его рождения до настоящего момента. Неразрешенный конф-
ликт, вытесненное или неинтегрированное воспоминание, не-
кий незавершенный психологический гештальт - все это мо-
жет всплыть из бессознательного и стать содержанием пере-
живания.
Однако, чтобы это произошло, воспоминание должно быть
достаточно эмоционально заряженным и соответствующим
общей ситуации. Одно из важных преимуществ эмпирической
психотерапии перед вербальными методами состоит в том, что
технические приемы, способные непосредственно активизиро-
вать бессознательное, как некий радар сканируют систему пси-
хики, выделяют наиболее эмоционально заряженный и значи-
мый материал и облегчают его доступ в сознание. Это не только
избавляет терапевта от необходимости отделять значимое от
незначимого, но и предохраняет его от принятия решений, ко-
торые неизбежно несли бы на себе отпечаток его принадлежно-
сти к той или иной школе и его личных наклонностей.
Биографический материал, появляющийся в эмпирической
работе, в значительной степени соответствует представлени-
ям Фрейда или его последователей. Есть, однако, несколько
важных отличий. В глубокой эмпирической психотерапии био-
графический материал не вспоминается и не реконструируется,
а действительно вновь переживается, включая не только эмо-
ции, но и физические, визуальные и прочие ощущения и вос-
приятия. Как правило, это происходит в полной возрастной ре-
грессии к периоду жизни, в который происходили вспоминае-
мые события.
Нам удалось продемонстрировать, что возрастная регрес-
сия, наблюдаемая в необычных состояниях сознания, являет-
ся полной и подлинной. Неврологическое обследование чело-
века, регрессировавшего к раннему детству, дает результаты,
характерные для ребенка и нехарактерные для взрослого, в том
числе наличие сосательного рефлекса и других так называемых
осевых рефлексов, даже позитивного рефлекса Бабинского -
веерообразного растопыривания пальцев ног в ответ на стиму-
ляцию подошвенной части стопы заостренным предметом.
Другим важным отличием является то, что значимые био-
"рафические элементы в воспоминаниях появляются не изоли-
рованно, а образуют определенные динамические сгущения па-
мяти, которые я назвал системами конденсированного опыта
(СКО). СКО - это динамическое сочетание воспоминаний (с
сопутствующими им фантазиями) из различных периодов жизни
человека, которые обьединяются сильным эмоциональным за-
рядом сходного качества, интенсивными физическими ощуще-
ниями определенного рода или общими важными элементами.
Типичные примеры СКО, клинические иллюстрации их динами-
ки и детальное обсуждение их роли в эмпирическом самоисс-
ледовании можно найти в моей книге "Обласши человеческого
бессознаюельного: данные исследований ЛСД" (G г о f, 1975).
Сначала я йонимал СКО как принцип, управляющий дина-
микой индивидуального бессознательного, когда обнаружил, что
знание их существенно для понимания внутренних процессов
на этом уровне. Однако позже стало очевидно, что СКО явля-
ются общими организующими принципами, действующими на
всех уровнях психики.
Большинство биографических СКО динамически связаны с
определенными аспектами процесса рождения, то есть с пери-
натальным уровнем психики. Перинатальные же темы и их
элементы специфически связаны с сответствующим эмпиричес-
ким материалом из трансперсональной области. Обычно опре-
деленная динамическая СКО охватывает материал различных
биографических периодов, биологического рождения и всевоз-
можных областей трансперсонального мира, наподобие воспо-
минаний о других воплощениях, отождествления с животны-
ми и мифологических мотивов.
В таком случае эмпирическое сходство этих тем различно-
го уровня психики более важно, чем условные критерии ньюто-
но-картезианских воззрений, вроде того факта, что связывае-
мые таким образом события разделены годами или столетиями,
что человеческая психика отделена от животной непреодоли-
мой пропастью, что элементы "обьективной реальности" при-
чудливо переплетены с архетипическими или мифологически-
ми мотивами.
