«Концепция высокомерного презрения» опасна прежде всего для самой русской нации: «Народ, возомнивший себя мессией, а все остальное человечество – блуждающим во тьме, обрекает себя на одно из двух: или на трагедию разрушения своей исторической цитадели (вспомним еврейство), или на бесплодное кипение и выкипание в самом себе, в тех самых границах, которые он счел броней против великих культурных и этических соблазнов (вспомним Византию)» (Даниил Андреев: «Роза мира»).
Адекватный образ кавказца так и не появился в русской культуре советского периода. Он трансформировался в связи с идеологическими потребностями времени. Уже в ранних советских фильмах кавказцев изображали людьми вспыльчивыми, горячими, легко поддающимися эмоциям, как, к примеру, в комедии «Свинарка и пастух» (режиссер – И.А.Пырьев, 1941 г.), где встреча дагестанского чабана с девушкой из русской деревни на Выставке достижений народного хозяйства СССР символизировала дружбу советских народов.
«Трудно сказать, насколько данный образ отражал массовые стереотипы того времени. Представляется однако, что ситуация была намного сложнее. Сталинская коллективизация и другие репрессии того времени вызвали недовольство, негодование людей. Материалы архивов КГБ проливают свет на общественное мнение того времени. Как отмечает английский историк Сара Дэвис, коммунистическое руководство ассоциировалось с хитрыми и коварными инородцами – кавказцами и евреями, в которых и видели причины всех бед. Концепция «семьи советских народов» значительно пострадала в результате депортации кавказских народов в конце Великой Отечественной войны.
Образ кавказца – как гордого, гостеприимного, темпераментного сына гор – прочно утвердился в советском послевоенном кино. То был облик человека, любящего свою страну, свои традиции и всегда готового радушно встретить готсей. Этот образ создавался московскими, ленинградскими и местными деятелями кино. Наиболее часто Кавказ ассоциировался с Грузией. Видимо потому, что грузинский кинемотограф лидировал в регионе. Среди фильмов того времени следует выделить «Кавказскую пленницу» (режиссер Леонид Гайдай, 1967). В шутливой форме эта (и поныне популярная) комедия умышленно отразила стереотипы того времени – красивые горы, крепкие вина, похищенная невеста, кровная месть и, наконец, неповторимый кавказский акцент. Кое-кто тогда обиделся – в Грузии фильм не показывали. Шутку поняли не все, правда знаменитая фраза – «Мы пришли судить тебя по закону гор» – сейчас прозвучала бы по-другому.
В конце 70-х кавказцы, живущие или посещавшие Москву и другие города России, могли услышать самые негативные ремарки о «черных», у которых много денег и которые скупают все необходимые товары. Высокая рождаемость в кавказских республиках и нехватка рабочих мест привели к сезонной мграции в центральную России. Смуглые шумные гости резко выделялись на рынках страны, а дефицит необходимых товаров и путые полки магазинов вызывали гнев и раздражение хозяев. В 1986 г. Виктор Астафьев написал свой печально известный рассказ «Ловля пескарей в Грузии». В нем он удивительным образом собрал все сложившиеся в истории и в массовом историческом сознании антикавказские предубеждения и негативные стереотипы. Грузины были показаны как тупые, жадные, невежественные торговцы и жулики, думающие только о деньгах и обманывающие простодушных славян на просторах страны. «Как обломанный, занозистый сучок на дереве человеческом, торчит он по всем российским базарам, вплоть до Мурманска и Норильска, с пренебрежением обдирая доверчивый народ подгнившими фруктами или мятыми полумертвыми цветами. Жадный, безграмотный, из тех, кого в России уничижительно зовут «копеечная душа», везде он распоясан, везде он швыряет деньги, но дома усчитывает жену, детей, родителей в медяках, развел он автомобилеманию, пресмыкание перед импортом, зачем-то, видать, для соблюдения моды, возит за собой жирных детей, и в гостиницах можно увидеть четырехпудового, отдышливого Гогию, восьми лет от роду, всунутого в джинсы, с сонными глазами, утонувшими среди лоснящихся щек».
Не только в Российской Федерации, но и в Казахстане, особенно на Мангышлакском полуострове, этнические казахи часто воспринимали кавказцев как бесчестных, жадных и хитрых людей. Многие кавказцы, правда, смогли занять важные места в системе торговли и сфере обслуживании. В результате в июне 1989 г. в регионе произошли погромы.
Распад Советского Союза привел к дальнейшему усилению фобий и предрассудков. «Лица кавказской национальности», «чурки», «черные», «хачики», «азеры», «нигеры» – этими и еще более обидными эпитетами называют теперь представителей народов Кавказа». (Микаэл Мамедов: «Массовые стереотипы и предрассудки в национальных историях…» // «Национальные истории в советском и постсоветских государствах», М., 2003 г.)
