерным для нее междисциплинарным подходом, по отношению к которому когнитивная психология является всего лишь одним из компонентов, хотя граница между этими двумя системами строго не определена. В качестве составных частей когнитивной науки выступают такие дисциплины, как психолингвистика, философия, антропология, нейропсихология и теория вычислительных систем (Hunt, 1989), которым в той или иной степени уделяет внимание и когнитивная психология. Однако когнитивная наука гораздо больше нацелена на поиск характеристик, сближающих компьютеры с человеком (искусственный интеллект, ИИ) и человека с компьютерами. Гарфилд (Garfield, 1990b) считает, что наличие разногласий по фундаментальным вопросам является характер-
84
ной чертой когнитивной науки. Однако он также отмечает свойственное данному подходу методологическое единство, проявляющееся в (1) интересе к раскрытию характеристик разумного (intelligent) поведения; (2) «представлении» о том, что оперирование символическими репрезентациями делает разумное поведение возможным; (3) описании таких операций как вычислений (computations) и (4) стремлении обнаружить реализацию этих процессов структурами головного мозга. В дальнейшем мы не будем проводить различий между когнитивной психологией и когнитивной наукой, используя по отношению к ним общий термин «когнитивизм». Уоллес (Wallace, 1996) находит между ними две действительно общие черты, заключающиеся в предположении о том, что (1) умственные (внутренние) репрезентации участвуют в актах познания и (2) аналогия с компьютерами является наилучшим подходом к пониманию этих репрезентаций.
РАННЕЕ РАЗВИТИЕ И НЕКОТОРЫЕ РАССМАТРИВАЕМЫЕ ВОПРОСЫ
Бихевиоризм и когнитивизм
Концепция бихевиоризма, выдвинутая Джоном Уотсоном в 1913 г., представляла собой «методологический бихевиоризм». Уотсон не отрицал наличие разума (mind); он лишь заявил, что психология может благополучно обойтись без обращения к этому понятию. Иными словами, разум не был включен в методологию бихевиоризма. Однако уже в 1919 г. он выступил с отрицанием разума как научного понятия, провозгласив тем самым «радикальный бихевиоризм». (Скиннер придал этому термину несколько иное значение; см. главу 6.) В методологическом бихевиоризме понятие разума сохранилось в виде ряда замещающих понятий, таких как внутренние побуждения (драйвы) у Хал-ла или когнитивные карты у Толмена, а также под видом других «промежуточных переменных» — не поддающихся наблюдению причинных агентов, вмешивающихся в причинно-следственные отношения между стимулом и реакцией. Однако как методологический, так и радикальный бихевиоризм занимались преимущественно процессами научения, уделяя мало внимания мышлению, воображению и другим формам когнитивного поведения. А исследование научения было преимущественно механистическим, основанным на таких конструктах, как обусловливание и подкрепление. По прошествии десятилетий страницы психологических журналов наводнили отчеты о проведенных бихевиористами исследованиях, однако надежды на то, что бихевиоризму, начавшему свой путь с
простейших опытов над животными, удастся объяснить сложнейшие формы человеческого поведения, оказались погребенными в стартовой камере лабиринта для животных. (Бихевиоризм Скиннера, получивший название анализа поведения, достиг значительно больших результатов, чем методологический бихевиоризм.)
Хотя ни одной из форм бихевиоризма не удалось достичь намеченных целей, в ходе проведенных в рамках данного подхода и ставших классическими исследований была накоплена значительная масса данных о процессе научения, часть из которых до сих пор фигурирует во вводных курсах психологии в составе основного корпуса знаний, полученных этой наукой. Бихевиористам принадлежит также внедрение в психологию тщательно разработанного методологического аппарата и использования статистических приложений. Появившаяся на научном горизонте когнитивная психология заявила как о сохранении преемственности, так и о принципиальных расхождениях с бихевиоризмом.
Сохранение преемственности
Когнитивная психология:
• Приняла статистический и методологический аппарат, разработанный в рамках бихевиоризма, отвергнув механистическую концепцию классического обусловливания и поставив на ее место аналогию с более технологичным механизмом — компьютером.
• Сохранила представления о механизмах стимулов и реакций в форме механизмов входных и выходных сигналов.
• Предложила концепцию обработки информации мозгом, подчеркивающую, вслед за бихевиоризмом, особую роль таких переменных, как внутренние побуждения, ментальные карты, мозговые команды, которые вводятся между стимулом и реакцией, или так называемого S—О—R-конструкта.
• Сохранила характерные для бихевиоризма процедуры выведения гипотез из теории (гипотетико-де-дуктивный метод), а также интерес к исследованию научения и памяти.
• Сохранила принятую методологическим бихевиоризмом практику использования операциональных определений для своих конструктов, т. е. реакция (операция) определяет ментальный конструкт.
• Сохранила свойственное бихевиоризму представление об иерархиях, заменив, однако, иерархии простых условных рефлексов, из которых производятся сложные формы поведения, иерархиями, в которых сложные психические процессы «составляются из более элементарных процессов» (Simon & Newell, 1964, p. 290). Лихи (Leahy, 1992) не видит существенных различий между методологическим бихевиоризмом и когнитивной психологией.
85
Нарушение преемственности
• Когнитивная психология отказалась от практики экспериментирования с животными1 и сделала связь мозг—разум центральным звеном программ обработки информации. Отведя ключевую роль мозгу как психологическому органу и игнорируя роль внешних стимулов (за исключением входных сигналов) и реакций (за исключением выходных сигналов), когнитивная психология перенесла акцент на внутреннюю причинность, в противовес внешней причинности, акцентируемой S—R-бихевиоризмом. Этот важный аспект нарушения преемственности обязан тому факту, что когнитивизм и бихевиоризм исходят из различных философских традиций. Когнитивизм основан на философии немецкого рационализма, согласно которой врожденные способности к организации определяют психические события, а также на дуализме «разум—тело» в понимании французского философа XVII в. Рене Декарта (Wallace, 1996). Бихевиоризм же берет свое начало в английском эмпиризме, согласно которому поведение определяет окружающая среда. Однако заимствовав исходные методологические предпосылки бихевиоризма, когнитивизм также отчасти был принят эмпириками.
Интерес к когнитивным событиям не нов для психологии. Мейеринг (Meyering, 1989) приписывает Гельмгольцу, немецкому физиологу XIX в. и одному из основоположников этой науки, предположение о том, что разум придает упорядоченность сенсорному материалу. В качестве культурного концепта представление об упорядочивающем разуме или душе восходит еще к теологии эллинистической или римской эпохи и, таким образом, имеет весьма далекие от научных истоки (Kantor, 1963). Помимо Гельмгольца другие ученые XIX в. также пытались связать познавательную способность (cognition) с ментализмом: к таким попыткам относится психофизика Фехнера (душа и физические стимулы), интерес Вундта к психической причинности, ментальная хронометрия Дон-дерса и т. д. В конце XIX — начале XX в. возникают структурализм, функционализм, гештальт-психология, ассоцианизм, гуманистическая психология (см. главу 4) и толменовский вариант методологического бихевиоризма (теория, согласно которой крысы используют гипотетические ментальные карты для нахождения пути в лабиринте), причем все эти школы придают особое значение менталистскому когнити-визму. Наряду с предложенными Толменом когнитивными картами, другими представителями методологического бихевиоризма вводятся собственные промежуточные переменные, такие как внутренние побуждения (драйвы) и мозговые команды. В XX в. появляются также нементалистские подходы к когнитивным событиям, упомянутые выше.