Таблица N 16. Психогении в первом возрастном периоде*.
| Возрастной период | Паттерны фактора | Основная группа | Контрольная группа | ||||
| алкоголизм | здоровые | ||||||
| Первый периоддо 5 лет | Доля Фактор | вес | ДоляФактор | вес | ДоляФактор | вес | |
| Опасение за жизнь родителя и свою | 29,63% | 0,15 | 22,85% | 0,15 | 2,86% | 0,02 | |
| Огран контакт со сверстн | 27,24% | 0,14 | 20,00% | 0,13 | 0,00% | 0,00 | |
| Треб безупр поведен | 33,18% | 0,17 | 22,85% | 0,15 | 2,86% | 0,02 | |
| Наказания за проступки | 26,54% | 0,14 | 0,00% | 0,00 | 0,00% | 0,00 | |
| Неудовл. Отнош между родит. | 43,80% | 0,23 | 37,14% | 0,24 | 5,71% | 0,06 | |
| Тяж. б-нь у родителя | 17,25% | 0,09 | 0,00% | 0.00 | 0,005 | 0,00 | |
*В сумме количество психогений превышают 100%, т.к. у одного и того же больного их могло быть 2 и 3.
Из таблицы видно, что уровень психогений у пациентов основной группы был очень высоким. Преобладал страх за свою жизнь и жизнь матери. Фрустрирующие переживания возникали из-за ограничений в поведении, от наказаний за проступки. В ожидании неприятных событий происходит их активное предвосхищение с формированием и закреплением фрустрирующего состояния. Очень высокий уровень негативных эмоций был связан с неудовлетворительными отношениями между родителями. Известно, что возникающие психогенные расстройства после воздействия психической травмы, психогений, закрепляются и становятся более выраженными под влиянием психогенного индуцирования, т.е. когда от жестокости страдает не только ребенок, но и близкий ему взрослый, чаще мать.
Психическая травматизация естественно оставила последствия. Последствия представлены в таблице.
Таблица № 17. Последствия психических травм, психогений в первом возрастном периоде.
| Возрастной Период | Паттерны фактора | Основная группа | Контрольная группа | ||||
| алкоголизм | здоровые | ||||||
| Первый периоддо 5 лет | Доля Фактор | вес | ДоляФактор | вес | ДоляФактор | вес | |
| Неврот. реакция | 11,9% | 0,09 | 11,42% | 0,11 | 0,00% | 0,00 | |
| Невроз | 10,6% | 0,08 | 8,6% | 0,08 | 0,00% | 0,00 | |
| Психосомат. б-ни | 29,2% | 0,23 | 8,6% | 0,08 | 2,86% | 0,03 | |
| Псевдоаутизм | 16,4% | 0,13 | 0,00% | 0,00 | 0,00% | 0,00 | |
| Задержка псих. разв. | 25,2% | 0,20 | 11,4% | 0,11 | 0,00% | 0,00 | |
| Нет сведений | 14,2% | 0,11 | 8,6% | 0,08 | 2,86% | 0,03 | |
| Не было | 18,6% | 0,15 | 60,0% | 0,55 | 94,3% | 0,89 | |
| Коэф. корреляции* | 0,056 | ||||||
Данные таблицы указывают на соответствие большого числа травм и последствий от них в основной группе. Последствия психической травматизации отражались проявлениями психовегетативного уровня реагирования. При оценке состояния больных были отмечены такие дизонтогенетические признаки: длительное сохранение дефектной речи, крайняя психосензорная возбудимость, извращение инстинктов и влечений, сниженная способность к усвоению знаний и приобретению навыков. В связи с этим можно утверждать о вкладе психотравматизации в формировании преморбида.
Перейдем к отражению результатов исследования психической травматизации во втором возрастном периоде. Представим данные по характеристике особенностей воспитания.
Таблица N 18. Воспитание во втором возрастном периоде
| Возрастной период | Паттерны фактора | Основная группа | Контрольная группа | ||||
| алкоголизм | здоровые | ||||||
| Воспитаниевторойвозрастнойпериоддо 9 лет | Доля Фактор | вес | ДоляФактор | Вес | ДоляФактор | вес | |
| В полной семье | 59,29% | 0,48 | 77,14% | 0,69 | 91,43% | 0,91 | |
| Неполная семья | 37,61% | 0,31 | 22,85% | 0,21 | 8,57% | 0,08 | |
| Воспит. у бабушки | 11,94% | 0,10 | 5,71% | 0,05 | 0,00% | 0,00 | |
| Восп .у родств. | 0,44% | 0,00 | 0,00% | 0,00 | 0,00% | 0,00 | |
| Восп. в дет. доме | 0,88% | 0,01 | 0,00% | 0,00 | 0,00% | 0,00 | |
| Нет сведений | 0,44% | 0,00 | 0,00% | 0,00 | 0,00% | 0,00 | |
| Появ. отч, мачехи | 11,94% | 0,10 | 5,71% | 0,05 | 5,71% | 0,05 | |
| Коэф. корреляции* | 0,946 | ||||||
*По коэффициенту корреляции группы были сопоставимы
Данные таблицы убедительно показывают, что доля пациентов основной группы воспитывавшаяся в неполной семье, во втором возрастном периоде, значительно выше, чем в контрольной. Во втором возрастном периоде важным травматичным фактором стал развод родителей и жизнь в неполной семье. В семьях родители не были способны дополнять друг друга. «Два враждующих лагеря» (семейное расщепление). Матери в рассказе о моменте развода в жизни их семьи говорили, что больная (ой), сразу заметно изменилась. Из литературы известно, что отсутствие отца в семье – вклад в нарушение формирования идентичности. Пациент живет в многоуровневой социокультурной реальности, где существуют аттракторы. Отсутствие отца – это отсутствие одного из главных аттракторов, ответственного за психосоматическое развитие ребенка. В формировании функциональных систем организма пациентов отсутствовал один из важнейших элементов. Это отсутствие провоцирует возникновение психогенных не процессуальных состояний.
