однажды на прогулке он увидел на дороге дохлую кошку. Он коснулся ее ногой
и приказал ей встать. Кошка встала и ушла. Как-то Кадайтсвами пригласили на
обед в набожную, но бедную семью. Стремясь угодить великому человеку,
хозяйка совершила немыслимое - продала свое бережно хранимое золотое
свадебное колье, чтобы купить еды. Когда обед закончился, Свами попросил ее
принести кусок железа. Нашли старый ржавый прут. Кадайтсвами плюнул на него
и вернул хозяйке. Железный прут превратился в золотой! Сегодня потомки той
бедной семьи - преуспевающие торговцы кокосовым маслом, хотя золотой прут
никогда не продавали. Однажды Кадайтсвами зашел в лавку попросить несколько
монет на чай. Лавочник подумал: <Позабавлюсь-ка я с этим старым нищим>. Он
снял свое кольцо с бриллиантом, спрятал обе руки за спиной и сказал
Кадайтсвами, что если тот угадает, в какой руке кольцо, то получит его.
Конечно, этот человек и в мыслях не имел на самом деле отдавать нищему
кольцо. К его удивлению, Кадайтсвами ответил: <Его нет ни в какой руке>.
Лавочник рассмеялся, но, раскрыв ладони, увидел, что кольца действительно
нет! Кадайтсвами вышел из лавки и побрел прочь. Купец пошел за ним, не
зная, что предпринять. Вдруг Свами обернулся и выплюнул кольцо на землю.
Лавочник остолбенел. Кадайтсвами же только улыбнулся. <Теперь ты попался>,
- сказал он и ушел.
Рассказывают также, что Кадайтсвами мог внезапно исчезать и появляться в
другом месте, пить кипящий воск, превращать мед в вино и наоборот. Его
сиддхи стали притчей во языцех, но он никогда не делал из них представления
ради забавы. Он использовал свои силы разумно, только чтобы пробудить людей
к высшим реальностям, к великим истинам.
Кадайтсвами покинул земной план в 1875 г. Его усыпальница-махасамадхи,
построенная учениками по его указаниям, находится в Джафне.
Челлаппасвами
Челлаппасвами родился в 1840 г. в городе Джафна. Челлаппан означает <богатый
отец>. Богатым он, впрочем, никогда не был - разве что в духовном смысле.
Он был замкнутым ребенком и проводил большую часть времени в одиночестве. В
девятнадцатилетнем возрасте он встретил Кадайтсвами, который вскоре
посвятил его как следующего садгуру в своей линии. Посвящение заключалось в
том, что Кадайтсвами вложил в руку преемнику большую монету в одну рупию,
завернутую в лист бетеля. Челлаппасвами проводил большую часть времени в
Наллур-Кандасвами-Коиль, храме Муругана в нескольких милях от Джафны. Среди
храмовых построек была одна очень высокая, называемая теради - в ней
хранилась огромная деревянная колесница, которую использовали для
праздничных шествий. Возле ступеней теради, под тенистым деревом бильва, и
было любимое место Челлаппасвами. Он проводил там дни и месяцы, погруженный
в созерцание.
После посвящения вследствие пробуждения чакр и Кундалини-шакти поведение
Челлаппасвами стало еще более эксцентричным, чем прежде. Из-за глубокого
единения с Богом он не мог больше вести себя так, как большинство людей. Он
был настолько сильно охвачен огнем духовной силы, что многие боялись его.
Смотреть на него было все равно что на полуденное солнце. Он не терпел
присутствия возле себя обычных людей и гнал их прочь, если они
приближались, нарушая его уединение у стен храма.
Челлаппасвами носил простую одежду и много ходил пешком. Широко шагая по
пыльным дорогам или сидя под деревом бильва, он часто громко разговаривал
сам с собой, как будто он был один во всем мире. Это было божественное
одиночество мудреца, который видел себя единым с Шивой, чье <Я> было <Я>
всей вселенной. Для него не существовало другой личности, только Тот, кто
есть Сущий внутри всего сущего. Мало кто из людей понимал духовное величие
этого отшельника, который жил над суетой обыденной жизни, отстраненный и
непривязанный ни к чему. Он не делал никаких уступок миру и всегда был
самим собой. Этому высокому, сильному человеку были незнакомы страх и
желание.
Западное понятие о духовном человеке несколько поверхностно: это святой,
человек, наделенный внешними совершенствами. На Востоке же смотрят вглубь,
меньше обращают внимания на внешние, а больше на внутренние достижения.
Западный святой может быть добрым, смиренным и набожным, но при этом внутри
испытывать отчаяние и страдать от отделенности от своего Бога. Восточный
мудрец, с другой стороны, может ничем не выделяться внешне, быть даже
оборванным и непричесанным, но внутри при этом купаться в чистом свете и
единении с Богом. Таким был Челлаппасвами - редчайшей душой, сиддхой, хотя
он не показывал своих сил открыто.
