«Наверное, судьба этой старой женщины, родившейся в конце позапрошлого века, напрочь отодвигает привычные стереотипы о долгожителях: свежий воздух, здоровая пища, положительные эмоции.
Ничего этого в ее жизни не было. Сплошные катаклизмы и потери близких. Когда в России случилась революция, она уже была бабушкой. Помнит, как спасалась с детьми и двумя внуками от артиллерийского обстрела, устроенного деникенцами за отказ ачхой-мартановцев пропустить войска через село. Впрочем, и отступающих красногвардейцев также не пустили в село, а несколько местных «абреков» (по нынешнему – боевиков) умудрились ограбить обоз с золотом партии. Вообще, ачхой-мартановцы всегда отличались особой позицией, предпочитая нейтралитет, даже перед лицом серьезной опасности. Сам всесильный генерал Дудаев не смог подчинить сельчан, а местное ополчение выдавило из села несколько сот до зубов вооруженных боевиков. Один из правнуков Забани – Сулейман Хачукаев совершил героический подвиг во время «выполнения интернационального долга в Афганистане»: он добровольно остался прикрывать свой взвод и погиб, отстреливаясь от душманов. За этот подвиг сержант Хачукаев награжден орденом Ленина посмертно. (Саид Бицоев: «Самый пожилой человек планеты живет в Чечне» // «Новые известия», 30.06.03 г.)
Вот и воспользоваться бы телевизионщикам этой публикацией – сделать фильм о судьбе Забани Хачукаевой, которая сама по себе уже несет информацию о судьбе целого народа, его истории, традиции, психологии. Может быть, россиянам стал бы ближе и понятней чеченский народ, его трагедия. Да видно не пришло еще время для таких сюжетов.
В рамках Всероссийского фестиваля СМИ Ассоциация этнопроблематики при СЖР обсуждала эти вопросы с участием региональных журналистов. Все единодушны в оценке деструктивной направленности печатных и электронных СМИ Центра в сфере национальной и региональной тематики. Безусловно, следует подразделять, кто и с какой целью осуществляет ту или иную информационную политику. Что касается национальной проблематики, то тут есть одно объединяющее свойство: центральная российская журналистика страдает отсутствием осведомленности реального положения дел в регионах, незнанием специфики национальных культур, их месте и роли в создании российской государственности. В материалах по данной проблематике можно выделить несколько характерных особенностей: искусственное нагнетание национальных страстей в заказных материалах, где умышленно заложена тенденциозность; поверхностный взгляд на проблему ввиду отсутствия необходимых профессиональных знаний; откровенно шовинистические мотивировки; этнографические зарисовки; своеобразный миклухо-маклаевский подход к этнопроблематике, что на самом деле не соответствует современному состоянию многих народов. Вот только некоторые примеры. В телевизионной передаче «Наша версия» (ТВЦ) М. Маркелов дает сюжет о том, как из Краснодарского СИЗО убежали особо опасные преступники. Следует авторский текст: «Возможно, некоторые укрылись на территории Адыгеи, где их теперь будет труднее отыскать…» Какой образ республики и ее жителей возникает при этом у телезрителей? Наверняка, связанный с Чечней. На самом деле, Адыгея – равнинная территория, аулы окружены со всех сторон казачьими станицами, да и вся республика – пятачок на карте Кубани. Почему преступников труднее будет там отыскать? Потому что их будут укрывать адыгейцы? Что подразумевается под этой многозначительной фразой? Кстати, именно аульские жители способствовали аресту трех из убежавших преступников. Этот же журналист в другом сюжете безапелляционно сообщает: «Из Адыгеи продолжается отток русскоязычного населения…» Между тем, в республике проживает 78% русских, следовательно, только 22% адыгейцев, к тому же, это толерантно настроенный, миролюбивый народ, который уже второе столетия без всяких эксцессов уживается с народами, его окружающими. Какой же образ адыгского этноса рисует только одна эта фраза Михаила Маркелова ? И уж совсем неловко, когда, демонстрируя похороны Хаттаба, он сообщает: «Обратите внимание, как тело не кладут на дно ямы, а укладывают в боковую нишу, видимо, для того, чтобы при прощупывании земли металлическими прутами, могила не была обнаружена». Данный обряд всего-навсего совершался по мусульманским традициям, так как именно боковую нишу могилы используют непосредственно для погребения тела. Кажется – мелочь, но, согласитесь, она несколько дискредитирует уровень подготовки самого журналиста.
Вот еще один, казалось бы, незначительный по последствиям новостной сюжет: женщину в одной из мусульманских африканских стран приговорили к смерти за измену мужу. Идет закадровый текст: «Ее казнят по закону шариата». Одна фраза. Но какой негативный посыл идет на всю религию ислама, ведь все знают, что мусульмане живут по законам шариата. На самом деле, журналист не подозревает о некоторой разнице между шариатом и мусульманским правом. Шариат – это комплекс поведенческих и нравственных норм, регулирующих отношения мусульманина с Богом, властью, обществом, с самим собой. Это как христианские заповеди: не убий, не укради… Что касается мусульманского права, то оно аналогично Уголовному Кодексу в светском обществе, хотя в основе его лежит шариат. В мире ислама существует четыре исламских правовых школы, они отличаются по степени радикализма и регионально. Африка приняла самую жесткую школу, основанную на собственных национальных законах. Но то, что возможно в Африке, невозможно на Северном Кавказе, мусульмане которого принадлежат к самой мягкой правовой школе ханафитов. Те страшные кадры публичной расправы в Чечне, которые так часто телевидение демонстрировало российскому зрителю, ничего общего не имеют непосредственно с мусульманскими законами. Это чистое средневековье.
