упорных "бодибилдеров" кончались старческим маразмом, и тела
их разрушались, как и тела всех прочих. Знания, собранные в
течение многих тысяч часов упорных занятий, чзстично забыва-
лись, частично становились жертвой органического старения
мозга. Я видел людей, известных своими великими интеллекту-
альными достижениями, с трудом справлявшихся в старости с
самыми обьщенными делами. А смерть тела и ума приносила окон-
чательное разрушение всех знаний, накопленных за долгую жизнь.
Но может быть спасение в детях? Не являются ли они благород-
ной, высокой целью? Однако образы симпатичных улыбающихся
малышей сменялись сценами их взросления. Они старели и в кон-
це концов тоже умирали. Невозможно найти смысл собственной
жизни в продлении рода, если жизнь потомков так же бессмыс-
ленна, как и твоя собственная.
Образы абсурдности и бессмысленности человеческой жизни
становились невыносимыми. Мир был полон боли, страдания и
смерти. Либо я почему-то был невосприимчив к позитивным ас-
пектам существования, либо их просто-напросто не было. Суще-
ствовали лишь неизлечимые болезни, к которым принадлежала
и сама жизнь, существовало нездоровье, всякого рода жестокость,-
насилие, преступления, войны, революции, тюрьмы и концентра-
ционные лагеря. Как же я не видел всего этого раньше? Чтобы
находить в жизни что-нибудь хорошее, нужно носить розовые очки
и постоянно обманывать себя. Мои розовые очки, по-видимому,
разбились, и я никогда не смогу дурачить себя, как раньше.
Я чувствовал себя пойманным в круг невыносимого эмоцио-
нального и физического страдания, которое будет длиться вечно.
Из этого кошмарного мира не было выхода. Даже смерть - при-
шедшая сама по себе или вызванная самоубийством - не каза-
лась спасением. ЭТО БЫЛ АД! Несколько раз переживания дейст-
вительно принимали форму аркетипических инфернальных ланд-
шафтов. Но постепенно я почувствовал, что в этой мрачной
философской перспективе есть измерение, которого я раньше не
замечал. Я всем телом ощутил механическое сдавливание и сжа-
тие, максимум давления приходился на лоб. Я понял, что все это
как-то связано с переживанием воспоминаний о моем биологи-
ческом рождении; о мучительном опыте сдавленности в родовом
канале.
Если так, то, может быть, ситуация только казалась безнщеж-
ной: такой она представлялась борющемуся младенцу. Может
быть, выход был, и задача состояла в том, чтобы завершить пере-
живание своего рождения опытом появления в мир. Однако в те-
чение длительного, как вечность, времени я не был уверен, что
мне удастся пережить это завершение, потому что для этого нуж-
но было найти смысл жизни, а как раз зто было мне недоступно.
Если это было условием освобождения, надежда была невелика.
Внезапно, без всякого предупреждения, давление исчезло, как
по волшебству, и я был освобожден из объятий родового кана-
ла. Я был переполнен светом и неописуемой радостью, я пережи-
вал новую связь с миром и с потоком жизни. Все казалось свежим
и сияло красками, как на лучших картинах Ван Гога. Я чувствовал
здоровый аппетит; стакан молока, простой сэндвич и несколько
фруктов имели вкус нектара и амброзии олимпийских богов.
Позже я смог пересмотреть в уме свои переживания и сфор-
мулировать для себя полученный урок. Глубокие религиозные и
утопические стремления людей отражают не только потребность
в простом счастье внутриутробного существования, как мне по-
казалось в начале сеанса, но также и жажду избавиться от кош-
марных воспоминаний о травме рождения, обретя свободу появив-
шегося на свет младенца. Но и это только поверхность: за всеми
биологически детерминированными потребностями лежит подлин-
ное стремление к трансценденции, которое не может быть опи-
сано никакой простой формулой естественных наук.
Я понял, что неполнота человеческой жизни объясняется
тем, что мы не справились с травмой рождения и страхом смер-
ти. Мы родились только анатомически, но не завершили и не
интегрировали этот процесс психологически. Вопросы о смысле
жизни симптоматичны для этой ситуации. Поскольку жизнь цик-
лична и включает в себя смерть, невозможно найти ее смысл
посредством разума и логики. Нужно настроиться на поток жиз-
ненной энергии и наслаждаться собственным существованием -
тогда ценность жизни самоочевидна. После этого переживания
я чувствовал себя спортсменом, радостно скользящцм на дощеч-
ке по волнам жизни.
