Расчетливый удар террористов был нанесен в одной из наиболее лояльных Москве национальных республик Северного Кавказа. Лояльной республика была именно потому, что ее население до сих пор рассматривало центральную власть надежным гарантом своей безопасности. Но уже в тот момент, когда захват школьников произошел, местные ополченцы, вспомнив кровавую развязку на Дубровке, решили встать между спецназом, с одной стороны, и захваченной террористами школой – с другой. В их намерение прежде всего входило недопущение штурма. Личный состав спецподразделений лишился оперативной свободы, будучи сильно скован давлением массы местных жителей: они не решались отогнать «ополченцев», которые были вооружены не только стрелковым оружием, но и немалым недоверием.
Травма «Норд-Оста» отпечаталась в народном бессознательном как неверие в чистоту намерений и техническую готовность власти противопоставить что бы то ни было террористам. Население осетинского городка было склонно спасать заложников собственными руками. Их смятение и недоверие были многократно усилены официозной ложью о количестве заложников и их интернациональном составе. Когда от местных республиканских властей жители Осетии требовали назвать «настоящего» врага, московское телевидение, выполняя волю верхней части президентской вертикали, «подставляло» под народный гнев ее региональное основание, убеждая в наличии международного арабо-африканского заговора. И здесь террор переиграл власть, лишив ее доверия и лояльности местного населения. Массы хотели увидеть своего врага в лицо, а им говорили о террористическом интернационале. Не надо гадать, какой отпечаток в памяти россиян оставит Беслан. Вероятно, если подобные обстоятельства повторятся, то пережитый травматический опыт приведет к тому, что государственная монополия на легитимное насилие и на право возмездия будет более последовательно оспариваться снизу».(Р. Хестанов)
Высказывая озабоченность по поводу неадекватности «мер по борьбе с террором», предложенных президентом, Р. Хестанов отмечает, что «концентрация» власти достигла своего опасного предела неэффективности и дезорганизованности. Хаос Беслана наглядно показал, что безответственность власти ставит под вопрос существование самого общества. Поэтому подлинная опасность состоит не в том, что от России может отпасть Северный Кавказ или она распадется «в соответствии с географией этнонациональных швов». Угроза целостности России находится внутри нее самой: «…когда гражданам не на кого будет больше полагаться, когда они начнут оспаривать у так называемой «вертикали» монополию на легитимное насилие, на оборону, на возмездие и борьбу с террором. Тогда автономная и изолированная «вертикаль» предоставит подданных самим себе, а они интуитивно откроют для себя новую максиму, что «террор можно победить только террором». (Р. Хестанов, «Политический журнал», № 36, 2004 г.)
* * *
Первое потрясение испытала я как человек, узнав о захвате школы в Беслане. В заложниках оказались наши родственники, и с этого часа телефонная связь с городом не прекращалась и не прекращается до сих пор. Как журналист, я испытала второе потрясение от того, как с первых часов теракт освещался в СМИ, особенно на телевидении. Такого разрыва между реальностью и информационным потоком мне еще встречать не доводилось. Об этом было уже много написано и сказано. И в какой-то степени официальную ложь можно объяснить соображениями специфики проведения контртеррористической операции. Хотя увольнение главного редактора «Известий» Рафа Шакирова, редактора газеты, которая во время и после бесланских событий по сюжетной насыщенности и разнообразию жанров и мнений почти заменила собой телеэфир – есть серьезное предупреждение обществу о складывающейся ситуации со свободой слова в СМИ. Зачистка информационного поля особенно ощутилась на «голубом глазу». Резануло не слух, нет, скорее, ранило в сердце непонятно откуда появившаяся цифра – 350 заложников, хотя уже в первый день родственники составили списки на тысячу и более человек. Страх сказать лишнее у коллег-тележурналистов вызывал почти человеческое сострадание, которое все же затмевала безумная по масштабам трагедия, где людям было действительно страшно от лобового дыхания смерти. С другой стороны, поток скудной информации, поступающий журналистам о происходящем в бесланской школе от официальных властей, пришлось осторожно расцвечивать собственными предположениями, в числе которых в день штурма в одном из телерепортажей прозвучало: «Саперы взорвали стенку спортзала, чтобы дать возможность бежать заложникам…» Больше эту версию не озвучивали, но она почему-то прочно засела в сознании. «Ведь даже Апокалипсис в прямом эфире нуждается в адекватном освещении. Зачистка телеэфира, триумфально закончившаяся разгромом информационно-аналитического вещания, не замедлила дать свои плоды: на каналах воцарился страх», – написала «Новая газета».