Поиск врага в лице кавказцев осуществляется некоторыми журналистами так рьяно, что иногда приобретает гипертрофированные формы. Характерный пример такой «ретивости» особенно демонстрируется коллегами-тележурналистами в освещении терактов. В информационном сюжете канала «Россия» о взрыве квартиры на улице Королева в Москве бдительная старушка сообщает корреспонденту: «Здесь на днях жила семья кавказцев, они вчера уехали и грозились – вы все тут взорветесь». Далее идет комментарий специалистов: причина взрыва – неосторожное обращение с газом, это не теракт, взрыв имеет бытовую причину. Но журналист настойчиво добивается от перепуганных жильцов все новых подробностей и заключает: «Все-таки люди слышали запах пороха». Специалисты еще раз заявляют, что на улице Королева произошел взрыв по халатности хозяев одной из квартир. Информационный день на всех каналах проходит под знаком этого события: идут прерывающие программы экстренные выпуски новостей, добавляются все новые и новые подробности и предположения. В результате в ночном эфире «Синего троллейбуса» (ТВЦ) – передаче, обсуждающей психологические проблемы личности, – большая часть звонков посвящается теме дня, а одна зрительница раздраженно замечает: «Не надо оправдывать кавказцев, они все плохие». В вечернем выпуске «Московских новостей» (ТВЦ) того же дня появляется еще одно сообщение: со склада украли товары (пальто на 450 тысяч рублей). «Предположительно, выходцы с Кавказа», – замечает ведущий. Через неделю эфир заполняется очередной информацией о трагическом случае в парке имени Горького, где на аттракционе «Воздушные качели» погиб человек. Журналист тут же спешит уточнить: «Этот аттракцион обслуживали кавказцы. Они задержаны, и с ними уже ведутся следственные действия». К вечеру обнаруживается, что трагедия случилась по вине погибшего, который проявил излишнюю смелость, нарушив правила пользования качелями. Но тут уже ведущий новостей (РТР) обошелся без соответствующих комментариев, и причастность кавказцев к трагедии так и запечатлелась в сознании обывателя.
Стойким неприятием и непониманием национальной специфики кавказской культуры отмечены многие материалы столичных СМИ. Вот только один из примеров: обсуждение в передаче «Принцип Домино» (23.01.2004 г) проблемы многоженства в контексте заявленной темы о разводах. В качестве «ответчика» с мужской стороны, певец Феликс Царикати рассуждает о специфике кавказских браков: женщина на Кавказе защищена от разводов, муж заботится о ней, о детях, его основная обязанность – создание семейного благополучия, но при этом он может быть волен в своих действиях на стороне. При этом певец пытается создать идеальный образ кавказской семьи: «У нас на Кавказе мало семей которые разводятся. Нельзя разводиться, если есть дети». «А можете ли вы привести вторую жену?» – спрашивает ведущая Елена Ищеева. «Да, конечно, если я смогу ее обеспечить», – отвечает Феликс Царикати, вызвав бурю негодования женской половины в студии. «Вы толкаете женщину на деградацию», – заявляет одна из собеседниц. «У нас, в России женщина всегда сама подает на развод», – гордо сообщает Елена Ищеева, видимо, забыв при этом, что осетин Царикати тоже россиянин, так же как чеченцы, ингуши и дагестанцы являются гражданами России. Именно в их национальной традиции, подкрепленной исламом, существует многоженство. Ни у одного другого северокавказского народа этот институт не практикуется. Осетинки, черкешенки, кабардинки, балкарки, карачаевки, адыгейки психологически не подготовлены быть одной из гаремных жен. Странно при этом выглядит монолог адвоката, присутствующего в студии: «У меня недавно разводилась одна восточная семья. И я спросила женщину: «Ну а как же любовь?». «О чем вы говорите? – ответила та, – никакой любви у нас нет, мы не знаем, что это такое. Нас выдают замуж за того, кого хотят старшие родственники». «Тогда почему вы не ушли сами», – спросила я. «Что вы, меня бы сразу убили мои братья!». Не знаю, из какой страны была эта семья, но явно не из России. На Северном Кавказе, также как и во всем нашем Отечестве, влюбляются, разводятся, ссорятся. Покорность кавказской женщины основана на уважении к особой ответственности за семью мужчины. Необычайно развито почитание старших, прислушивание к их мнению и небезучастность к тому, что скажут о тебе в обществе. Дети становятся главной цементирующей семью силой и забота об их полноценном существовании – главная для кавказской семьи, потому что они – продолжатели семейной и родовой традиции. Странно было слышать от самого кавказского мужчины Феликса Царикати, осетина по национальности, который в ответ на упреки ведущих, что многоженством женщина унижается, со знанием дела сообщает: «Они так привыкли, они другого не знают». Хотела бы я увидеть осетинку, которая согласилась бы быть второй или третьей женой в «гареме». И уж тем более неприемлемо это в адыгской среде. В черкесских женщинах исследователями XIX века отмечали их свободолюбие, демократичность поведения, сочетаемую с особым целомудрием. Упомянутая передача «Принцип Домино» – типичный пример поверхностного этнографичного восприятия горской культуры и мифологизации современности.