или объективной культурой. Через вплетение в эти духовные -связи и обусловливается то, что индивидуальная жизнь души есть больше, чем телеологическая структура, предназначенная только для самосохранения и чувственного удовлетворения. Это проявляется в двух направлениях: 1) индивидуум переживает как ценные предметы и достижения, которые вовсе не относятся к непосредственному самосохранению. Это может быть, например, деятельность познания, которая не имеет в своей основе жизненной необходимости в том смысле, что достигается какая-то реальная ценность. И эстетическая радость не должна рассматриваться во всех своих проявлениях как результат биологической целесообразности. Духовный человек отличается от естественного человека как раз тем, что он знаком с более высокой и более широкой потребностью, чем просто жизнь и животное чувство удовольствия. В своих удовольствиях и переживаниях человек достигает более высоких ценностей и соответственно дифференцирует их для себя. 2) Существует и другое направление, по которому телеологическая структура духовной организации отличается от простой биологической регулируемой системы. Известно, что отдельный человек не все, что является ценным, переживает как ценное, а многое, что само по себе не является ценным, он переживает как ценное. Иначе говоря, субъективная ценность (с ее индивидуальными случайностями) отнюдь не совпадает с объективными ценностями. За этим лежит труднейшая проблема объективных ценностей. Многие склонны рассматривать как ценное только то, что фактически оценивается. Но этот взгляд не лучше того мнения, что только то действительно, что фактически воспринимается чувствами. Так же ложно, что оценки всех людей (соответственно чувственные восприятия всех людей) являются субъективными коррелятами объективных ценностей (соответственно: объективно действительного),— эта фикция не в состоянии спасти этот крайний эмпиризм и релятивизм. Ибо еще вопрос: оценивают ли это люди правильно? Под объективной ценностью мы понимаем отнюдь не что-то доказуемое или чисто интеллектуально демонстрируемое. Но вместе с тем мы думаем, что ценность подчиняется некоему закону и что только те ценности являются «настоящими» или «действительными», которые совпадают с этим законом оценки. Фактическое сознание того или иного человека является масштабом не для объективных, а только для субъективных ценностей. Так как контролируют познавательно-теоретические идеи надындивидуального сознания из закономерного познания сущности, равным образом также можно построить надындивидуальное сознание духовных ценностей. Было бы ошибкой верить, что эти надындивидуальные «нормы сознания» могут быть поняты как коллективное сознание (сознание общества), потому что само общество может также часто ошибаться, т. е. оценивать субъективно, как и отдельное сознание. Более того, нужно строить нормативное сознание, т. е.
356
сознание, управляемое объективной закономерностью, которая является судьей как над индивидом, так и над коллективом. Но это конструирование нормативного сознания есть только метафизическое сокращение для очень запутанного понятия закономерности. И в противоположность Риккерту мы в последующем согласимся со специфическим законом ценностей и их переплетений, подобно тому что мы в третьем абзаце нашего синтеза утверждали о нормативном культурном идеале. Здесь уточняется только место, в котором располагается объективная ценность по ту сторону субъективного.
Исторически определенная духовная жизнь — культура — не означает осуществление лишь объективных ценностей; она содержит в себе также кажущиеся ценности, будь это ценностные ошибки, которые покоятся на теоретически ложных основаниях, или субъективные ценности, которые происходят из бессвязных временных оценок, или вообще из нерешенных конфликтов в области ценностей. Но то, что в культуре является объективно ценным, должно мыслиться как выполнение норм ценности, как результат ценностной закономерности, которая противостоит индивидуальному сознанию как требование.
Вернемся еще раз к понятию об объективном духе, троякого значения которого мы уже касались выше. Оно встраивается в царство предметного мира как транссубъективное, которое можно понимать только как историческое взаимодействие или суммирование деятельности бесчисленных субъектов. Акты, с помощью которых этот духовный мир был создан, не всегда были такими чистыми. Изобилие чистой субъективности, неясности со стороны норм, случайностей и неудач воплощаются в этом объективном духе. Но он противостоит индивиду и по крайней мере в этом смысле является чем-то объективным, так что он в высшей степени не зависит от Я; он есть не-Я, воздействующее на отдельного субъекта. Под объективным духом следует понимать в высшей степени сложную совокупность духовных норм, которые обусловливают настоящие объективные и действительные ценности и исключают извращенные и ошибочные ценности. Этот объективный дух не существует нигде. Он представляет собой идеальный комплекс норм, который противостоит субъекту, равно как и обществу, как требование. Он есть «объективный» не в смысле стоящего вне Я, но в смысле меры ценностей настоящего и действительного; термин «субъективный» будет обозначать здесь отклонившийся от нормы, а не только отдельное Я в противоположность надындивидуальному историческому духу. Для большей ясности первую форму объективного духа мы обозначим в дальнейшем как объективный дух, вторую—'Нормативный дух, почти в соответствии с гегелевским абсолютным духом.