Лишь несколько преданных были близки к Челлаппасвами. Для остальных он был
слишком мощным. Одним из тех, кто находился рядом с ним, был Шивайогасвами,
которого он обучал около пяти лет и затем инициировал. Челлаппасвами достиг
махасамадхи в марте 1915г. Самые красивые воспоминания о нем - это песни,
сложенные Шивайогасвами в конце жизни.
Челлаппасвами не читал никаких лекций. Его учение было прагматическим, и он
давал его своему ученику в практических уроках, часто во время долгих
прогулок. Те несколько формальных наставлений, которые он всетаки дал,
имели вид кратких изречений, содержащих чистую, неукрашенную сущность его
пробужденного сознания. Часто он повторял одну из этих философских жемчужин
сам себе снова и снова, месяцами подряд, превращая ее в священную мантру.
Четыре его любимых афоризма известны сегодня как махавакьи, или <великие
изречения>. В переводе с тамильского они звучат так:
Нет существенного зла.
Все свершилось уже давно.
Все, что есть, есть Истина.
Мы не знаем.
Шивайогасвами
Шивайогасвами родился 29 мая 1872 г. в Мавиддапураме (Шри-Ланка). Его мать
умерла молодой, и мальчика вырастила сестра его отца в деревне
Колумбутурай, что недалеко от Джафны. Когда он вырос, то получил должность
кладовщика на государственных ирригационных работах в другой деревне.
Работая там, он посвящал каждую свободную минутку религиозным занятиям -
медитации, пению преданных гимнов и изучению шиваитских писаний, многие из
которых он знал наизусть. Он был настолько поглощен своим духовным
пробуждением и горячим желанием познать Бога, что наконец бросил работу,
когда ему было чуть больше тридцати лет, и целиком посвятил себя духовному
поиску.
Примерно в это время он встретил Челлаппасвами в храме Наллур. Об этой
встрече он впоследствии написал много песен. Йогасвами проходил мимо храма,
когда Челлаппасвами, сидевший на своем излюбленном месте, с громким смехом
окликнул его: <Эй, а ты знаешь, кто ты такой?> Вопрос попал в точку, и в
этот момент Йогасвами наполнился светом и пониманием. После этого он пробыл
с Челлаппасвами пять лет и был им инициирован в заключение сорокадневного
поста и медитации.
После инициации Йогасвами больше года провел в паломничествах по всему
острову Шри-Ланка. Вернувшись в Колумбутурай, он обосновался под оливковым
деревом через дорогу от храма Ганеши. Несколько лет он пробыл там,
практикуя раджа-кундалини-йогу. Йогасвами отбросил все обыденные желания, и
его ум был поглощен медитацией. Целыми днями, а под конец и неделями, даже
в ненастную погоду, он сидел под деревом в бесстрастном покое. Затем
несколько лет он следовал строгому режиму: медитировал ровно четыре дня, в
пятый день ходил по делам и принимал пищу и снова возвращался к своим
йогическим занятиям.
Уступая настойчивым просьбам жителей деревни, обеспокоенных тем, что
Йогасвами сидел, открытый всем стихиям, он перебрался в построенную для
него простую хижину. Это было примерно в 1914 г. Следующие 50 лет его жизни
прошли в этой смиренной глинобитной хижине с земляным полом и соломенной
крышей. Поначалу он никого не принимал к себе, но со временем нескольким
преданным было позволено находиться рядом. Шли годы, и хижина Йогасвами
стала известным ашрамом одной из величайших духовных фигур, когда-либо
почтивших тропики Шри-Ланки своим присутствием.
Люди всех сословий, всех наций приходили на его даршан - молодые и старые,
крестьяне и премьер-министры, судьи, врачи, политики... Заезжие паломники и
постоянные преданные сидели вместе у ног учителя на плетеных матах, которые
расстилались специально для них, обычно по вечерам. Он говорил о шиваитском
пути, о святых и мудрецах древности и о своем видении объединенной
философии веданты и сиддханты. Вместе с учителем преданные пели религиозные
гимны, следуя за его мелодичным и проникновенным голосом. С посетителями он
говорил как о глубоких истинах, так и о мирских проблемах, а иногда просто
сидел в молчании, которое значило для них больше, чем слова. Именно в этом
смиренном жилище отшельника был в 1949 г. посвящен американский ученик,
который стал впоследствии известен всему миру как Гурудэва Шивайя
Субрамуниясвами. Всех приходящих садгуру Йогасвами убеждал в важности
традиционного пути, вечного учения Санатана Дхармы. При этом разным
преданным он давал разные предписания, поскольку предлагал не общий рецепт,
а как раз то, что было нужно конкретному человеку. Одному больше подходила
йогическая садхана, а в другом он старался пробудить преданность-бхакти. Он
часто говорил: <Для разных недугов - разные лекарства>.
Шивайогасвами носил только простейшую белую одежду, без единого шва и без
малейшего следа красителей. Высокий, крепкий и полный жизненных сил
человек, он часто проходил по двадцать миль и больше по рисовым полям и
деревенским улочкам. Его белые волосы и борода сияли под тропическим
солнцем, от которого он прикрывался черным зонтом. Встав до рассвета,