Затем дракон сказал мне: "Вот такие забавы тешат наш дух". Но я ответил: "Прочь, демон! Ты увидишь через некоторое время этот амфитеатр, превращенный в море огня и серы". Он рассмеялся над этим и удалился. После этого я стал размышлять в себе, почему Господь позволяет такое. И в сердце своем я получил ответ, что это дозволяется, пока те люди находятся в мире духов; но после того, как время их подходит к концу, такие театральные сцены превращаются в адские муки.
Все, что я видел, было плодом воображения драконов, то есть это не были тельцы, овны, овцы, козлята и ягнята, но в такой форме они представляли подлинное добро и истины Церкви, которые они ненавидели. Молодые львы, пантеры, тигры и волки были видимостями похотей тех, которые выглядели сатирами и приапами. Не имевшие одежды на интимных частях тела были теми, кто верили, что зло не проявляется перед Богом, одетые же были теми, которые верили, что хотя оно и проявляется, но не осуждает того, у кого есть вера. Прелюбодеями и блудницами были те, которые фальсифицировали истины Слова, ибо прелюбодейство означает фальсификацию истины. В духовном мире на расстоянии все выглядит по соответствиям, и когда оно принимает такую видимую форму, то называется изображением духовных предметов в форме объектов, подобных предметам природного мира.
После этого я увидел, как они вышли из леса, дракон и окружавшие его сатиры и приапы, а за ними слуги и последователи, которые были прелюбодеями и блудницами. Толпа увеличивалась по дороге, и тогда мне дано было услышать, что они обсуждали. Они говорили о том, что на лугу видели стадо овец с ягнятами, а это было знаком, что недалеко был один из городов Иерусалима, где милосердие было главным качеством. Они говорили: "Пойдем, захватим этот город, прогоним жителей и разграбим их добро". Однако, когда они приблизились, оказалось, что город окружен стеной, и ангелы на стене охраняют его. Тогда они сказали: "Возьмем его хитростью. Пошлем к ним кого-нибудь, кто силен в софистике и может черное выдать за белое, а белое – за черное, и все, что угодно, приукрасить как надо". И был найден один знаток метафизики, который умел заменять понятия о реальных предметах на понятия терминологические, скрывая факты под формулировками, и таким образом, летать подобно ястребу с добычей под крыльями. Он был научен, как говорить с горожанами, что они собратья по религии, и что их следует впустить внутрь. Подойдя к воротам, он постучал, и когда ему открыли, сказал, что хочет поговорить с мудрейшими этого города. Его впустили и проводили к некоему человеку, к которому он обратился со следующими словами: "Мои собратья за стенами города просят их принять. Они – ваши единоверцы. И вы и мы признаем веру и милосердие двумя сущностями религии. Есть только одно различие, что вы первым ставите милосердие и от него производите веру, а мы ставим первой веру, а от нее производим милосердие. Какая разница, что первое, если мы верим и в то, и в другое?"
Мудрый горожанин ответил: "Давайте обсудим этот предмет не между собой, а в присутствии многих слушателей, которые будут судить и решать. Иначе мы не придем ни к какому решению". Поэтому собрали еще людей, которым драконник сказал те же слова. Тогда мудрый горожанин дал такой ответ: "Ты сказал, что безразлично, милосердие или вера ставятся, как главный предмет в Церкви, поскольку мы согласились, что и то и другое составляет Церковь и ее религию. Между тем, различие таково, как между предыдущим и последующим, причиной и следствием, главным и инструментальным, сущностью и формой. Я так говорю, поскольку вижу, что ты знаток метафизики, которую мы называем просто софистикой, а некоторые называют волшебством. Однако, давайте оставим эти термины. Различие такое, как между тем, что вверху, и тем, что внизу, или точнее, если вы мне верите, различие такое, как между небом и адом. Ибо главное составляет голову и грудь, а производное от него – ноги и ступни. Но сначала давайте договоримся об определениях милосердия и веры. Милосердие есть склонность любви к добрым делам для ближнего ради Бога, спасения и вечной жизни; а вера есть мышление в надежде на Бога, спасение и вечную жизнь. Но посланник сказал: "Я согласен, что таково определение веры, и согласен, что милосердие есть та склонность ради Бога, поскольку она есть ради Его заповедей, однако не ради спасения и вечной жизни". Мудрый горожанин сказал: "Пусть так, только бы она была ради Бога". После этого соглашения городской мудрец сказал: "Не склонность ли первична, а мышление происходит из нее?"