Индивидуум, поскольку он является чем-то духовным, должен мыслиться как причастный к этим обеим формам, но в различном смысле. Объективный дух с его содержанием настоящих
357
и мнимых ценностей означает общественно обусловленную среду, духовное, исторически возникшее жизненное окружение. А нормативный дух означает этическое предписание, которое — по идее — выносится по отношению к каждым данным и лишь относительно ценным состояниям в направлении к настоящим и истинным ценностям.
Значит, одно является действительностью, а второе — тем, что должно стать действительностью. Из всего этого для научной психологии духа вытекает следующее: индивидуальная душа должна мыслиться как полная смысла связь функций, в которой различные направления ценности связываются друг с другом через единство сознания Я. Направления ценности определяются через нормативный закон ценности, который соответствует различным классам ценностей. Эмпирическое Я находит себя уже включенным в надындивидуальные духовные ценностные образования, которые в своем существовании отделены от переживающего Я; в них построенная связь ценностей в известной степени уже создала надындивидуальный смысл, который выходит за рамки отдельного Я- Поскольку мы направляем наш интерес только на нормативный закон ценности и на соответствующие норме духовные области ценностей, поскольку мы занимаемся общей наукой о духе или общей культуро-этикой. Но поскольку мы ретроспективно привлекаем также отклонения от нормы у отдельного сознания и у исторически определенной духовной жизни, т. е. касаемся «субъективных» ценностей (в развиваемом здесь втором смысле), мы занимаемся научной психологией духа. Ибо психология является описательной и понимающей, а не нормативной наукой. Только не следует верить, что психология была бы возможна без знания, соответствующего норме, или без знания критически объективного. Более того, мы называем собственной задачей психологии задачу отличить субъективное от объективного в его обоих значениях. Психология элементов всегда имеет в качестве предпосылок физическое и физиологическое знание. Подобно этому духовно-научная психология имеет в качестве таких предпосылок знание о духовных объективгюстях.
Душевная жизнь есть, таким образом, смысловая связь, в которой выделяются различные смысловые направления и в которой часто объективный смысл и субъективный смысл достаточно противоречат друг другу. Одним из этих смысловых направлений является, например, установка на познание. В ней господствует один определенный закон; но отдельный субъект ведет себя по отношению к этому смыслу не всегда соответственно. Другая установка — это установка на эстетическое переживание. Произведение искусства покоится на одном (если даже полностью и не формулируемом) объективном законе, но субъект реализует в себе не всегда полный объективный смысл произведения искусства. Третья установка — экономически оценивающая и созидающая. Flo если субъект склонен, как прави-358
ло, вести себя в соответствии с этим объективным законом ценности, то все-таки он не лишен также субъективно обусловленных заблуждений, которые могут быть поняты только психологически.
В заключение сравним обе психологии. Духовно-научная психология исходит из целостно.сти духовной структуры. Под структурой мы понимаем связь деятельности; под деятельностью — воплощение объективной ценности. Только в тотальной структуре души располагаются полные смысла частные структуры, например структура процесса познания, структура технической работы, структура специфически религиозного сознания. Поскольку достижения этой общей или частных структур у различных субъектов тождественны и обнаруживают один объективный (транссубъективный) осадок, возникает коллективный дух. Если они, кроме того, закономерны, т. е. соответствуют нормам, то они составляют основу объективного духа в критическом смысле: совокупность надындивидуальных образований, духовное «содержание» которых доступно каждому сознанию, которое может погружаться в конкретную ситуацию, лежащую в его основе. Итак, над ограниченными и случайными Я возвышается духовный мир надындивидуального смысла, который вырастает в процессе исторического развития, преобразуется и опять при определенных обстоятельствах распадается.