У некоторых пациентов страх и предвосхищение ожидаемого ухода отца и конца отношений вынуждали предпринимать разнообразные бессознательные попытки сохранить их. Некоторые пациенты в раннем возрасте считали себя виновными в том, что отец ушел из семьи. Ряд пациентов, предпринимали поиски отцов, добивались с ними встречи. Исследователи считают, что бессознательные идентификации безраздельно властвуют над мыслями и поведением пациента (Numberg Н., 1932) при общении с противоположным полом. Для них в последующем был характерен “поиск утраченного объекта” и у женщин не складывались собственно отношения с мужчинами и семейные отношения. По мере того как происходит исчезновение объектов за пределы мира субъекта (часто этот мир еще не организован в регистре целостных реальностей), – каждый раз возникает новый тип идентификации (Лакан Ж., 1998). Психоаналитиками было отмечено, что травматические потери в раннем детстве приводят к серьезным трудностям сепарации и в дальнейшей жизни (Х. Томэ., Х. Кехеле., 2001). Даты: уход отца после развода, рождения или смерти близкого родственника – это энграммы, которые фиксируются в бессознательном. Они в последующей жизни заставляют пациента испытывать страдания от необъяснимых колебаний настроения и ухудшения симптомов, поскольку в такие дни неразрешенные конфликты снова актуализируются, не попадая в сознание. Затем эти энграммы превращаются в очаг психопатологии.
Потеря отца была часто связана с расторжением брака между родителями из-за его пьянства, он уходил из семьи. (У части больных отцы уходили из семьи в возрасте пациента от 10 до 17 лет). Из литературы известно, что пьянство отца – это постоянная тревога, страх, стрессовых моментов в семье, которые приводят к характерологическим и патохарактерологическим трансформациям у детей. Многофакторность влияния алкоголизма на потомство показывает, что 37% детей, у матерей страдающих алкоголизмом, выявляют невротические и психопатоподобные расстройства (Моховиков А.Н. и соавт., 1986). Роль алкоголиков отцов в развитии ребенка – это причина умственной отсталости (Клюшкова Л., Матейчик З., 1972). У 45% их детей обнаруживаются патохарактерологические особенности (Шурыгин Г.И., 1978). Атмосфера в семьях с алкоголиком – это хаос, непостоянство, неясные ролевые функции, непредсказуемость, деспотичность, ссоры, насилие, и инцест. Неопределенность, хаотичность ситуаций обуславливается сильным притоком раздражителей в единицу времени (цит. по Москаленко В.Д., Милосердова Т.И., 1993). В качестве основного комплекса негативного влияния на пациентов – являлось отсутствие участия отца в воспитании, или его негативное влияние своей алкоголизацией, деспотизмом, жестокостью, что порождало в пациенте негативную самооценку и предотвращало интериоризацию свойств отца и идентификацию с ним.
Пациентами отмечалось, и неадекватность поведения матери (упрямство, непонимание, завышенные притязания, жестокость). В литературе также отмечается частая жестокость: физическое насилие со стороны родителей (Bifulco A. at all, 2002). Особенности характера и поведения родителей способствовали усвоению пациентом неадекватных моделей поведения. Результаты исследования показывают, что пациенты воспроизводили ключевые паттерны поведения родителя. Известно, что структура взаимоотношений с родителями вызывает к жизни глубокие эмоциональные переживания и бессознательные процессы. Скрытой пружиной этого является ранее бессознательное запечатление. Бессознательные ролевые отношения приводят к возникновению «циклических психодинамических паттернов». Эти паттерны представляют собой повторяющиеся межличностные трансакции. Они создают бессознательные схемы, которые могут сохранять высокую степень стабильности и поддерживают сами себя, образуя замкнутый круг, мешая адаптации (Strapp, Binder., 1984).
При отсутствии одного из родителей, с другим, чаще всего это конечно мать, развивалась симбиотическая связь. Эта связь мешала процессу сепарации и индивидуации. В некоторых наблюдениях, даже в пубертатном возрасте пациента, психотическое состояние матери воспринималось и отражалось пациентом в выраженном виде. Симбиотическая связь задерживала развитие пациента (симбиотическая связь объясняется страхом быть отвергнутым родителем). Многие наши пациенты в течение всего времени жили постоянно с матерями. Мать поддерживала своим отношением и поведением зависимость пациента/ки от нее, явно манипулируя ей/им, причем, не осознавая этого; при указании на это редкие матери соглашались с этим, другие давали негативную реакцию и прекращали контакт с врачом.