«17 подсудимых обвиняются ни много ни мало – в попытке вооруженного захвата власти в двух республиках Северного Кавказа: Карачаево-Черкессии и Кабардино-Балкарии. Федеральные власти фактически признали: в России действует мощнейшая организация, цель которой – раскол страны. Основной метод борьбы – террор. Следователи, ведущие пятигорское дело, говорят о «ваххабитском подполье». Подполье связано с самыми одиозными из чеченских полевых командиров и финансируется из-за рубежа.
Ваххабизм, ваххабиты – эти непонятные, пугающие слова вновь возвращаются в нашу жизнь. Казалось, после августа 1999 года, когда армия штурмом взяла два «ваххабитских» села в Дагестане – Карамахи и Чабанмахи, угроза исламского фундаментализма на Северном Кавказе отведена, «пятая колонна», помогавшая Басаеву и Хаттабу, разгромлена и больше не возродится. Увы, так только казалось. Взрыв в Каспийске, ответственность за который все в Дагестане возлагают на ваххабитов, сорвал пелену с глаз, развеял иллюзии. Угроза не исчезла. Ваххабитское подполье действует. Оно не отказалось ни от одной из своих амбициозных целей. Оно готовит новые акции – не менее дерзкие, чем в Каспийске. Кто они, эти люди, объявившие России войну не на жизнь, а на смерть?» (Г.Пунанов, «Известия», 13.05.02 г.)
Процесс в Пятигорске «по соображениям безопасности» был объявлен закрытым. Российскому обществу предложили конечный его результат – жесткий приговор с многолетними сроками участникам заговора. Граждане были лишены возможности ознакомиться с подробностями заговора, с «уникальными документами», которые якобы должны быть представлены на процессе и которые, в свою очередь, могли бы подкрепить утверждение, что 17 молодых полуграмотных людей угрожали правительству двух таких политически стабильных республик, особенно Кабардино-Балкарии, где президент В. Коков жестко контролирует ситуацию, имеет в распоряжении ФСБ, укрепленный аппарат МВД, лояльное России население.
«Известия» (13.05.2002 г.) опубликовали попавшие к ним «эксклюзивные» материалы о «ваххабитском подполье»:
«Из дневника, найденного в пещерах плато Бечасын (авторство следствием не установлено):
1. Ограбить российский банк.
2. Купить оружие и снаряжение в превосходстве над МВД.
3. Поставить ультиматум преступным группировкам.
4. Поставить ультиматум сектам, работающим на подрыв ислама.
5. В случае неподчинения уничтожить преступные группировки сверху.
6. Взять под охрану коммерсантов этих преступных группировок, тех, которые ведут бизнес незаконно, и побудить к исламу и закяту (налогу) чисто в пользу бедных, также к работе на пути Аллаха».
Далее следует еще 14 пунктов, которые формулируют столь примитивные и абсурдные задачи, что с трудом воспринимаются как возможные к осуществлению. В их числе: «Образовать Кавказский Имамат; Присоединить Абхазию к имамату и получить выход к морю; Поставить ультиматум перед Украиной о возврате исконно мусульманских незаконно удерживаемых Крымских земель – в границах XVII века; С присоединением Крыма – образование мусульманского халифата во главе с амиром».
В публикации говорится о созданной имамом одной из мечетей Нальчика Мусой Мукожевым в Кабардино-Балкарии структуре, «которая готова в любой момент заменить действующую административную систему. В его организации есть те же управления, что и в администрации президента республики. Но Мукожев именно потому до сих пор и находится на свободе, что прийти к власти он планирует все-таки мирным путем. К сожалению, – пишет газета, – не все благополучно и в республиканских управлениях ФСБ. Один из оперативных сотрудников Управления ФСБ России по Северному Кавказу, попросивший не называть его фамилию, прямо сказал о своих местных коллегах: «Работать с ними было сложно. Очень важная информация «утекала» в самый неподходящий момент».
Как должен воспринять обрисованную столь презентабельной газетой устрашающую информацию российский обыватель? Какое представление складывается у него о Северном Кавказе? Несомненно, как о регионе, несущем угрозу его благополучию. То, что в террористических актах гибнут жители северокавказских республик, независимо от национальности и вероисповедования, остается за кадром. К тому же, утверждение о том, что эта нищая, прозябающая от безделья молодежь, которую экономическая разруха и безработица привела в ряды ваххабитов, способна создать на Северном Кавказе халифат, по меньшей мере, звучит как издевательство над жителями семи северокавказских республик.
