Не далее как в прошлом веке территория юга России была плацдармом Русско-Кавказской войны, окончившейся лишь в 1864 году. Надо заметить, что несмотря на все военно-политические пережитки того времени, через все препоны колониальной политики царизма основная масса коренных горских народов всячески стремилась к сближению с русскими, а точнее с казаками, которые составляли основное население юга России к концу войны. И это несмотря на то, что именно казачество стало для царизма основой колонизации края. Хочу напомнить только один фрагмент тех времен. Из письма атамана Лабинского отдела Савицкого (20 августа 1887 г.) начальнику Кубанской области: «Удаление горцев в Турцию доставило бы возможность освободить станицы от чрезмерного перенаселения их иногородними людьми, которые могли бы быть устроены на землях, освобождающихся от горцев». А вот сегодняшний текст атамана Водолацкого: «Мы целиком поддерживаем наших соседей кубанцев, которые решили положить конец бесконтрольной миграции, нарушающий баланс между коренным населением и пришельцами» (не с Марса ли?) Ну прямо как в детской сказке: у тебя избушка лубяная, а у меня ледяная – пусти погреться… Чем обернулось это гостеприимство – помните. Кстати, почти все города Северного Кавказа возникали как форпосты русской оборонительной линии и опоры колониальной политики царизма, причем возникали на исконно аборигенных землях горцев. Еще во времена Азовских походов Петра I (1695-1696 гг.), которые и начали отсчет покорения Кавказа, на территории нынешнего Ростова было облюбовано место для постройки крепости. В 1713 году здесь появился небольшой поселок, где стали селиться беглые крестьяне и различные «гулящие люди». В декабре 1848 г. императрица Елизавета Петровна повелела: «учредить таможню русскую на Дону у устья реки Тамерника против урочища, называемого «Богатый колодец», где и донские казаки могут вести свою торговлю с приезжими греками, турками, армянами». Эта таможня положила начало Ростову-на-Дону. Если бы Виктор Петрович порылся в архивах, он бы увидел, каким этнически разнородным составом заселялся Ростов. Может, это несколько успокоило бы его терзания по поводу изменения этнической карты юга России. Тамернецкий порт был тогда единственным русским портом на юге России, через который она вела торговлю со странами Черного, Эгейского и Средиземного морей. Греческие, армянские, итальянские купцы ввозили сюда свои товары. На берегу Тамерника собирались огромные базары, куда ногайцы пригоняли стада овец, коров и лошадей, крымские татары привозили соль, русские купцы – ткань и металлические изделия, черкесы – бурки, упряжь и т.д. Можно вообразить, каким разноцветьем народов, языков, религий, традиций переливался Ростов того времени. Донские, астраханские, кизлярские купцы посещали с торговой целью горные районы Кавказа, где обычай гостеприимства и куначества «так называемого кавказско-мусульманского оттенка» гарантировал им полную безопасность, бесплатное жилье, еду и корм для скота, ибо не было на свете, и, слава богу, нет до сих пор, священней обычая для горца, чем закон охраны и благополучия гостя. Я, горянка, никак не могу понять гордого заявления Виктора Петровича: «…автобус с турками-месхетинцами, который был выдворен из Краснодарского края, мы также отправили за пределы Ростовской области». Могу себе представить, какие чувства испытывали эти люди, до каких пределов матушки-России будут гнать их? Как тут не вспомнить миф о несчастной Ио, загнанной гневом Геры на край земли. Жаль, коллеги-журналисты быстро охладели к месхетинской теме. Какова сейчас судьба этих изгоев, в очередной раз так круто перевернутая теперь уже экспериментами губернатора А. Ткачева и молчанием правительства страны? Напомню, что изгнали беженцев, вынужденных переселенцев, которых война и преследования заставили некогда покинуть родную землю. Первейшей задачей для таких людей Комиссия по делам беженцев при ООН рассматривает проблемы обеспечения для них условий проживания, занятости, образования, медицинского обслуживания и др. Но у России, как всегда, «особая стать»…
Адыги в своей истории это проходили. От бывшего до Кавказской войны трехмиллионного населения – более двух миллионов изгнаны на чужбину. Я знаю, как болят раны, когда гибнет народ, потому что для каждого человека это конкретная судьба его семьи. Вот и шапсугская фамилия моего рода Чухо почти исчезла. Еще одно поколение – и ее не станет совсем. Кому предъявлять счет? Казакам? Требовать этнической чистоты Краснодарского края? Напомнить господину Ткачеву, что он – колонизатор, распоряжается на моих адыгских землях, сам пришлый, еще и кого-то изгоняет? – это можно квалифицировать только как историческое безумие, больной бред маргинала. Водолацкий пишет, что «в восточных районах Дона воруют скот, перевозят оружие, дагестанцы и чеченцы насилуют русских девушек, зверски избивают и калечат парней» и т.д. Но ведь это всеобщий портрет криминальной России, где доля нацменов не превышает числа преступлений, совершаемых «лицами славянской национальности». Кстати, почему-то этот термин ни разу не был упомянут в криминальной хронике в отличие от другой знакомой аббревиатуры.
