К сожалению, адекватной оценки расистских и экстремистских тенденций в обществе так и не наступило. Бывший ведущий «Главной темы», а ныне генеральный директор телекомпании «Московия – 3-й канал» (собравшей под своим крылом «Русский взгляд», «Русский дом» – православно-патриотические передачи с националистическим уклоном) Толстой в итоговой декабрьской передаче пафосно заявил: «Евросоюз выделил один миллион долларов на борьбу с ксенофобией и расизмом, так что если их у нас нет – придется придумать, иначе денежки не получить». Столь безаппеляционное утверждение на телеканале, програмная политика которого «достойна» того, чтобы на нее обратили внимание соответствующие надзирающие органы, можно расценить как демонстрацию уверенности в «правильности» выбранного пути, который, как раз, и должен привести нас к «России для русских».
Зачем нам нужны чужие отбросы?..
Название этой главы позаимствовано из интервью губернатора Кемеровской области А. Тулеева газете «Версия», где он озвучил свою позицию в решении миграционных проблем. Подобное мнение столь характерно для многих публичных политиков, да и для всей основной массы публикаций о задачах и формах российской миграционной политики, что мы решили вынести эту формулировку в заглавие.
Представления материалов СМИ на данную тему принципиально начнем с «Литературной газеты», на страницах которой так странно лицезреть публикации шовинистического толка, иначе трудно оценить заметку А. Калинина «Ты здесь никто, Ваня!». Публикация в рубрике «Русский вопрос» предваряется призывом в подзаголовке: «Коренным жителям российских областей срочно требуется государственная защита». Основную авторскую тревогу вызывает эксплуатация коренного русского населения российской глубинки «пришлыми инородцами». Согласимся: да, существует проблема квартирного криминала, в которой, в том числе, замешаны и цыгане (А. Калинин пишет о сложившейся системе обманного выселения из московских квартир опустившихся на дно людей с последующей продажей их жилплощади цыганами). Но является ли этот квартирный бизнес исключительно национально цыганским. Не есть ли это штрих к общему портрету криминальной России, где единой преступной нитью повязаны все участники аферы, и где цыгане являются одним из звеньев этой цепи.
«Рабы, да еще в законе. Не дикая Чечня – средняя полоса России! Новое явление XXI века
Еще раз фразу «Мы – рабы» услышал я от русских людей в Подмосковье, неподалеку от станции Лобня.
…Они начинают продавать себя рано, с шести утра. Кто определил эти места сбора, неизвестно, видимо, сложились сами собой. Чуть позже появляются и покупатели. Ходят, приглядываясь, оценивая товар.
Потом окажется, что некий Заур, как он представился при знакомстве, вовсе и не хозяин, а подставная фигура. Хозяин же, у кого эти люди весь день перебирали лук, при расчете скажет, что он их и не нанимал вовсе, тем более никаких обязательств перед ними н6е брал. Сунет в руки по червонцу, и – ветер вам в спину.
«Мы здесь как рабы», – скажет в сердцах одна из таких наемных работниц, бывшая обувщица из Кимр, когда мы с ней встретимся возле этой самой кучи. Только раньше рабы были черные, а хозяева белые, теперь же все переменилось.
…А вот иная ситуация. В роли подневольных оказались уже коренные жители тверской деревни, приютившие беженцев из Чечни. В Старицком районе с населением чуть больше 29 тысяч человек проживают около 600 представителей разных наций и народностей, среди них – 93 дагестанца и 26 чеченцев. По другим данным, их значительно больше, просто многие живут без прописки и регистрации – приезжают, уезжают… В общем, проходной двор.
Дагестанцы, армяне, чеченцы начали осваивать российскую глубинку еще при советской власти. Отсутствие достаточного количества рабочих мест в горных районах страны вынудило ЦК КПСС разрешить им сбиваться в бригады и брать подряды преимущественно в сельских районах.
Многие здесь и осели... Но чеченские войны сорвали с мест их родных, друзей, знакомых, знакомых друзей и друзей знакомых. Они скупали пустующие дома, квартиры и селились кучно – в Старице, Луковникове, Бережках, Бойкове. В иных поселках приезжих сегодня больше, чем коренных. Живут по своим законам, все более чувствуя себя хозяевами. «Ругаться с ними мы не ругаемся, да это и бесполезно. Они кого хочешь перекричат, массой задавят. Обычно пытаемся уладить мирным путем…» – говорят жители села Луковниково. «Они на нас злые все. Ведь их бомбили наши русские солдаты, многих убило. А они все друг другу родственники…» «Обсуждаем мы их только на кухнях, у себя дома. Даже с соседями о них редко говорим. А что? У них прописка есть, они такие же граждане, как и мы. Что мы им скажем? Мы со своими соседями ругаемся, а у них один за всех и все за одного. Другие мы. Другие они…»
«Мне маленький чеченец сказал: «Ты здесь НИКТО, а я КТО!» Откуда это у него? Все, наверное, родители настраивают!» А. Калинин («ЛГ», № 14, 2004 г.)
