Отрицание и идеализация; экскурс в нарциссические объектные отношения
Одна из важных задач для подрастающего ребенка состоит в том, чтобы без описанной выше регрессии справиться с нарциссическим поражением, то есть с осознанием собственного бессилия, зависимости, малоценности и подчиненности, обрести и сохранить «здоровое самосознание». Для этого ребенку необходимо знать, что он не зависит всецело от матери, родителей, учителей, авторитетов, групп и т.д., что он хороший, умелый, важный и что, хотя он и зависим в определенной степени от других, сам, в сущности, «что-то из себя представляет». Этому служат защитные механизмы отрицания и идеализации (переоценки позитивных аспектов и замены отрицаемого фантазией о противоположном). Анна Фрейд (1936) с точки зрения их действенности называет их «суверенными механизмами».
Фрустрацию своих нарциссических потребностей дети в этой фазе (ив разной степени также и взрослые) компенсируют ее отрицанием и формированием фантазий о собственном величии, поскольку пока еще не способны к реалистичной оценке своей ситуации. Эти фантазии о величии тем фантастичнее, чем младше ребенок и чем сильнее фрустрация (ср. дифференциацию Кохута [Kohut 1971] оптимальной и массивной фрустраций).
Разумные родители помогают детям в этих попытках компенсации, стараясь смягчить для них стыд поражения и натиск реальности и подтверждая, если это позволяет сделать реальное поведение ребенка, какой он большой, милый, красивый, умелый, невероятно сильный и необычайно умный. Кохут (там же) говорит об «отражении», об утверждающем и поощряющем отображении детского Я матерью (аналогичные мысли, согласно личному сообщению Л. Шахта, еще в 1967 году высказывал также и Винникотт).
При этом родители не боятся того, что могут исказить реальность и пробудить фантазии о величии. Они явственно чувствуют, что ребенок еще не способен без ущерба для себя принять неприкрашенную реальность. Более того, они даже стараются создать у ребенка впечатление, что они сами чувствуют себя уверенно, обладают величием и властью, всё знают, добродетельны, уникальны. Они создают для ребенка «новую систему совершенства» (Kohut 1966) и тем самым позволяют им наряду с собой идеализировать и родителей.
Но именно тем, что родители поощряют ребенка в отрицании и идеализации, они предоставляют ему возможность последующей коррекции. Они препятствуют превращению фантазий в чересчур нелепые и опасные (мешающие развитию), помогают ребенку находить удовольствие в себе самом и тем самым внутренне освобождаться от родителей и, не прерывая общения с ребенком, дают ему возможность вернуться к реальности 5.
Именно так возникают внутренние образы идеализированных объектов и грандиозного, или великого, Я (Kohut 1971). Это составляет важный этап созревания ребенка. Примитивная идентификация через смешение себя с объектом сменяется открытием собственной идентичности6.
469
Установление целостных и стабильных репрезентантов Я и объектов не означает, что за этим не последует новое смешение, то есть идентификация аспектов Я и объектов. Однако подобные идентификации имеют парциальный, или избирательный, характер и уже не ведут к утрате идентичности, поскольку репрезентанты себя и объектов сохраняют стабильное ядро (ср.выделение Винникоттом [Wmnicott 1971] пяти фаз, в которых объект развивается от «субъективного» до «объективно воспринимаемого» ).
Преимущественно идентифицирующий характер объектных отношений на этой стадии развития с размытыми границами между репрезентантами себя и объектов имеет особое значение для понимания регрессивных состояний и патологии нар-циссической системы. Она проявляется в своеобразном обращении с объектами, в особом аффективном качестве переживаний и в содержании фантазий, которые существенно отличаются от направленных на объект либидинозных или агрессивных фантазий.
Особый способ обращения с объектами был описан Фрейдом (1914), противопоставлявшим два типа выбора объекта. Человек может любить кого-то из своего окружения, потому что он или она удовлетворяет его потребности, например кормит его и заботится, как мать, и защищает, как отец. Поскольку чувство любви примыкает к переживаниям удовлетворения потребностей, Фрейд назвал этот тип выбора объекта «выбором по принципу примыкания».
Однако человек может любить кого-то из своего окружения и потому, что он или она схожи с образом собственной персоны. Согласно Фрейду (X, 156), я могу ценить другого потому, что он:
1) такой же, как я,
2) такой, каким я был когда-то,
3) такой, каким я хотел бы быть, и, наконец,
4) прежде был частью меня (например, мой ребенок, моя идея и т.п.).