Последнее важное различие между словесной и эмпиричес-
кой психотерапией состоит в том, что последняя отмечает зна-
чимость непосредственных физических травм в психологичес-
кой истории человека. В традиционной психиатрии, психоло-
гии и психотерапии принято делать акцент исключительно на
психологические травмы. Считается, что физические травмы
не оказывают прямого влияния на психологическое развитие
человека и не участвуют в образовании эмоциональных и пси-
хосоматических расстройств. Эта точка зрения совершенно не
подтверждается наблюдениями глубинной эмпирической рабо-
ты, в которой воспоминания о физических травмах оказыва-
ются чрезвычайно важными. В психоделической, холотропной
и других подобного рода формах терапии весьма часто появ-
ляются воспоминания о тяжелых заболеваниях, телесных по-
вреждениях, операциях, возможности утонуть и т. п., и значе-
ние этих случаев представляется гораздо большим, чем значе-
ние обычных психотравм. Эмоции и физические ощущения,
оставшиеся от ситуаций, угрожавших выживанию или целос-
тности организма, играют важную роль в развитии различных
форм г ихопатологии, что еще не нашло признания в акаде-
мической науке.
Если, например, ребенок задыхался при дифтерии и ему в
последнюю минуту удалось спасти жизнь в больнице посредст-
вом трахеотомии, то в традиционной психотерапии это пере-
живание угрозы жизни и крайнего физического дискомфорта
не будет рассматриваться как травма, имеющая серьезное зна-
чение. Терапевт скорее сосредоточится на переживании, свя-
занном с отделением от матери во время госпитализации, опыте
одиночества, испуге при звуках медицинской сирены и т. п.
Психосоматические симптомы, такие, как астма, боль психо-
генного происхождения или истерический паралич, будут интер-
претироваться как "соматизация" первичных психологических
конфликтов. Между тем эмпирическая работа явно указывает
на то, что травмы, несущие угрозу жизни, оставляют длитель-
ные следы в психике и вносят значительный вклад в развитие
эмоциональных и психосоматических проблем: депрессий, су-
ицидальных тенденций, состояний тревоги и фобий, садомазо-
хистских наклонностей, сексуальных расстройств, мигреней и
астмы. Фактически корни очевидных психосоматических про-
явлений всегда могут быть прослежены до бессознательных тем
(на биографическом или трансперсональном уровнях), вклю-
чающих в качестве важного элемента физическую травму.
Воспоминания о серьезных физических травмах представля-
ют собой естественный переход от биографического уровня
психики к перинатальнму, связанному с переживанием рожде-
ния и смерти. Физические травмы подразумевают события пост-
натальной жизни человека и являются биографическими по
своей природе. Однако нахождение на грани жизни и смерти
и переживание крайнего дискомфорта и боли связывает их с
травмой рождения. По вполне понятным причинам в этом кон-
тексте особенно важны воспоминания о болезнях и случаях,
связанных со значительными затруднениями в дыхании, - пне-
вмонии, дифтерии, сильном кашле, возможности утонуть и т. п.
Встреча с рожлением и смертью:
динамика перинатальных матриц
По мере углубления процесса эмпирического самоисследова-
ния эмоциональная и физическая боль может достичь такой ин-
тенсивности, что человек как бы переходит границы индиви-
дуального страдания и переживает боль целой группы людей,
всего человечества или даже всего живого. Для этого опыта
типично отождествление с ранеными или умирающими солда-
тами различных времен, мучениками подземелий, узниками кон-
центрационных лагерей, гонимыми евреями или первыми хрис-
тианами, с матерью или ребенком во время родов, с животным,
настигнутым хищником. Этот уровень человеческого бессозна-
тельного представляет собой пересечение биографического
опыта со спектром различных трансперсональных пережива-
ний, к которым мы обратимся в следуюшем разделе.
Переживания этого уровня бессознательного обычно сопро-
вождаются яркими физиологическими проявлениями, такими,
как удушье различной степени, учащенный пульс и сердцеби-
ение, тошнота и рвота, изменения в цвете кожи, колебания тем-
пературы тела, спонтанные кожные высыпания и появление си-
няков, подергивания, дрожь и судороги, необычные двигатель-
ные феномены. В психоделических и немедикаментозных
эмпирических сеансах, а также при неожиданно возникающих
необычных состояниях сознания эти явления могут быть на-
столько подлинными и убедительными, что человек может по-
верить, что действительно умирает. Даже опытный присматри-
вающий или свидетель подобного эпизода может воспринимать
ситуацию как серьезную угрозу жизни.
На биографическом уровне лишь люди, действительно пе-
режившие встречу с возможностью смерти, могут столкнуть-
ся с такого рода проблемами. Однако, когда процесс углубле-
ния в бессознательное выходит за биографические пределы,
подобного рода переживания могут стать определяющими.
Даже люди, не испытавшие угрозы жизни на собственном опы-
те, могут прямо переживать подобные феномены. Для тех же,
кто пережил серьезные физические травмы, болезни, операции