только лицо ее стало еще более грустным.
Он уже не помнил себя. Он бросал ей все известные ему оскорбления,
пытаясь сломать ее, надеясь, что вот сейчас она не выдержит и запросит
пощады.
А потом наступила минута, когда слов не осталось. Говорить больше было не
о чем. Он рухнул на ковер и, обхватив голову руками, тупо на него уставился:
красный, в черную клеточку ковер. Tea еще мгновение помедлила у дверей.
Белое лицо, черные тени. Все было кончено.
- Прощай, Винсент, - тихо сказала она. Не дождавшись ответа, она вышла и
закрыла за собой дверь.
***
Особняк Даррелов располагался в Челси. Это была старинная постройка
причудливой архитектуры, окруженная небольшим садом. Там, возле самого
парадного, росла магнолия - старая, почти засохшая, но все же - магнолия.
Тремя часами позже Tea уже поднималась по ступеням своего дома; ее губы
кривились, словно от боли.
Она решительно прошла в кабинет, расположенный в задней части дома.
Молодой человек с красивым, но осунувшимся лицом стремительно обернулся на
ее шаги.
- Tea! Слава Богу, ты вернулась. Слуги сказали, ты уехала в деревню.
- Услышала, что произошло, и тут же вернулась, Ричард.
Даррел обнял ее за талию и повел к дивану. Они уселись бок о бок, и Tea
непринужденно высвободилась из его объятий.
- Положение очень скверное, Ричард? - спокойно спросила она.
- Что скрывать? Хуже некуда.
- Рассказывай.
Он принялся говорить, все время расхаживая по комнате. Tea молча слушала
его рассказ. Она никак не могла сосредоточиться. Перед глазами плыло,
мелькали вокзал, гостиничный номер в Дувре, любимое лицо... Иногда голос
мужа доносился словно издалека, иногда она просто его не слышала.
Все же она услышала достаточно, чтобы понять. Даррел умолк и снова
опустился на диван рядом с нею.
- Хорошо хоть, - закончил он, - что до твоего имущества они не могут
добраться. Да и дом записан на тебя. Tea задумчиво кивнула.
- Значит, это у нас осталось, - произнесла она. - Что ж, могло быть и
хуже. Просто нам придется начать все с начала, вот и все.
- Да, да, разумеется, - подхватил он с наигранным оживлением.
- Значит, не все, - догадалась Tea. - Он рассказал мне не все.
- Что еще, Ричард? - мягко спросила она. - Что-то действительно
серьезное? Он замялся.
- Серьезное? Что же может быть серьезней?
- Тебе видней, Ричард.
- Да все будет в порядке, - отозвался тот, пытаясь успокоить то ли жену,
то ли самого себя. - Обещаю: все будет в порядке.
Он порывисто обнял ее за плечи.
- Как же я рад, что ты здесь! Теперь все точно будет хорошо. Ведь у меня
есть ты, правда?
- Да, Ричард, у тебя есть я, - тихо ответила она, уже не сбрасывая его
руки.
Он притянул ее к себе и поцеловал, словно ее присутствие его успокаивало.
- У меня есть ты, - радостно повторил он, и она снова ответила:
- Да, Ричард.
Он опустился на колени у ее ног.
- Я так устал! - жалобно произнес он. - Боже, что за день! Какой-то
кошмар! Не представляю, что бы я без тебя делал! Господи, какое счастье,
когда у человека есть жена.
На этот раз она только молча наклонила голову. Он положил ей голову на
колени и вздохнул, совершенно как усталый сонный ребенок.
- О чем же он умолчал? - снова подумала Tea, машинально гладя его волосы,
точно мать, убаюкивающая сына.
- Ты приехала, и теперь все будет хорошо, - снова повторил Ричард. - С
тобой я ничего не боюсь.
Его дыхание становилось все ровнее, все спокойнее... Вскоре он уснул, a
Tea продолжала гладить его волосы, смотря перед собой невидящими глазами.
***
- Тебе не кажется, Ричард, - спросила Tea, - что будет лучше, если ты
расскажешь мне все?
Этот разговор произошел тремя днями позже. Они сидели в гостиной и как
раз собирались обедать.
Ричард вздрогнул и покраснел.
- Не понимаю о чем ты, - сказал тот, отводя глаза.
- Неужели?
Он бросил на нее быстрый взгляд:
- Нет, ну были кое-какие детали...
- Ты просишь у меня помощи, так расскажи мне все. Он как-то странно
посмотрел на нее;
- Разве прошу? Она удивилась:
- Милый, я все же твоя жена. Неожиданно на его лице появилась прежняя
обаятельная лукавая улыбка.
- И удивительно красивая жена, Tea. Впрочем, на другой я бы и не женился.
Он стал расхаживать по комнате, что делал всегда, когда нервничал.
- Не скрою, в некотором смысле ты права, - решился наконец он. - Кое о
чем я действительно умолчал. Он запнулся.
- Я слушаю.
- Черт, так трудно объяснить это женщине... Вы же вечно все
переворачиваете с ног на голову. Даете волю воображению и так далее. Tea
молча ждала.
- Понимаешь, - продолжал Ричард, - закон такая странная штука... В общем,
он применим далеко не ко всем ситуациям. Я могу совершить поступок
совершенно порядочный и честный, а закон будет рассматривать его как..,
что-то иное. В девяти случаях из десяти он просто закроет глаза, а на
десятый, ни с того ни с сего... Tea постепенно начинала понимать.
