наложили известный отпечаток на все названные произведения, объединяющиеся в
одном томе не только по хронологическим, но и по внутренним признакам.
"Рудиным" в основном была завершена длительная и многосторонняя работа
Тургенева над художественным воплощением социально-психологического типа,
занимавшего значительное место в русской общественной жизни в годы
николаевской реакции, - типа "лишних людей", или, как называл их сам
Тургенев, "русских людей культурного слоя" {См. в томе VI вступительную
статью к примечаниям.}. Но тема и ее проблематика далеко еще не были
исчерпаны, хотя восприятие автором героев рудинского типа, его суждение об
их исторической роли определились уже в первом романе Тургенева, После
"Рудина" перед писателем возникают новые проблемы, относящиеся к тому же
общему вопросу - об исторической и современной роли дворянской
интеллигенции, но возникают они в новых аспектах и изображаются с других
сторон. К развитию и углублению этой темы побуждало Тургенева то новое
состояние, в которое вступило русское общество после окончания Крымской
войны: сознание происшедшего перелома и невозможности сохранения старого,
николаевского порядка; ожидание близких реформ и надежда на новое
царствование, быстрое разочарование и недовольство медлительностью и
колебаниями правительства в вопросе о реформах; далее - с конца 1857 года -
первые, робкие и неясные, но уже реальные шаги в сторону отмены крепостного
права.
В предстоящих реформах, как думал Тургенев и как считали близкие ему
дворянские деятели, с которыми он общался за границей и особенно в Риме
зимой 1857-58 годов, роль передовой дворянской интеллигенции должна была
быть очень велика, и так называемые "лишние люди" должны были найти себе
достойное применение в реальной общественной деятельности.
Но вместе с тем личные переживания Тургенева, его собственное
мироощущение в те же годы складывались так, что наряду с общественными
вопросами, выдвигавшимися русской жизнью и волновавшими его, для писателя
возникали и вопросы иного, индивидуально-этического порядка. Этическая
проблематика была существенным звеном в прогрессивной идеологии этого
переходного времени; в нее входили и вопросы воспитания и подготовки
участников и деятелей новой исторической эпохи. Вопросы этики в их
соотношении с общественным делом занимали большое место и в системе
воззрений революционных демократов, в частности у Чернышевского, ко
трактовались ими не так, как Тургеневым.
Тургенев, считая эти годы переломными для себя не только в
литературно-общественном, но и в личном плане, переломными для всей его
жизни, особенно склонен был подводить итоги своему прошлому и заниматься
вопросами, одновременно лично психологического и общефилософского значения:
вопросом "личного счастья" человека или, точнее, его права на личное счастье
в столкновении с его нравственным и общественным долгом; вопросом об
отношении человеческой индивидуальности к окружающему ее миру, к природе, о
месте человека в природе; наконец - опять-таки не только в общественном, но
и в лично-этическом плане - вопросом об отношении дворянского интеллигента к
народу и о его долге перед народом.
Первый из этих вопросов - о возможности достижения человеком личного
счастья, когда эта возможность вступает в столкновение с моральным долгом, -
лежит в основе и "Фауста", и "Дворянского гнезда", и, хотя и в меньшей
степени, "Аси". Как это наблюдается не раз в творчестве Тургенева, вопрос
этот облекается в сюжетные формы, характерные для писателя, - в формы
"испытания" героев чувством любви, причем в обеих повестях - и в "Фаусте", и
в "Асе" - герой не выдерживает "испытания" и, как это уже было перед тем в
"Рудине", оказывается морально слабым и неустойчивым по сравнению с
героиней.
Та же основная тема в "Дворянском гнезде" осложняется и углубляется
тем, что, в отличие от "Рудина" и ряда других предшествующих произведений,
оба центральных персонажа романа, каждый по-своему, являются морально
сильными и своеобразными людьми. Поэтому и тема невозможности "личного
счастья" развита в "Дворянском гнезде" с наибольшей глубиной и наибольшим
трагизмом. При этом, однако, в самой сюжетной ситуации, изображенной в
романе, содержится новый элемент, отсутствующий в пессимистическом "Фаусте",
- суд писателя над прежними его идеалами самопожертвования. В отказе новых
героев Тургенева от личного счастья нашла проявление та душевная ущербность,
которая не дает им возможности стать новыми историческими деятелями. Но
крушение надежд на личное счастье приводит Лаврецкого к новой проблеме - к
мыслям о нравственном долге перед народом и о необходимости действенно
помогать ему. В эти переживания Лаврецкого, в разрешение моральных проблем,
поставленных в романе, Тургенев вложил много личного, отражающего испытанный
им зимой 1856-37 годов глубокий творческий и психологический кризис.