Но посланник дракона сказал: "С этим я не согласен". На это последовал ответ: "Ты не можешь отвергать этого. Каждый думает вследствие какой-либо любви; убери эту любовь – будет ли он думать вообще? Это все равно, что убрать звук из речи; если ты лишишь ее звука, разве ты сможешь что-нибудь сказать? Звук – тоже следствие той или иной любви, а речь – мысли, ведь любовь производит звук, а мысль облекает ее словами. Это как пламя и свет; если убрать пламя, не погаснет ли и свет? То же самое и с милосердием, потому что оно – порождение любви, и с верой, потому что она – порождение мысли. Неужели и теперь тебе не понятно, что первичное составляет всё в том, что вторично, как звук в речи? Отсюда очевидно, что если не поставить первичное первым, то не будет и второго. Поэтому, если ты поставишь веру, которая вторична, на первое место, то на небесах ты непременно явишься в перевернутом виде, ногами вверх и головой вниз, или вроде клоуна, который ходит вверх ногами на руках. Если таким ты будешь выглядеть на небесах, то на что же будут похожи твои добрые дела, которые есть милосердие в действии? Они могут быть только чем-то вроде того, что этот клоун выделывает своими ногами, поскольку не может сделать руками. Вот поэтому-то твое милосердие скорее природное, нежели духовное, поскольку оно перевернуто".
Посланник понял это, потому что каждый дьявол может понять истину, когда слышит ее; но он не может удержать ее, так как его склонность ко злу изгоняет мысли об истине. После того мудрый горожанин подробно показал, какова сущность веры, когда ее ставят на первое место, то есть, что она совершенно природна, это есть убеждение, лишенное какой бы то ни было духовной жизни, а значит, вообще не вера. "Я бы даже сказал, что в вашей вере не больше духовности, чем в знании о Монгольской империи, о ее алмазной копи и о сокровищнице двора ее императора". Услышав это, человек дракона в гневе удалился и рассказал обо всем своим товарищам за стенами города. Когда те услышали, что, как было сказано, милосердие есть склонность любви к добрым делам для ближнего ради Бога, спасения и вечной жизни, они закричали: "Это ложь!" А сам дракон воскликнул: "Какое злодеяние! Да разве те дела милосердия, что делаются ради спасения и вечной жизни, не являются стремлением к заслуге?"
Тогда они стали договариваться между собой: "Давайте соберем побольше наших людей и осадим город, сделаем лестницы, взойдем на стену, ворвемся ночью и изгоним эти благостыни". Однако, как только они сделали такую попытку, явился огонь с небес и истребил их. Но этот огонь с небес был лишь проявлением их гнева и ненависти, направленный против тех, которые сбросили веру с первого места на второе. Они казались истребленными огнем, потому что ад разверзся у них под ногами и поглотил их. Подобные события происходили во многих местах в день Последнего Суда; это же понимается под следующими словами в "Откровении":
И вышли на широту земли, и окружили стан святых и город возлюбленный.
И ниспал огонь от Бога с неба и пожрал их (Откр. 20:8,9).
1. И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное: семь Ангелов, имеющих семь последних язв, которыми оканчивался гнев Божий.
2. И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем; и победившие зверя и образ его, и начертание его и число имени его, стоят на этом стеклянном море, держа арфы Божьи,
3. И поют песнь Моисея, слуги Божьего, и песнь Агнца, говоря: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых!
4. Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты один свят. Все племена придут и поклонятся перед Тобою, ибо открылись суды Твои.
5. И после этого я взглянул, и вот, отверзся храм скинии свидетельства на небе.
6. И вышли из храма семь Ангелов, имеющие семь язв, облеченные в чистую и светлую льняную одежду и опоясанные под грудью золотыми поясами.
7. И одно из четырех животных дало семи Ангелам семь золотых чаш, наполненных гневом Бога, живущего во веки веков.
8. И наполнился храм дымом от славы Божьей и от силы Его, и никто не мог войти в храм, пока не окончились семь язв семи Ангелов.
Приготовление к раскрытию последнего состояния Церкви и к обнаружению зол и неправд, в которых она пребывает (стихи 1,5-8); от которой были отделены исповедывавшие Господа и жившие по Его заповедям (стихи 2-4).
1. "И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное"
означает откровение Господа о состоянии Церкви на земле, каково оно относительно любви и веры.