«Пересказывая во введении к сборнику положения российских расовых антропологов в крайне тенденциозном ключе и подавая фигуру Сикорского как идеал русского антрополога, у которого «ясность постановки задачи и доступность изложения сочетались с высокой гражданской позицией, чего мы почти не наблюдаем в современной науке…», автор предисловия, В.Б. Авдеев отмечает вполне в духе Сикорского: «На основе всего вышеизложенного совсем не трудно сделать вывод, почему «многонациональная», как нам про это ежедневно вещают демократические обществоведы, Россия все же была образована именно русскими, а не каким-либо другим племенем. Российская империя, так же как до этого Великая Русь, основана великорусским племенем, у которого в силу его наследственно обусловленных расовых признаков сам процесс и очередность зарастания черепных швов происходит по модели, свойственной «высшей» расе, в то время как у «иноверцев России» преобладает модель, позволяющая отнести их преимущественно к «низшим» расам» (с. 24). Также в духе Сикорского Авдеев затрагивает «еврейский вопрос» и настаивает на «расовой чистоте исконного русского населения». И. Сикорского Авдеев представляет как «русского гения», «расового психолога», чьи труды чрезвычайно актуальны сегодня: «…И.А. Сикорский увязал воедино морфологическую антропологию, наследственную биологию и сравнительную психологию, доказав, что любые внешние расовые различия, в том числе и психические, всегда обусловлены различиями в строении, а они, в свою очередь, передаются из поколения в поколение…» Авдеев делает вывод, что «…сегодня никакая реставрация Русской государственности не может обойтись без данного научного опыта… Деяния отцов русской расовой теории должны стать достоянием самых широких слоев общественности и занять подобающие им места вечных ориентиров на пути великого движения белой расы и русского народа, в частности» (М. Могильнер. Ab Imperio, № 3, 2003 г.).
В рецензии на сборник под редакцией Авдеева А. Иванов (Stringer, декабрь 2002 г.) отметил: «Надо сразу сказать, что название книги вводит в заблуждение. Никакой особой русской расовой теории, в отличие, скажем, от немецкой, как цельного учения не существовало. Да, русская наука и в этой области ничуть не отставала от мирового уровня, у нас тоже серьезно занимались изучением расовых различий. Тем более что огромная Российская империя со множеством живущих в ней народов давала для этого обширный материал, но теории при этом создавались самые разные, и ценность их, соответственно, тоже была различной».
«Для В.Б. Авдеева вопрос о происхождении славян ясен как божий день: «Создателем и носителем культуры на всей территории Европы и европейской части России всегда был один и тот же расовый тип – длинноногий голубоглазый блондин». И вообще: «всегда и везде в мировой истории исходным расовым типом-создателем культуры – был человек нордической расы. Именно он является поэтому наиболее биологически ценным» (Предисловие к сборнику, с. 39, 41). Эти слова выделены жирным шрифтом.
Есть такое опасное психическое заболевание, которое я бы назвал «белобрысоманией». Процитированные выше фразы – явный синдром этой болезни. В.Б. Авдеев даже не задумывается о том, скольким людям он носит оскорбление подобной писаниной.
Среди немцев эта болезнь приняла эпидемический характер при нацизме, но ее бациллоносители распространяли эту заразу с самого начала XX века».
Помимо того, что книга представляет собой «сборную солянку», где научные труды соседствуют с любительскими опусами, в ней красной нитью проходит мысль о превосходстве русских над другими народами. А. Иванов замечает, что «чтение статей о «русской расовой теории» может привести к такому ложному умозаключению, будто русские – еще большие расисты, чем западные европейцы».
Появление подобных основополагающих теоретических трудов, вооружающих русский национализм научными установками, позволяющими обосновывать соответствующие националистические претензии, выводит за рамки осмысления его только как бытового явления в российской общественной жизни. Тем более, что представительство в российском Парламенте значительной части шовинистически настроенных политиков увеличивает шансы внедрения этих идей на государственном уровне. Официальная власть на этот счет вразумительных оценок пока не озвучивает.
Последние десять лет отмечены не только активизцией русского националистического движения. Не менее агрессивно проявилась активность нацменьшинств. «Всякая ли этническая мобилизация есть зло? История свидетельствует, что именно она может создавать государство. Для этого необязательна национально-освободительная война с империей на отделение от нее», – пишет руководитель Центра по изучению ксенофобии ИС РАН Эмиль Паин (Ab Imperio, № 3, 2003 г.), исследовательская гипотеза которого сводится к констатации маятникообразности характера этнической активности большинства и меньшинства (если ответом на реформы Б. Ельцина стала активизация национализма в этнорегионах, то эпоха стабилизации В. Путина породила всплеск русского национализма). Соглашаясь в целом с научной обоснованностью выкладок Паина, представляется важным конкретизировать эти выводы относительно современной ситуации в России в контексте некоторых положений его интерпретации этнополитических процессов в России.
«Культурный традиционализм не только не препятствует развитию гражданской нации, но и является одним из главных его условий. Традиционные культурные нормы, которые практически всегда имеют этническую оболочку и некоторую специфичность, выполняют в социальном мире такую же функцию, как инстинкты в биологическом. Этнический традиционализм может стать предпосылкой политического только тогда, когда он специально эксплуатируется в конкретных политических целях так называемыми этническими антрепренерами. Эмоциональность этнических отношений используется для быстрой мобилизации масс; иррационализм восприятия традиций как императива позволяет внедрять в сознание иррациональные и иногда крайне опасные для самой общественности политические цели; коллективная историческая память как хранитель традиций превращается с помощью пропаганды в механизм актуализации исторических обид и развития ксенофобии». (Э.Паин)
Применительно к Северному Кавказу и Татарстану риск использования перечисленных механизмов возбуждения этнической активности достаточно высок. Не останавливаясь подробно на конкретизации причин риска, отметим только наиболее важную: он подпитывается имперской политикой России, которая теоретически позиционирует себя демократической во внутренней государственной организации, но по существу проводит неоимперскую внутреннюю экспансию, что позволяет прогнозировать протестную этнополитическую консолидацию, как только в этнорегионах появятся те, кого Э. Паин называет «этническими антрепренерами». Это еще один, очень серьезный наряду с русским национализмом, вызов для России. Исследователь утверждает на основе анализа мирового опыта, что лидерство представителей этнического большинства, которые неизбежно становятся инициаторами (например, переход от имперского общества к гражданскому) сопровождается их отказом от требований преимущественных прав для себя. Да, действительно такой опыт есть в истории, но только у некоторых европейских стран, о которых эксперт и напоминает. Именно там «представители большинства выдвигали некие интеграционные модели для других этнических общностей, но требовали культурной, по крайней мере, языковой однородности нации». Но, во-первых, Англия, Франция, Германия – это все-таки гомогенные нации с некоторой поправкой на местные языковые диалекты и региональные этнокультурные особенности. Но континентальная Россия с вечной необустроенностью собственного «государственнообразующего» этноса, со своей полиэтничностью и поликонфессиональностью, вряд ли может вместиться в европейские схемы. Для сложившейся современной ситуации важно другое: «Почему привилегии меньшинств менее опасны для общества, чем преимущества, предоставляемые этническому большинству?» – вот это и есть ключевой наболевший и неразрешенный вопрос российской государственности, и за это исследователю отдельное спасибо от «инородцев», настороженно выжидающих, что принесет им декларируемый националистами лозунг «Россия для русских». Поэтому любителям чтения Сикорского можно предложить в качестве расширения диапазона познаний относительно последствий, к которым в многонациональном государстве может привести преимущество государственнообразующей нации, исследование Эмиля Паина.