Далее следует пространный перечень столкновений жителей Тверской области с пришлыми кавказцами. Завершает автор публикацию интересным пассажем: «Миграционные процессы обычно находятся под жестким государственным контролем. Защищая права мигрантов, государство в то же время понуждает их жить по тем законам, по которым живет общество. У нас – все наоборот. Нас самих понуждают жить по законам степей, гор, цыганского табора. Правда, гордости от этого никакой нет».
Прочтя публикацию, не удержалась от звонка в «Литературку». Мое недоумение на счет причисления коренных российских этносов – чеченцев и дагестанцев – к мигрантам, и вообще по поводу тональности публикации заместителя главного редактора газеты В. Полякова попросту удивило: «Но ведь, согласитесь, проблема существует. Русской деревне сегодня очень тяжело». Абсолютно солидаризируясь с собеседником, спрашиваю: «А почему Вы решили, что подобных проблем выживания нет у северокавказских сельчан? Ведь постперестроичные реформы и рыночные катаклизмы одинаково поразили все регионы». «Но ведь вы на Кавказе занимаетесь овцеводством, а русский крестьянин – землей. И не очень плодородной. Для того чтобы ее возделать нужны дополнительные государственные средства и особые привилегии». Не буду приводить полностью наш долгий разговор. Надо заметить, он был достаточно интеллигентным, но впечатление у меня осталось удручающим. Если журналист такого ранга и столь авторитетное издание как «Литературная газета» абсолютно не представляют специфику и проблемы важнейшего для России региона – Северного Кавказа, и не усматривают в подобной публикации националистический «привкус», то вероятность ближайшего межнационального диалога практически сводится на нет. Горцы Северного Кавказа – коренные россияне – находятся в условиях тяжелейшего выживания. Их пашни политы потом, не менее едким, чем пот русского крестьянина. Горское отходничество, вынужденное кочевье за пределы родного ландшафта есть осознанная тяжкая необходимость накормить собственных детей. «Ты здесь никто, Ваня!» – повторю за автором: «Ты здесь никто, Аслан, Заур, Расул… – здесь, в своей собственной стране».
Еще один перл из «Литературки»: хорошие русские люди едут в вагоне поезда, рассуждая о своем российском жытие-бытие. О начальниках-взяточниках, о нищите пенсионеров, об исконно русском терпении…
«В Кирове на вторую полку подсел азербайджанец. Он сразу вытащил двухлитровую бутыль из-под кока-колы, взял у проводника четыре стакана и разлил. Старик заулыбался еще пуще, я тоже не смог отказаться, а Володя отказался наотрез. Позже, когда азербайджанец Рамиз пошел в соседнее купе со своей бутылью, он так объяснил свое воздержание:
– На чем они нас ловят? На том, что мы никогда не отказываемся, когда угощают. Как только русский принял на грудь угощение, его можно брать голыми руками. Ты заметил, как он оскорбился из-за того, что я не выпил? Каждый отказ от водки расшатывает его мировоззрение.
А перед походом в другие купе Ремиз рассказал, как он понимает современную обстановку.
– У нас Баку сейчас весь в огнях. Как Париж. И жизненный уровень приближается. А здесь меня на вокзале поставили к стенке и стали обыскивать. Он меня обыскивает, а я знаю, сколько ему надо. Но меня гордость удерживает ему дать. Я всегда в России даю пятую часть. Но я даю пятую часть большому человеку в погонах, а когда меня обыскивает мелкий шакал, я просто его презираю… Арбузы в июле? А почему арбузы в июле не могут созреть, если они в Ленкорани под пленкой еще в феврале посажены?.. Какая селитра? Сладкий арбуз, ранняя капуста! Мы вам торговлю держим, у вас налаженное снабжение получается. Товар сам бежит куда надо. Сейчас вот в Екатеринбурге сбыт найду, потом в Курган погоню «КамАЗы» за картошкой. И всем хорошо. У нас русские сейчас хорошо стали по-азерлбайджанскому говорить. Ты пропорцию посмотри, у нас русских полмиллиона, а у вас азербайджанцев сто тысяч… И Рамиз, подхватив бутыль, пошел к соседям.