Гораздо информативней ситуация в стране обозначилась последующим обсуждением в СМИ пережитых Северной Осетией и всей страной бесланских трагических событий. Гром грянул – мужик перекрестился и затих: такова реакция СМИ на чудовищный теракт в Северной Осетии. Правда, затих еще не совсем. Отдельные голоса совестливых журналистов напоминают, что где-то там, на Юге России, в осетинском городе Беслане кровоточат человеческие раны, страдают от неимоверной боли дети и вскрикивают по ночам, не умея забыть страшные дни трагедии. То, что предложило нам телевидение в послетерактовские дни, Юрий Богомолов очень точно обозначил «альтернативной действительностью», которая «хороша в качестве забавы и развлечения. Но за ней нужен глаз да глаз. Она то и дело подобно шварцевской тени пытается заместить собой реальность». Обсуждение общественно-политических проблем, очень значимых по своим последствиям для страны, окончательно исчезло из эфира. Это стало особенно ясно после Беслана. То, что происходило на ТВ после трагедии, иначе как кощунством не назовешь. Для некоторых каналов – МУЗ-ТВ, СТС – как будто траура в стране не было. Эфир был так откровенно развлекательным и беспомощным по части сопереживания, что сказать об этом в двух словах просто невозможно. Подводя итоги траурной теленедели, А. Горбунов («Траур и танцы» // «ЛГ», № 35, 2004 г.) тревожно заметил: «Во всем этом содержится что-то очень серьезное, очень нехорошее, заставляющее задуматься о самой природе тех, кто получил доступ к нашему телевидению, а значит, и к душам людей».
Отложенные в дни терактов появления на экранах каналов премьерных выпусков различных ток-шоу успешно появились уже на следующей неделе, телеобзор которой Ирина Петровская с горькой иронией назвала «И хорошее настроение не покинет больше вас» («Известия», 17.09.04). Программа А. Малахова «Пять вечеров» (ОРТ) обсудила «чрезвычайно общественно значимую тему» «Искусство принадлежит народу», где это самое искусство представляли Николай Басков (в студии) и Анастасия Волочкова (в заранее снятых сюжетах). На следующий день в «Пяти вечерах» обсуждались итоги последней Олимпиады: двадцать семь медалей – победа или поражение России? Почему российских спортсменов унижают и засуживают? Помогает ли нашим спортсменам вера в Бога?
«В среду обратились к мату. Допустимо ли публично материться (конфликт Киркоров-Ароян), стоит ли узаконить мат как художественный прием в произведениях литературы и искусства, приемлема ли непристойность в рекламе?
У меня есть подозрение, что пилотную серию «Пяти вечеров» писали как минимум две недели назад и к выходу ее в эфир ничего менять не стали. И не беда, что за это время фактически поменялась страна. Во-первых, ни о чем по-настоящему общественно значимом со зрителем никто и не собирается разговаривать (как говорится в анекдоте, не выпендривайтесь, Петр Иванович, с нашим Брамсом, слушайте песню «Валенки»). А во-вторых, на пилот затрачены денежки – не пускать же их псу под хвост в угоду каким-то там интересам и запросам общества.
А может, и нет никаких особенных запросов у общества, читай – телеаудитории, и все это выдумки зловредных либералов, из последних сил раскачивающих лодку? Может, и нет. Тогда «Пять вечеров» – самое оно. Легкий треп за злобу дня создает иллюзию общения ТВ со страной, а выбор тем – иллюзию их общественной значимости. Тем более когда ниша абсолютно пуста». (И. Петровская, «Известия», 17.09.04)
Деликатное объявление А. Гордоном, что его новая программа «Стресс» в дни теракта в эфире не появится, уж совсем было вызвало уважение к искушенному в интеллектуальных посиделках ведущему, если бы не последующая ее премьера на канале НТВ, которая почему-то случилась после программы «Страна и мир», один из сюжетов которой был о Беслане, где люди так и не вышли из чудовищного реального стресса. На этом фоне «страдания» одной из героинь программы, которой откусили ухо, прозвучали телефарсом. В пятницу (17.09.04 г.) А. Малахов организовал в прямом эфире интерактивное голосование по степени важность событий, случившихся на неделе и взволновавших страну, предложив на выбор аудитории следующие варианты: старт «Фабрики звезд-5» под художественным руководством Аллы Пугачевой; установление памятника Брежневу в Новороссийске; победа теннисистки Елены Дементьевой на открытом чемпионате США. В четверг (16.09.04г.) программа «К барьеру» (НТВ) представила полемический задор Бориса Немцова и Александра Ткачева, живенько обсуждавших предложенную президентом политическую реформу по выбору губернаторов. А еще ранее уж совсем в свежие дни трагедии, мягко сказать, удивил на государственном канале «Россия» «дежурный по стране» Михаил Жванецкий. В дни траура на вопрос ведущего Андрея Максимова: «Как теперь жить? Что делать обычным людям?» – «Продолжать шутить, составить завещание поскорее», – ответил Жванецкий и перешел к шуткам.