В этой квартире она провела двое самых страшных суток в своей жизни. И ничего вроде бы не происходило. Но по намекам смышленой девчонки, которая почему-то прониклась к Ольге искренней симпатией, она поняла, что в ближайшее время придется не в ЗАГС идти, а отправляться в какое-то горное село».
Далее сообщается, что все та же чеченская девочка вытащила ключ из кармана старушки и выпустила Ольгу, пригрозившую папе партийным комитетом закрытого предприятия, на котором тот работал, забрала у него «Жигули» и квартиру.
Вторую историю русской девушки журналистка назвала «Исповедь чеченской любовницы». Познакомившись в ресторане с молодым чеченцем по имени Кадик, («это он для русских Кадик, для своих у него такое имя – не выговоришь»), решила «на него ставку сделать. Думала, купит квартиру, и я его и прогоню… Я ж не местная, замаялась по общагам мотаться…» Здесь тоже читатель узнает «характерные» детали кавказской ментальности и образа жизни. Оставим без комментариев и эту этнографическую зарисовку, текст сам по себе достаточно красноречив.
«Сначала он мне хату снимал. Жили почти все время вместе. Я всех его друзей знала. От русских ничем не отличаются, только свинину с колбаской не едят, а так – и курят, и пьют. Любовницы у всех русские. А у одного любовница чеченка была. Но он на ней не женился.
Рамадан соблюдают. В мечеть многие из них не ходят. С большим уважением относятся к тем, кто хадж совершил. Один из знакомых Кадика – малограмотный – после хаджа стал муфтием.
Родня и друзья его достают страшно. По телефону звонят – опять кто-то в Москву едет. Раньше – учиться и лечиться. Теперь только лечиться. Он с ними по телефону говорит – через два слова на третье в чеченскую речь русские слова вставляет. Потому как в чеченском не всем нашим словам аналогии есть. Раньше, понятное дело – обязан был помогать, потому что лучше других жил. А сегодня-то? Дело его после девяносто восьмого лопнуло. Но не может чеченец чеченцу сказать, что нет у него денег. Перезаймет, а всех приехавших примет. У кого свои деньги есть – на такси встретит, в гостиницу устроит. У кого нет – тех в специально снимаемую квартиру поселит. И еще сам же за лечение заплатит. Не считая того, что всех прокормит.
Вот говорят, они все друг за друга горой стоят. В горах, может, это и правда, а здесь – нет. Родине и тейповым – кровь отдаст. А если чеченец, но чужак – так ненамного лучше русского. Кадик, когда при делах был, всем помогал. А когда его беда коснулась – год за границей от долгов и органов скрывался, пока последние деньги с банковского счета на выкуп солдат наших не перевел. Помочь ему оказалось некому. Тысячи чеченцев в Москве, а его только один более-менее поддерживает, да и то, по-моему, больше выгоды с этого имеет, да и без особой охоты».
Безмятежную жизнь «чеченской любовницы» нарушила тайная женитьба Кадика на соплеменнице. Узнав об этом, нахлестала она своего возлюбленного по щекам, а тот молчит в ответ, «как партизан все отрицает. Они, чеченцы, никогда про себя ничего не рассказывают – скрытные ужасно. Оправдывается – не мой паспорт, не моя жена». Не раз еще достанутся Кадику пощечины, которые он (что очень странно для чеченца) безропотно сносит от любимой женщины. «По щекам хлестала» она его при каждой новой информации: то один ребенок родился, потом еще близнецы («тут я его просто избила»).
«Тогда он и раскололся: «Все равно мне на тебе жениться бы не дали – родня бы прокляла, отвернулась бы, а отец вообще мог убить. Да ты и сама бы в женах чеченских долго не прожила бы. Представь – в любое время дня и ночи в дверь могут постучать гости и ты должна будешь, молча улыбаясь, готовить, подавать, мыть, стирать. А иначе у нас нельзя. Закон простой: главное для чеченца, если он не воюет – чтобы от него жена-чеченка рожала. С голоду родня помереть, что бы ни случилось, не даст. И старики за этим следят очень строго. Сама знаю, что он прав, а все равно – обидно.
