Эпикриз
365
охватывает волна вытеснения, которое касается преимущественно его преобладающих сексуальных компонентов 1). Он признается в онанизме, с отвращением отвергает от себя все то, что напоминает экскременты и операции, связанные с действием кишечника. Но это не те компоненты, которые затронуты поводом к заболеванию (падение лошади) и которые дают материал для симптомов, содержание фобии. Таким образом, здесь есть повод установить принципиальное различие. Вероятно, можно достигнуть более глубокого понимания случая болезни, если обратиться к тем другим компонентам, которые удовлетворяют обоим вышеприведенным условиям. У Ганса это -стремления, которые уже раньше были подавлены и которые, насколько мы знаем, никогда не могли проявиться незаторможенными: враждебно ревнивые чувства к отцу и садистические, соответствующие предчувствию coitus'a, влечения к матери. В этих ранних подавлениях находится, быть может, предрасположение для позже появившейся болезни. Эти агрессивные наклонности не нашли у Ганса никакого выхода, и как только они в период лишения и повышенного сексуального возбуждения стремились проявиться с большей силой, вспыхнула борьба, которую мы называем "фобией". Во время ее проникает в сознание, как содержание фобии, част вытесненных представлений, искаженных и переработанных на другой комплекс; но несомненно, что это — жалкий успех. Победа остается за вытеснением, которое при этом случае захватывает и другие компоненты. Но это ничего не изменяет в том, что сущность болезненного состояния остается безусловно связанной с природой компонентов влечения, подлежащих удалению. Цель и содержание фобии — это далеко идущее ограничение свободы движения и, таким образом, мощная реакция против неясных двигательных импульсов, которые особенно стремятся направиться на мать. Лошадь для нашего мальчика всегда была образцом удовольствия от движения ("я молодая лошадь", говорит Ганс, прыгая), но так как удовольствие от движения заключает в себе импульс coitus'a, то это удовольствие невроз ограничивает, а лошадь возводится в символ ужаса. Кажется, что вытесненным влечениям в неврозе ничего больше не остается, как честь I) Отец наблюдал даже, что одновременно с этим вытеснением у ребенка наступает в известной мере сублимирование Вместе с наступлением боязливости он проявляет повышенный интерес к музыке и развивает унаследованное музыкальное дарование.
366
,3 Фрейд
доставлять в сознание поводы для страха Но как бы ни было отчетливо выраженной победа сексуального отклонения в фобии, все-таки компромиссная природа болезни не допускает, чтобы вытесненное могло достичь чего-либо другого Фобия перед лошадью — все-таки препятствие выйти на улицу и может служить средством остаться дома у любимой матери Здесь победила его нежность к матери, любящий цепляется вследствие своей фобии за любимый объект, но он, конечно, заботится и о том, чтобы не испытать опасности. В этих обоих влияниях обнаруживается настоящая природа невротического заболевания. Недавно А.Адлер в богатой идеями работе, из которой я взял термин "сплетение влечения", писал, что страх происходит от подавления так назьшаемого "агрессивного влечения", и в обширном синтезе он приписал этому влечению главную роль "в жизни и в неврозе" Если бы мы, в конце концов, были склонны признать, что в нашем случае фобии страх объясняется вытеснением агрессивных склонностей, враждебной — к отцу и садистической — к матери, то мы имели бы блестящее подтверждение взглядов Адлера И все-таки я с этим не могу согласиться, так как это ведет к вносящим заблуждение обобщениям Я не могу решиться признать особое агрессивное влечение наряду и на одинаковых правах с известными нам влечениями самосохранения и сексуальным Мне кажется, что Адлер неправильно считает особенным влечением общий и непременный характер всякого влечения и именно то "влекущее", побуждающее в них, что мы могли бы описать как способность давать толчок двигательной сфере Из всех влечений не осталось бы ничего, кроме отношения к цели, после того, как мы отняли бы от них отношение к средствам для достижения этой цели, "агрессивное влечение" Несмотря на всю неуверенность и неясность нашего учения о влечениях, я все-таки пока держался без привычных воззрений, которые признают за каждым влечением свою собственную возможность сделаться агрессивным и без того, чтобы быть направленным на объект. И в обоих влечениях, достигших вытеснения у Ганса, я признал бы давно известные компоненты сексуального либидо. 3 Прежде, чем я приступлю к своим кратким замечани ям по поводу того, что можно извлечь ценного из фобии маленького Ганса для жизни и воспитания детей, я должен ответить на возражение, что Ганс — невротик, отяг