Между "Фаустом", наиболее законченно выражающим философию отречения и
пессимистический взгляд на жизнь, и "Дворянским гнездом", где идея отречения
подвергается пересмотру и, в конце концов, осуждению, лежит переход,
заполненный не только хронологически, но и в идейно-творческом отношении
"Асей" и "Поездкой в Полесье". Последняя повесть (или, точнее, очерк) по
своему происхождению и по времени замысла (1853) является своего рода
продолжением "Записок охотника", в число которых она даже была включена в
ближайшем издании сочинений Тургенева, 1860 года (но изъята из "Записок" и
перенесена в состав повестей во всех следующих изданиях). "Поездка в
Полесье" писалась с большими перерывами и при ее окончательной обработке в
1856-57 годах приобрела новые качества и наполнилась новым содержанием,
глубоко разнящимся от содержания и тона "Записок охотника". Большое место в
ней заняла философия природы в виде занимавшей Тургенева проблемы отношений
между человеком и природой, проблемы ничтожества человеческого разума перед
ее вечной стихийной жизнью, перед всемогущей силой, которой человек
подвластен. Постановка и разрешение этой проблемы восходят, с одной стороны,
к давним размышлениям Тургенева, неоднократно выражавшимся в его письмах, с
другой - к воздействию философии Шопенгауэра, которая именно в это время
особенно внимательно воспринимается Тургеневым.
Переход от "Фауста" и "Поездки в Полесье" к "Дворянскому гнезду"
знаменует, по существу, новый этап творческого пути Тургенева. В этом
романе, несмотря на то, что действие его отодвинуто назад, и даже на
довольно значительное расстояние (хронология событий, изображенных в нем,
точно определена как весна и лето 1842 года; предыстория - женитьба
Лаврецкого - относится к началу 30-х годов, а эпилог отнесен ко времени
через восемь лет после основного действия, т. е. к 1850 году, и все это
вполне соответствует реалиям романа), - несмотря на это, проблематика его
вполне современна годам, в которые он был написан. То же мы видим и в "Асе",
действие которой происходит "лет двадцать тому назад", т. е. в конце 1830-х
годов. Такой герой, как Лаврецкий, мог явиться только после Рудина, и
некоторые его демократические, "мужицкие" черты открывают путь к героям
нового типа - Инсарову и, в дальнейшем, Базарову. Что же касается "Аси", то
недаром Чернышевский воспользовался образами этой повести, имевшими
20-летнюю давность, для приговора над дворянским либерализмом конца 50-х
годов. В эпоху предреформенных ожиданий и все углубляющихся расхождений
между разночинцами-демократами и дворянами-либералами шедшие навстречу
революции демократы не только отказывались от союза с "лишними людьми"
(союза, который Чернышевский еще в конце 1856 года считал полезным и
желательным), но отказывали самим "лишним людям" в личной и общественной
положительной значимости. И сам Тургенев, признав крушение стремлений
Лаврецкого к личному счастью, увидел лишь один выход для его "одинокой
старости" и "бесполезной жизни": путь практической деятельности на пользу
крепостного крестьянства.
Таковы основные черты, определяющие эволюцию творчества Тургенева за
короткий, но наполненный важным содержанием период, охватываемый
произведениями 1856-1858 годов.
Тексты произведений, входящих в настоящий том, печатаются по последним
прижизненным авторизованным изданиям: "Фауст", "Поездка в Полесье", "Ася" -
по изданию Глазунова, СПб., 1883, том VII; последний отредактирован самим
Тургеневым. "Дворянское гнездо" - по предшествующему изданию, наследников
братьев Салаевых, СПб., 1880, том III, так как в издании 1883 года том III,
содержащий этот роман, Тургенев, будучи во время его подготовки тяжело болен
{Текст тома III для издания 1883 года - тома, содержащего "Рудина" и
"Дворянское гнездо", был просмотрен Тургеневым, но при пересылке из Парижа в
Россию затерялся, и писатель, не имея возможности просмотреть его вторично,
поручил это своему парижскому знакомому А. Ф. Онегину (см. наст, изд., т.
VI, стр. 494-495).}, просмотреть не смог.
Следует отметить, что в обоих изданиях - 1880 и 1883 - тексты, по
сравнению со всеми предшествующими изданиями, а также с автографами,
подверглись пересмотру и исправлению по линии приближения некоторых
просторечных и архаических форм языка, в их лексической и грамматической
структуре, к общелитературным формам, выработанным к концу 70-х годов.