Знания, каков бы ни был их источник, выражаются в языке.
Чтобы их исследовать, нужно рассмотреть формальную, т. е.
логическую структуру предложений и основных типов понятий,
которые выражают и формулируют знания. Оказалось, что при
всем многообразии знаний можно выделить некоторое конечное
число выражающих их формально-логических структур. Таким
образом Аристотелю удалось сформулировать основные прос-
тейшие законы формальной логики. Он впервые стал рассматри-
вать научные знания как последовательность предложений (вы-
сказываний), связанных между собой логическими отношениями
и выводимых друг из друга по правилам логики. Взгляды Аристо-
теля оказали огромное влияние на последующее развитие фило-
софии.
261
В средние века философия из самостоятельной отрасли зна-
ния, противостоящей мифологии и религии, была усилиями хри-
стианских теологов превращена в служанку богословия. Однако
исследования процесса познания и структуры знания продолжа-
лись, хотя их характер заметно изменился. Христианство считало
главным источником всякого познания божественное откровение
и священное писание. Если античные философы часто обожеств-
ляли сам космос, саму природу, то христианство полегало при-
роду чем-то косным, неизменным, а венцом творения признавало
лишь человека. Бог вложил в человека душу и способность к по-
знанию. Отсюда проистекает и интерес средневековых филосо-
фов к психической деятельности и познанию как одному из
свойств души. Правда, христианство ставило веру выше знаний,
но тем не менее христианские философы-схоласты потратили
немало сил для развития логического учения о структуре знания
и доказательств. Наряду с высшим источником знаний — откро-
вением — средневековые теологи выделяли разум как ангель-
ское свойство, дающее знания о самых глубоких тайнах мира,
рассудок — источник нашей способности последовательно рас-
суждать, чувственное знание — источник многих заблуждений и
ошибок. Хотя в целом такое понимание было ошибочным, оно
сосредоточило усилия философов на тщательном изучении от-
дельных видов познания. Это в значительной мере содействовало
переходу от средневековой схоластики к новой философии, тесно
связанной с наукой и во многом противостоящей и даже отрицаю-
щей религию. Разумеется, основные причины этого коренились
в самом развитии общества, промышленности, торговли, техники
и связанным с этим становлением новой науки. Так как наука
представляет собой особую систему знаний, опирающихся в пер-
вую очередь на наблюдение и эксперимент, а не на божественное
откровение, то с ее развитием в новое время философский инте-
рес к источникам знания и его структуре существенно изменился.
Новое естествознание, представленное Коперником, Кепле-
ром, Галилеем, Ньютоном, Гюйгенсом и другими учеными, с
одной стороны, было тесно связано с экспериментом, а с дру-
гой — облекало свои знания в математическую форму. Увлечение
математикой не обошло стороной и общественные науки, пред-
ставители которых нередко пытались создавать механистиче-
ские модели общества. Несмотря на их крайнюю примитивность,
эти модели все же привлекали интерес широких кругов ученых
и философов к вопросу об источниках математического знания,
о взаимосвязях математических доказательств и научных экспери-
ментов. Все это привело к тому, что в XVII в. сложилось два фи-
лософских направления: рационализм (Декарт, Спиноза, Лейб-
ниц) и эмпиризм (Ф. Бэкон, Локк), по-разному понимавших
происхождение и сущность познания.
Крупнейший представитель рационализма Декарт утверждал,
что основные разумные идеи заложены в душе человека богом.
Этим, кстати, роль последнего и ограничивалась. Человек усмат-
262
ривает эти идеи «внутренним» зрением (интуицией) в силу их
отчетливости и ясности. Пользуясь, далее, точно сформулиро-
ванным методом и правилами логики, он выводит из этих идей
все остальные знания. Опыт же служит для подтверждения и
установления соответствия полученных знаний материальным
объектам и их свойствам. Спиноза .пошел еще дальше, утверждая,
что структура знаний такая же, как и структура мира. Крайнее
выражение принцип рационализма нашел у Лейбница, который
считал, что соответствие знаний внешнему миру гарантировано
извечной предустановленной гармонией. Ее установлением и
ограничивается исходная роль творца.
Рационализм отчасти отражал действительные особенности
естественнонаучного и математического познания своего вре-
мени. Аксиоматическая геометрия Евклида казалась тогда идеа-
лом построения любой науки. И поэтому рационалисты всемерно
подчеркивали значение выводного логического знания. Напротив,
эмпиризм был попыткой ответить на вопрос, не решенный рацио-
налистами: как и откуда берется знание о реальном изменчивом
чувственно воспринимаемом мире, не совпадающем с чисто ма-
тематическими схемами и выводами. Ф. Бэкон считал, что оно
возникает как результат обобщения и сравнения присутствия или
отсутствия изучаемых свойств (например, тепла) в различных
экспериментальных ситуациях. Причем единственным и основным
источником знания являются ощущения, а разум лишь анализи-
рует и систематизирует их. У Локка этот тезис развивается еще
в рамках философского материализма. Но уже Беркли и Юм
делают из него идеалистические выводы. Раз единственным ис-
точником знания являются ощущения, то невозможно знать,
существует ли что-либо за их пределами. А поэтому логично
допустить, что материи вообще нет (Беркли) или что мы не можем
познать ничего, кроме ощущений; постановка вопроса о внешнем
мире просто не может быть научно обоснована и опирается на
привычку (Юм).