Что такое халифат? Это важнейший в исламе институт, который выполняет функцию объединения уммы – общины верующих. Больше половины населения Северного Кавказа причисляет себя к мусульманам номинально, по этническому признаку. Студенчество, интеллигенция, сельские и городские обыватели большинства северокавказских республик далеки от исламских фундаменталистских идей. На кого же собирались опираться эти «повстанцы»? Ситуация, характерная для Чечни и Дагестана, безусловно, распространяется и на другие республики Северного Кавказа в связи с существованием чеченского военного очага, но есть ли убедительные основания для того, чтобы держать в напряжении российское общество угрозой создания халифата в северокавказском регионе. К тому же, эта раздутая СМИ «страшилка», прежде всего, дискредитирует саму российскую власть, ибо до какой же степени нужно было упустить ситуацию на Северном Кавказе, чтобы там появились группировки, способные к свержению государственного строя в семи республиках и двух крупных краях. Так же как и постоянно упоминаемая в СМИ идиома «война на Северном Кавказе» рождает в сознании российских граждан образ Юга России кровавого, воюющего региона, теперь уже грозящего стать «халифатом от моря до моря».
Накануне разоблачения упоминаемой террористической группы в средствах массовой информации появились утверждения военных, что из Панкисского ущелья Грузии в места компактного проживания адыго-черкесских народов (Карачаево-Черкессия, республика Адыгея) со своим отрядом выдвинулся чеченский полевой командир Руслан Гелаев, целью которого была дестабилизация ситуации в западной части Северного Кавказа. Адекватную оценку этим событиям дает Милрад Фатулаев («Дворцовые перевороты» террористов» // «НГ», 23.05.02 г.): «Учитывая, что операция проводилась незначительными силами, легко предположить невозможность осуществления и этой задачи. Цель, вероятнее всего, сводилась к тому, чтобы еще раз обратить внимание на чеченскую проблему». Оценивая возможности государственного переворота в КБР и КЧР, журналист пишет:
«Впервые о террористической группе стало известно после громкого заявления генпрокурора РФ Владимира Устинова, объявившего накануне визита президента Владимира Путина в КБР о предотвращении попытки переворота в двух северокавказских республиках. Столь громкие заявления не применялись даже к захвату сторонниками братьев Хачилаевых здания Госсовета и правительства Дагестана в мае 1998 года. Думается, что террористы, может быть, и не были против переворотов, да еще и в двух республиках сразу, но где взять такие силы? Осуществить этот замысел, если таковой был, невозможно столь незначительными силами в политически стабильной КБР. Чего не скажешь о КЧР, где в высокогорных районах по-прежнему сильны позиции религиозных радикалов. Странным и непоследовательным в этой ситуации выглядит поведение руководителей двух республик. Глава КБР Валерий Коков вначале гневно опроверг заявление Устинова и пригласил в Нальчик Владимира Путина, чтобы убедить его в обратном. Но после признательных показаний террористов подтвердил существование планов переворота, хотя не согласился с возможностью их реализации – столь абсурдными они выглядели».
Подобная «устрашающая» риторика свойственна не только журналистам. По словам помощника Президента РФ Сергея Ястржембского, положительные итоги контртеррористической операции в Чечне, идущей под лозунгом уничтожения там гнезда международного терроризма, в том, что «в республике достигнуто несколько фундаментальных целей, прежде всего исчез террористический анклав, который угрожал как безопасности России, так и государствам Кавказского региона». «Планы экстремистов были далеко идущими, – заявил Сергей Ястржембский, – это создание халифата на территории Северного Кавказа» («Российская газета», 3.10.02 г.)
Более объективным представляется мнение исламоведа А. В. Малашенко, что «исламский проект обречен на общерегиональном уровне, поскольку население западной части Северного Кавказа еще менее исламизировано и куда меньше, чем чеченцы и дагестанцы симпатизирует шариату. В этом плане представляется вымыслом сделанное в августе 2001 г. генеральным прокурором РФ сообщение о намерении «ваххабитов» совершить государственный переворот в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, где радикальный ислам пользовался еще меньшей поддержкой и где призыв к созданию исламского государства не мог встретить положительного отклика».
«Девяносто чеченских смертников готовы к походу на Москву», сообщает «Газета» (13.11.02 г.), при этом заголовок статьи жирным шрифтом вынесен на первую полосу и сопровожден фотографией отряда чеченских боевиков. Еще более грозным предупреждением звучит анонс публикации: «Боевики планируют совершить серию крупных терактов в Грозном, Центральной России, в том числе и Москве. Их осуществление возложено на группу специально подготовленных смертников. Уже сегодня в столице Чечни предположительно находятся около 90 террористов-камикадзе».
Видимо, в подкрепление темы 18 ноября «Газета» опубликовала под рубрикой «Джихад» текст анонимного письма, авторами которого предположительно являются руководители террористической организации «Аль Кайеда», обнародованный спутниковым телеканалом Al Jazzera. «В число стран, которым угрожают террористы, попала и Россия», – отмечает газета.