ТРЕТЬЯ БАЗОВАЯ
ПЕРИНАТАЛЬНАЯ МАТРИЫА (БПМ-III):
борьба смерти и возрожления
Многие важные аспекты этой матрицы обьясняются ее связью
со второй клинической стадией родов, когда продолжаются со-
кращения матки, но, в отличие от предыдущей стадии, шейка
матки раскрыта, что позволяет плоду постепенно продвигать-
ся по родовому каналу. Это чудовищкая борьба за выживание,
в которой младенец подвергается сокрушительному механичес-
кому давлению, испытывает недостаток кислорода и удушье.
Я уже отмечал, что по анатомическим причинам каждое со-
кращение матки ограничивает приток крови к плоду, и огра-
ничение его на этой стадии родов усугубляется многими ослож-
нениями. Пуповина может оказаться зажатой между головой
и тазовым отверстием или захлестнуться вокруг шеи. Если пу-
повина коротка анатомически или укорочена петлями, образо-
вавшимися вокруг различных частей тела младенца, она может
при натяжении оторвать плаценту от стенки матки. Это пре-
рывает связь с материнским организмом и может привести к
опасному удушью. На конечной стадии родов младенец может
оказаться в непосредственном контакте с различными биоло-
гическими материалами - околойлодной жидкостью, кровью,
слизью, мочой и даже калом.
В регрессивных терапевтических переживаниях сложный
и разветвленный паттерн БПМ-III принимает форму решитель-
ной борьбы смерюи и возрождения. Кроме реалистического
воспроизведения различных аспектов борьбы в родовом кана-
ле, он включает широкий спек1р архетипических и других
трансперсональных феноменов, появляющихся в виде типич-
ных групп и последовательностей. Самые важные из них -
элементы титанической борьбы, садомазохистские пережива-
ния, сильное сексуальное возбуждение, демонические эпизо-
ды, скатологические переживания и встреча с огнем. Все эти
аспекты и стороны БПМ-III в силу глубокой эмпирической
логики могут быть связаны с различными анатомическими,
физиологическими и эмоциональными характеристиками соот-
ветствуюших стадий родов.
Тишинический аслект объясняется чудовищностью сил,
действующих на этой стадии родов. Нежная головка младенца
втискивается в узкую тазовую полость сокращениями матки
с силой от пятидесяти до ста фунтов. Регрессивно воспроизводя
этот аспект БПМ-III, человек сталкивается с сокрушительны-
ми потоками энергии, усиливающейся до взрывоподобного из-
вержения. Часто это переживается как отождествление с не-
истовыми силами природы - вулканами, электромагнитными
бурями, землетрясениями, волнами прилива или ураганами. Это
могут быть также сцены войн или революций, огромные энер-
гии, технологические объекты высокой мощности - термоядер-
ные реакторы, атомные бомбы, танки, космические корабли,
ракеты, лазеры и т.п.
В более мягкой форме это может быть участием в опасных
приключениях - охоте или схватке с дикими животными, боях
гладиаторов, увлекательных исследованиях, освоении новых зе-
мель. Соответствующие архетипические и мифологические об-
разы - Страшный Суд, Чистилище, необыковенные подвиги
мифологических героев, битвы космического размаха между си-
лами света и тьмы, богами и титанами.
Агрессивные и спдомпзохистские аслекты этой матри-
цы отображают одновременно деструктивные силы, действию
которых плод подвергается в родовом канале, и его яростную
биологическую реакцию на удушье, боль и тревогу. Таким об-
разом, садизм и мазохизм, будучи двумя аспектами одного и
того же эмпирического процесса, двумя сторонами одной мо-
неты, образуют логическое единство - садомазохизм. В этом
контексте часто появляются сцены кровавых жертвоприноше-
ний, самопожертвования, насилия над собой и другими, пыток,
казней, поединков, бокса, вольной борьбы, садомазохистские
сцены и сцены изнасилования.
Появление в процессе смерти и возрождения сексуально-
го компонента не столь логически понятно. Его можно объяс-
нить тем, что некий механизм в психике переводит нечелове-
ческое страдание и удушье в странного рода сексуальное воз-
буждение и в некоторых случаях - в экстатический восторг,
Примерами этого явления изобилует история религиозных сект.
Их можно найти в воспоминаниях о концентрационных лаге-
рях и в свидетельствах "Эмнисти Интернейшнл".
Переживания, принадлежащие к этой категории, характе-
ризуются необыкновенной интенсивностью сексуального вле-
чения, его механичностью, неизбирательностью, часто порно-
графической или извращенной природой. Неизбежная на этом
уровне связь сексуальности с опасностью, смертъю, тревогой,
агрессией, саморазрушительными импульсами, физической
болью и контактом с различными биологическими материала-
ми (кровью, слизью, калом, мочой) создает естественную ос-
нову для появления большинства известных форм сексуальных
расстройств, отклонений и извращений. Связь между сексуаль-
ным оргазмом и оргазмом рождения дает возможность добавить
к фрейдовскому анализу, основанному на поверхностном сек-