***
Миграция породила еще один миф «об этнической преступности». Но оказывается, что не только большая часть наших граждан делит правонарушителей по национальному признаку. Весной в Москве прошел симпозиум под названием «Национальная безопасность России: проблемы нелегальной миграции и этническая преступность». Как сообщил газете «Известия» начальник главного управления уголовного розыска МВД В. Гордиенко, «этническая преступность опасней бытовой» (?!) Интересно, что подразумевается под этим? Какой национальный колорит отличает технику кражи вора-украинца от такого же карманника из Грузии или Армении? И каким образом исконно по-русски будет тащить кошелек у старушки представитель «государственнообразующего» этноса? Упоминалось на симпозиуме о существовании в преступной среде узкой специализации: за грузинами значатся дерзкие угоны машин, таджики специализируются на наркотиках, украинцы – на кражах и т.д. Значит ли это, что сей разбойный промысел в национальных традициях этих народов и обусловлен их этнопсихологией?
«Преступные группировки, образованные по национальному признаку, сплоченней, конспиративней, у них более жесткие законы внутри группы, они не пускают к себе людей других национальностей», – утверждает В. Гордиенко. Питательной почвой для развития этнической преступности все участники симпозиума признали нелегальную миграцию. Автор заметки Наталья Коныгина справедливо отмечает, что никто из представителей якобы «потенциально опасных» для России национальностей на симпозиум не позвали, между тем у них другая точка зрения на происходящее. Председатель федеральной национальной культурной автономии «Украинцы России» А. Руденко-Десняк остроумно заметил: «Если мы будем после каждого преступления, совершенного русским, указывать его национальность, то получится, что русские – чудовищно преступная нация». (Н. Коныгина: «Особенности национальной преступности» // «Известия», 23.04.2003 г.)
Год тому назад министр по делам национальностей Владимир Зорин сделал заявление по поводу акцентирования национальности преступника правоохранительными органами, отметив, что «речь идет об одном из пережитков нашего прошлого, когда еще была пятая графа в паспорте и когда вводился очень неудачный термин «этническая преступность». От этого подхода мы уже начали отказываться, но, как все старое, это цепляется за наше сознание. Недавно вышла в свет работа Эмиля Паина по наркомафии, который на научной основе развеивает миф об этничности наркобизнеса и показывает, что все эти преступные группировки интернациональны. То же мы видим и по нынешним судебным процессам над бандами похитителей заложников: чеченцы там составляют меньшинство. Развенчивание прежних мифов является одной из составных частей государственной программы воспитания толерантности». При этом министр с восторгом напомнил, что еще во времена Ярослава Мудрого государство учитывало в своей деятельности этнические и региональные особенности, развиваясь в целом как многоэтническое и многоконфессиональное. В «Русской правде» (XI век) содержались положения о том, что «ответственность за преступления несут жители русского государства независимо от их происхождения – являются ли они вятичами, кривичами или варягами. («НГ», 26.07.2002 г.). Сообщил В. Зорин и о взаимодействии в этом вопросе с руководством МВД, где подробно обсуждаются совместные меры по профилактике правонарушений, наносящих ущерб межнациональному сотрудничеству. «Договорились, что эти случаи будут особо тщательно расследоваться».
Так что же происходит? У двух солидных ведомств своя позиция на этот счет, «а воз и ныне там», более того, этот воз дотянул уже до очень критической отметки кипения национальных страстей. Что это – бессилие структур, призванных заниматься смягчением межнациональной напряженности? Или имитация борьбы с экстремизмом? Иначе как можно объяснить, что через год после заявления Зорина о недопустимости акцентирования национальности преступника в Москве под эгидой МВД проходит симпозиум по этнической преступности. «Грызлов подтвердил, – пишет В. Зорин, – что случаи, подобные эпизодам в Красноармейске, в Волгограде, обстрел мечети в Иркутске МВД возьмет под свой особый контроль… Недавно завершилось рассмотрение дела по экстремистской группировки на Северном Кавказе. Но я бы отметил 27 дел о разжигании национальной розни».