Могла бы себе и побогаче спонсора найти, но душой прикипела…»
В этой связи хотелось бы привести еще одну публикацию, несколько совпадающую по тематике с предыдущими двумя. Статья Евгения Данилова «Предприимчивые москвичи женятся на богатых невестах из провинции» («Известия», 22.11.03 г.) констатирует «новую столичную тенденцию», которую в последние годы стали отмечать правозащитники, занимающиеся проблемами нелегкой жизни провинциалов в столице. «Московские холостяки все чаще выписывают себе богатых жен из маленьких городов и сел. Когда приданое подходит к концу, незадачливая супруга быстро оказывается за дверью, причем уличить в мошенничестве альфонса практически невозможно – правоохранительные органы предпочитают не вмешиваться в семейные конфликты», – резюмирует автор. Он приводит конкретную историю Светланы Браун, экономиста из города Рыбинска Ярославской области, которая, приехав покорять Москву, через полгода получила должность финансового директора в крупной строительной фирме. Здесь в личной жизни героини появляется некто Вячеслав Музыкин, с которым она «свила семейное гнездышко» в его не обустроенной двухкомнатной квартире. Затратив на капитальный ремонт свои тридцать тысяч долларов и окружив мужа уютной изысканной жизнью, Светлана была вправе надеяться на крепкий семейный очаг. Но тот, в свою очередь, не спешил прописывать у себя супругу с ее двумя детьми. Вернувшись однажды с работы, женщина обнаружила на входной двери новый замок, а на площадке – свои вещи. При этом из тайной коробочки исчезли четыре тысячи долларов, отложенные ею на «черный день». Вызванный на место происшествия участковый посоветовал обманутой влюбленной возвращаться на родину в Рыбинск.
Исходя из некоторых оценок этнической специфики морали и порядочности в предыдущих публикациях «Версии» и «Stringer» надо ли понимать данный бытовой сюжет как специфику «славянского менталитета», или москвичи – это особая порода людей, особая психология, подлежащая другим оценочным категориям! Почему в этом случае национальность героев «семейной истории» не акцентируется, но как только речь заходит о «кавказцах», неизменно начинается «поиск» национальных корней, породивших ту или иную ситуацию?
***
К вопросу о миграции в российском обществе существует два противоположных подхода: одни утверждают, что раз миграция происходит, значит, есть вакансии на рынке труда и приток свежих сил – только на пользу. Другие говорят, что приезжие мешают коренным жителям нормально жить и работать. Но, скорей всего, истина где-то посередине.
«Сегодня анализ иммиграционных потоков говорит о том, что они в первую очередь стремятся в столицы и на юг нашей страны. Но далеко не везде есть условия для того, чтобы всех принять, прокормить и трудоустроить. Конечно, это создает трудности – для самих приезжих в первую очередь. Поэтому мы сейчас разрабатываем систему предварительного информирования потенциальных мигрантов об условиях проживания в различных регионах России. Что касается конкуренции между «коренными» и «приезжими» – мигранты становятся конкурентами, только когда они находятся на нелегальном положении и предлагают свои услуги по более низким ценам. В упомянутом законе о правовом регулировании предлагаются три революционные меры: трудовая квота (допустимое количество трудовых мигрантов на территорию), карта мигранта и миграционная марка (пошлина). Так что регулирование этих отношений постепенно входит в цивилизованное русло». (В. Зорин: «Встречаются еще факты бытовой ксенофобии» // «НГ», 26.07.2002 г.)
С 1 июня 2003 г. в силу вступила новое миграционное законодательство, согласно которому иностранные рабочие обязаны иметь карту трудового мигранта. Оформлять и оплачивать карту власти обязали работодателя. По данным Федеральной миграционной службы, в России сейчас находится от 3 до 7 млн. иностранцев, а зарегистрировано лишь 200 тысяч. На процедуру оформления разрешения мигранта на работу у работодателя уйдет более полугода. Схему получения трудовой карты мигранта и количество документов, которые необходимо иметь ему, чтобы работать в России, проанализировала «Новая газета» (5-9.06.2003 г.) в статье «Услуги населению оказаны», сделав эпиграфом к публикации слова президента РФ: «Мой вид деятельности – оказание услуг населению». Авторы публикации Анна Левина и Екатерина Иванова обнародовали сенсационный перечень бумаг, которые нужно будет заполнить простым рабочим. При этом разрешение на право осуществления трудовой деятельности выдается сроком до одного года, а все документы, если посчитать время получения каждого, оформляются приблизительно 7-9 месяцев. От себя редакция уточнила: «Кандидат в президенты США заполняет бумаг в три раза меньше, чем строитель в Москве». Можно представить, сколько раз оберут мигрантов на уровне ЖЭКа, больших и малых чиновников, участковых милиционеров и рядовых омоновцев. Принятый «Закон о мигрантах», судя по тому, как он будет реализовываться, мало что изменит в сфере отторжения аборигенным населением «пришлых». Речь идет в нем только о правилах регистрации приезжих, а как быть с воспитанием толерантного отношения друг к другу с обеих сторон: и местного жителя, и въехавшего в страну? Эту проблему отмечает А. Храмчихин:
«Наряду с иммиграционной политикой преимущественно этнического характера должна работать пропагандистская машина внутри страны, но ее характер должен быть уже антиэтническим. Нам необходимо скопировать американскую концепцию единой нации, «плавильного котла» (можно назвать это гражданским национализмом, национализмом по гражданству, а не по крови)».
Под этническим характером иммиграционной политики автор предполагает градацию мигрантов. Почти автоматически должны получать российское гражданство русские, украинцы, белорусы, представители национальностей, имеющих государственное образование в составе России, либо преимущественно проживающие на территории страны (например, народы Севера, или народы Дагестана, имеющие одну республику, но много национальностей):