История устроена так, что грехи и ошибки прадедов падают на потомков. Массовая этническая психология горцев законсервировала в самых глубинных пластах своих взрывоопасную историческую память, и поэтому новая Россия, отрекшись от своего совсем недавнего прошлого, получила ту ситуацию на Кавказе, которая сегодня грозит ей вытеснением из этого важнейшего геополитического региона. В этом случае она потеряет побережье Черного моря, контроль над транзитом нефти и торговли Востока с Западом, получит крайне беспокойную новую границу. И если уж судьба самих народов Кавказа мало заботит «девственную» российскую демократию, то пусть хотя бы потребность исторической благодарности собственному национальному прошлому породит, наконец, у общества необходимость осмысления, что же на самом деле произошло в нашей истории и как на основе этого знания сконструировать совместное будущее. Война на Кавказе в XIX веке стоила русскому правительству так дорого, что на это можно было бы купить всю Турцию и Персию. Со времен Екатерины II Россия потеряла в горах Кавказа более полутора миллионов солдат. А какова цена Кавказской трагедии 20-21 веков потомкам еще предстоит посчитать.
Ерническое отношение к собственной истории – характерная примета дня. Михаил Виноградов уложил четырехвековые русско-кавказские контакты в три небольших газетных колонки, назвав публикацию «Пряником и шпагой». Мы приводим ее полностью как типичный пример, когда по драматическим историческим сюжетам автор пробегает с легкостью танцора диско.
«В середине прошлого тысячелетия Кавказ еще не являлся южной частью России. Столкновение в этом регионе интересов трех империй положило начало многочисленным кавказским войнам.
До начала XVI века у России не было прочных связей с Кавказом – интересы лежали не там, а восточнее, где Россия боролась с татарскими ханствами за торговые пути через Каспий и Черное море, за безопасностью южных границ. На Кавказе с переменным успехом шла борьба между Турцией и Персией. Начало XVII века, время русской Смуты, на Кавказе было временем персидской экспансии. Россия в то время действовала заключением временных военных союзов с дагестанскими владетелями. В начале XVIII века империя Османов стала главным противником России. В ходе Персидского похода Петра I русская конница впервые столкнулась с чеченскими отрядами в Моздокских степях. Военные успехи императора позволили подписать в 1724 году Стамбульский контракт, по которому сферами влияния России становились прикаспийские части Дагестана и Азербайджана. Удержать земли не смогли, чем воспользовалась Турция, и, провоевав пару лет, в 1735 году Анна Иоанновна вернула границу на Терек, где она была до Петра. Специально созданные казачьи войска прикрывали границу.
На Кавказе в это время Турция, проиграв очередную войну, уступила персам Дагестан. К середине века Персия вновь завоевала Закавказье и побережье Каспия. Россия проиграла еще одну войну, после чего признала султана покровителем Черкессии. Почти до конца века империя выжидала, одновременно укрепляя казачьи области на кавказских рубежах и заключая вассальные договоры с местными князьками. В результате войн с Турцией и заключения Кучюк-Кайнарджийского мира Россия стала покровитеьницей всех христиан Османской империи. В 1796 году, защищая одно из союзных грузинских царств, Россия вступила в свойну с Персией, победы на трех фронтах открыли дорогу на Тегеран, но смерть Екатерины смяла успех. Павел вернул войска на исходные позиции и не стал требовать территориальных уступок. Тем не менее последний царь Восточной Грузии принял решение о вхождении его земель в состав империи. Встал вопрос о присоединении Кавказа, который оказался между двумя частями державы. Бухарестский и Гюлистанский мирные договоры с Ираном и Турцией (1812-1813 гг.) закрепили права России на Кавказе: в регионе бурно развивались казачьи и крестьянские поселения, появилась царская администрация. Эти причины наряду с другими положили начало Кавказской войне.
Борьба шла с переменным успехом, имамы и их наибы предпринимали рейды для распространения своего учения («чистого ислама, отвергавшего родовое право». Российский Отдельный корпус на Кавказе (группировка достигала 200 тысяч штыков), казаки освоили методы ведения войны в горах. Тогда же было учреждено Кавказское наместничество, возглавлявшие его администраторы – Ермолов, Воронцов, Барятинский – оптимально сочетали военную и культурно-экономическую экспансию в регионе. В итоге имамат был разгромлен, Кавказ присоединен к России и надолгие десятилетия стал безопасной «всесоюзной здравницей». М.Виноградов («Известия» №48, 03 г.)
Приведем еще несколько исторических свидетельств XIX века как повод для размышлений о дне сегодняшнем. Военный историк А. Юров: «…чеченцы и другие мирные племена нередко подвергались вопиющим злоупотреблениям; у них под предлогом податей и штрафов отбиралось лучшее оружие и другие совершенно безвредные, но ценные вещи повседневного обихода; случалось, что ни в чем неповинных людей арестовывали по наущению простых и часто неблагонамеренных переводчиков; с арестантами и даже аманатами (заложниками) обращались бесчеловечно, держали их в сырой яме, где они нередко заболевали…