- Почему же меня это не удивляет? - думала она. - Неужели я всегда знала,
что вышла за бесчестного человека?
Ричард все говорил, приводил какие-то ненужные доводы, пытался что-то
объяснить. Впрочем, Tea давно уже привыкла, что муж совершенно не способен
говорить прямо даже о самых простых вещах. Речь шла о каких-то его операциях
с недвижимостью компании в Южной Африке. В чем конкретно заключались эти
операции, Ричард говорить не хотел, но уверял ее, что действовал
исключительно честно и порядочно. Беда в том, что закон отнесся к его
действиям с излишней суровостью. В конце концов ему пришлось все же
признать, что по факту этих сделок против него возбуждено уголовное дело.
Объясняя все это, он то и дело украдкой бросал взгляд на жену. Ему никак
не удавалось скрыть своего смущения и обрести обычную раскованность. Он все
говорил и говорил, пытаясь изменить то, что изменить было уже поздно.
Наконец, он не выдержал. Его сломило то, что он прочел в глазах жены. Оно
мелькнуло и тут же исчезло, но он успел заметить: презрение.
Он рухнул в кресло и спрятал лицо в ладонях.
- Это все. Tea, - хрипло выговорил он. - И что же ты теперь намерена
делать?
Она, не колеблясь, подошла к нему, опустилась рядом на колени и взглянула
ему прямо в глаза.
- Ничего, Ричард. Он робко ее обнял.
- Так ты не бросишь меня?
- Конечно, нет, милый. Конечно, нет. Этого он уже не выдержал.
- Но я же вор, Tea! Если отбросить все красивые слова, я самый обычный
вор!
- Что ж, значит, я жена вора. Мы либо вместе справимся с этим, либо
вместе опустимся на дно. Оба замолчали. Наконец Ричард произнес:
- Слушай, Tea, у меня есть один план, но о нем мы поговорим позже. Давай
обедать. Сходи переоденься. В это мое любимое платье.., ты знаешь.., от
Калло .
Она удивленно подняла брови:
- Но ведь мы обедаем дома?
- Да-да, конечно, но оно мне так нравится... Надень его, сделай мне
приятное. Оно тебе так идет! Tea вышла к обеду в платье от Калло. Сшитое из
парчи теплого розового оттенка с тонким золотистым рисунком, с глубоким
вырезом, обнажавшим ослепительные плечи и шею Tea, оно удивительно шло ей,
придавая трогательное сходство с хрупким цветком магнолии.
Ричард восхищенно посмотрел на жену.
- Умница моя. Ты выглядишь просто потрясающе. Они прошли в столовую. В
течение всего вечера Ричард был возбужден, непрерывно шутил и смеялся по
любому поводу, точно стараясь забыть о какой-то неприятной мысли. Несколько
раз Tea пыталась вернуться к неоконченному разговору, но он уходил от него.
И только когда она уже вставала из-за стола, он неожиданно перешел к
делу.
- Подожди. Мне надо тебе кое-что сказать. Это касается моих
неприятностей. Tea опустилась на стул.
- Если нам повезет, - скороговоркой заговорил Ричард, - дело можно будет
замять. Вообще-то, я был довольно осторожен, так что им совершенно не за что
зацепиться, кроме одного документа...
Он многозначительно замолчал.
- Документа? - непонимающе переспросила Tea. - Ты хочешь сказать, его
нужно уничтожить? Ричард поморщился.
- Мне бы только до него добраться. Но в этом-то и вся загвоздка.
- У кого же эти бумаги?
- Да ты его знаешь: Винсент Истэн. Tea тихонько ахнула, и Ричард
удивленно на нее взглянул.
- Понимаешь, я подозревал, что без него тут не обошлось, потому и
приглашал к нам так часто. Помнишь, я еще просил тебя быть с ним
полюбезнее?
- Помню.
- Странное дело: мне так и не удалось с ним подружиться. Не знаю уж
почему. Но ты ему понравилась. Я бы даже сказал, слишком понравилась.
- Знаю, - спокойно ответила Tea.
- Да? - искоса взглянул на нее Ричард. - Вот и отлично. Тогда ты поймешь
меня с полуслова. Сдается мне, что если к Винсенту Истэну поедешь ты, он не
сможет отказать.., если ты попросишь его отдать эти бумаги. Ну, ты
понимаешь: возвышенные чувства и все такое...
- Я не могу, - поспешно сказала Tea.
- Да брось ты.
- Об этом не может быть и речи. По лицу Ричарда поползли красные пятна.
Tea поняла, что он с трудом сдерживается.
- Милая моя, ты, кажется, чего-то не понимаешь. Этот документ означает
для меня тюрьму, а тюрьма - крах, бесчестье и унижение.
- Ричард, Винсент Истэн не станет использовать эти бумаги против тебя,
обещаю.
- Не в этом дело. Он может сделать это невольно. Он ведь даже не
понимает, что они для меня значат. Они заговорят, только если сравнить их с
моей отчетностью, а все эти цифры скоро станут известны. Я не могу сейчас
вдаваться в детали, но пойми: он может уничтожить меня даже не подозревая об
этом. Его следует предостеречь.
- Так сделай это. Напиши ему.
- Что ему до меня? Нет, Tea, другого выхода нет. Ты мой единственный
козырь. Ты моя жена. В конце концов, это твой долг - помочь мне. Поезжай к
нему сегодня же вечером...
- Только не сегодня! - вырвалось у Tea. - Хотя бы завтра.
- Господи Боже, Tea! Как ты не понимаешь? Завтра может быть уже поздно. А