Эпикриз
367
ченный наследственностью дегенерат и ненормальный ребенок сравнительно с другими детьми Мне уже заранее досадно думать, как сторонники существования "нормального человека" будут третировать нашего маленького бедного Ганса, после того как узнают, что у него, действительно, можно отметить наследственное отягощение. Я в свое время пришел на помощь его прекрасной матери, которая в своем конфликте девичьего периода заболела неврозом, и это даже было началом моего сближения с его родителями. Но я позволю себе лишь с большой робостью привести кое-что в его защиту. Прежде всего, Ганс совсем не то, что после строгого наблюдения можно было бы назвать дегенеративным, наследственно обреченным на нервозность ребенком На оборот, это скорее физически хорошо развитой, веселый, любезный, с живым умом мальчишка, который может вызвать радость не только у отца. Конечно, не подлежит сомнению его скороспелое половое развитие, но для правильного суждения у нас нет достаточного сравнительного материала Так, например, из одного массового исследования, произведенного в Америке, я мог видеть, что подобный же ранний выбор объекта и любовные ощущения у мальчиков вовсе не так редки; а так как то же известно и из истории детства "великих" людей, то я склонен думать, что сексуальная скороспелость является редко отсутствующим коррелятом интеллектуального развития, и поэтому она является у одаренных детей чаще, чем этого можно было ожидать. Открыто сознаваясь в моем неравнодушии к маленькому Гансу, я должен заявить, что он не единственный ребенок, который в периоде детства был одержим фобиями. Известно, что эти заболевания необыкновенно часты, и даже у таких детей, воспитание которых в смысле строгости не оставляет желать ничего большего. Такие дети позже или делаются невротиками, или остаются здоровыми Их фобии заглушаются криками в детской, потому что для лечения они недоступны и, наверное, весьма неудобны. В течение месяцев или лет эти фобии ослабевают и кажутся излеченными; какие психические изменения обуславливают подобное излечение, какие связаны с ними изменения характера, об этом никто не узнает И когда приступаешь к психоанализу взрослого невротика, у которого болезнь, предположим, обнаружилась только в годы зрелости, то каждый раз узнаешь, что его невроз связан
368
3. Фрейд
с таким детским страхом и представляет только его продолжение, и что непрерывная, а в то же время ничем не нарушаемая психическая работа, начинаясь с детских конфликтов, продолжается и дальше в жизни, независимо от того, отличатся ли первый симптом постоянством или исчезал под давлением обстоятельств. -Таким образом, я думаю, что наш Ганс был болен не сильнее, чем многие другие дети, на которых не налагают клейма дегенерата; но так как его воспитывали возможно бережно, без запугиваний и возможно малым принуждением, то и его страх проявился более открыто. У этого страха не было мотивов нечистой совести и страха перед наказанием, которые, наверное, обыкновенно оказывают влияние на его уменьшение. Я склонен думать, что мы обращаем слишком много внимания на симптомы и мало заботимся о том, откуда они происходят. Ведь в деле воспитания детей мы ничего больше не желаем, как покоя, не желаем переживать никаких трудностей, коротко сказать, мы культивируем послушного ребенка и слишком мало обращаем внимания, полезен ли для него такой ход развития. Итак, я могу предположить, что продуцирование фобии Гансом было для него целительным, 1) потому, что оно направило внимание родителей на неизбежные трудности, которые ребенку при современном культурном воспитании приносит преодоление прирожденных компонентов влечения, 2) потому, что его болезнь повлекла за собой подачу помощи отцом. Быть может, у него даже есть преимущество перед другими детьми, что он больше не носит в себе того ядра вытесненных комплексов, которое в дальнейшей жизни всякий раз должно иметь какое-нибудь значение. Оно, наверное, приносит с собой в известной мере неправильности в развитии характера, если не предрасположение к будущему неврозу. Я склонен так думать, но не знаю, согласятся ли со мной и другие, не знаю также, подтвердит все это опыт. Но должен спросить, чем повредили Гансу выведенные на свет комплексы, которые не только вытесняются детьми, но которых боятся и родители? Разве мальчик начал серьезно относиться к своим претензиям на мать, или место дурных намерений по отношению к отцу заняли поступки? Этого, наверное, боялись бы все те, которые не могут оценить сущность психоанализа думают, что можно усилить дурные побуждения, если сделать их сознательными. Эти мудрецы только тогда поступают последова-