Несмотря на то что каждое из этих направлений схватывало
и отражало какие-то действительные моменты познания, ни одно
из них не давало верной картины целого.
Кант и Гегель тоже не смогли преодолеть эту односторон-
ность. Кант пытался ответить на вопрос, каким образом матема-
тика, опирающаяся на чистую логику, может быть применена к
естествознанию, опирающемуся на наблюдение и эксперимент.
Время и пространство, считал он, существуют в нашем сознании
независимо от всякого опыта. Вместе с тем они (время и прост-
ранство) трансцендентальны, т. е. являются доопытными (априор-
ными) условиями и предпосылками опыта. Именно поэтому
арифметика и алгебра, возникающие на основе идеи времени,
и геометрия — на основе идеи пространства, могут применяться
к эмпирическому знанию. Это знание систематизируется и упоря-
дочивается с помощью основных двенадцати категорий, характе-
ризующих вещи с точки зрения их количества или качества,
263
конечности и бесконечности, множественности и единственности,
причинных взаимодействий, возможности, случайности, необхо-
димости и т. п. Полученные в результате знания дают сведения
о явлениях, внешней чувственной стороне, а внутренняя сторона,
сущность или «вещь в себе», по терминологии Канта, недоступна
рассудку и может быть постигнута лишь высшим разумом, кото-
рый не нуждается ни в каком опыте и является поэтому, как
утверждал Кант, трансцендентным, т. е. опирающимся на веру
и высшее знание, не зависящее от наблюдения и эксперимента.
Кант для постижения «вещи в себе» отводил известное место
творческому воображению. Но ответить на вопрос о том, как
строится знание об объективных законах мира («вещах в себе»),
он так и не смог. Неясно оставалось также, откуда берутся сами
априорные формы и категории. Гегель попытался преодолеть
эти противоречия, подчеркивая, что любое знание есть результат
развития. Оно возникает, изменяется под воздействием внутрен-
них противоречий и даже превращается в свою противополож-
ность. Но так как развивается лишь познание и общество, а при-
рода после акта творения неизменна, то вопрос о соответствии
знаний объективному физическому миру оказывался неразре-
шимым. Большим достижением Гегеля было понимание того,
что познание связано с деятельностью человека, хотя в его фи-
лософии она ограничивалась лишь духовной сферой.
2. СТРУКТУРА И ПРОЦЕСС ПОЗНАНИЯ
Основные положения теории познания диалектического мате-
риализма таковы:
1. Непосредственной действительностью мысли (познания)
является язык. Но структуры познания непосредственно не совпа-
дают со структурой действительности (как думал Спиноза). Это
совпадение или соответствие опосредствовано деятельностью
человека и прежде всего предметно-практической деятель-
ностью.
2. Язык есть форма выражения и фиксации знаний. Но струк-
тура языка не совпадает полностью со структурой знания, а тем
более со структурой действительности (как утверждал Л. Витген-
штейн в «Логико-философском трактате»).
3. Знания могут быть поняты, если их рассматривают в
процессе возникновения, развития и усложнения, а не только как
некий «готовый», завершенный феномен (как это делали почти
все предшественники К. Маркса, исключая разве Гегеля).
4. Знания, даже самые отвлеченные (например, математиче-
ские), в конечном счете социально обусловлены. Их содержание
определяется не только свойствами отражаемых объектов и спе-
цификой познающего субъекта, но и различными групповыми,
профессиональными, сословными, кастовыми, классовыми и в
широком смысле идеологическими установками и интересами.
(Этим, кстати, объясняется и то, почему новаторов в области
264
познания часто преследовали — «сжигали на кострах и распина-
ли», говорил Фауст.)
5. Основная функция знания есть отражение объективного
мира, человека и формирование правил деятельности.
Насколько важны эти положения, мы увидим, анализируя
те самые шесть предложений-примеров, которые приведены в
предыдущем параграфе. Что знают люди, произносящие первые
два предложения? Они знают смысл понятий (т. е. слов или слово-
сочетаний) «станок», «деталь», «выточить», «программа», «ЭВМ»,
«пролог», «лисп» и т. п. Это значит, что в огромном скоплении
разнообразных явлений и процессов они могут точно выделить
(распознать) вещи или виды деятельности, обозначаемые этими
понятиями. Кроме того, они знают правила, о которых явно не
говорится в данных предложениях, а именно правила, регули-
рующие деятельность токаря, вытачивающего деталь, или мате-
матика, составляющего программу. Наконец, они в состоянии
выполнить соответствующие действия (операции и процедуры)
с заготовками деталей, со станками, с математическими симво-
лами и т. п.