Подобный объект человек ценит не за то, что он собой представляет как таковой, но в гораздо большей степени за то, что он имеет с ним нечто общее. В конечном счете человек ценит в нем самого себя. Кохут (Kohut 1971) говорит поэтому о «объектах Самости». Подобного рода любовь к объекту Фрейд называет нарциссическим типом выбора объекта.
Как следует уже из формулировки, речь не идет об альтернативах; человек скорее располагает обеими возможностями. В нормальных условиях акцент может смещаться на тот или другой тип выбора объекта. Речь также не идет и о 'степени зрелости. Хотя нарциссические объектные отношения являются более ранними и более примитивными, они как возможность могут сохраняться и в жизни взрослого.
Нарциссические объектные отношения встречаются необычайно часто: коллега с того же предприятия, товарищ по партии, по союзу или объединению, ученый, принадлежащий к той же школе, приверженец того же вероисповедания и т.д. с большой легкостью может слепо переоцениваться и ему безотчетно отдается предпочтение не потому, что он и в самом деле заслуживает высокой оценки, а потому, что, идентифицируя себя с ним, человек видит в нем себя самого. Связанное с этим возвышенное чувство, разумеется, относится также к элементам узнавания и близости, то есть к воспоминаниям об удовлетворении влечений. К этому вдобавок, несомненно, примешиваются и идеализирующие проекции собственного переживания грандиозности своего Я. Возможно, как раз благодаря им подобные встречи и приобретают столь большое значение для чувства собственной ценности (ср.также значение нарциссических проекций родителей на ребенка для возникновения и закрепления детских неврозов [Richter 1963] ).
470
Партнер, который становится объектом таких отношении, как правило, воспринимает неожиданно высокую оценку с чувством приятного удивления. Долгое время нарциссические объектные отношения обеим сторонам кажутся идеальными. Они характеризуются установлением быстрого контакта, легкостью общения, взаимной поддержкой и отсутствием агрессии.
Группа единомышленников, занятая, к примеру, осуществлением некоего проекта, поначалу испытывает очень мало внутренних трудностей. Царит своего рода эйфория, в отношениях с другими полная ясность и уверенность в их позиции, что вовсе не обязательно соответствует реальности, а может представлять собой проекцию собственных идеализированных ожиданий.
Но постепенно объект подобных отношений, питающихся в основном нар-циссическими проекциями, начинает чувствовать себя стесненным, что его не воспринимают как индивида и не понимают. Взаимное согласие рано или поздно становится принудительной обязанностью, от которой приходится защищаться. Фрейд (1916) характеризует нарциссические объектные отношения как чрезвычайно сильные, но не очень стойкие.
В повседневной жизни нарциссические объектные отношения являются все же весьма полезными. Благодаря быстрой идентификации и определенной склонности к идеализации беспрепятственно устанавливаются контакты и упрощаются многие поверхностные отношения. Кратковременные напряжения в браке легче переносятся, если партнер в подобной ситуации воспринимается не как враждебный объект, а как часть собственной персоны, которая сегодня просто не в духе. Известно, что разрешение эдипова конфликта наступает благодаря идентификации с родителем того же пола. Когда мальчик старается быть или стать таким, как его отец, ему уже не нужно соперничать с ним или его
бояться.
Процессы идентификации являются также предпосылкой столь важных человеческих способностей, как творчество, эмпатия, юмор, мудрость и признание конечности своего бытия, которые Кохут (Kohut 1966) называет трансформациями нарциссизма.
Аффективное переживание нарциссического отношения к объекту характеризуется удовольствием, уверенностью, восторженностью. Нарциссические объектные отношения вызывают возвышенное чувство, возникающее, вероятно, из возвышенного чувства маленького ребенка, для которого весь мир состоял исключительно из него самого или из гармоничного единства, или же относящееся к тому времени, когда ребенок воображал себя величественным существом, окруженным идеальными объектами. «В этих чувственных отношениях... явно преобладает... признак переоценки» (Freud, X, 157).
О негативном нарциссическом катексисе Я и объекта пока известно мало. «Признак переоценки», согласно Аргеландеру (Argelander 1971), может в этих случаях принимать характер неприязни, угрозы, превосходства (см. также: Rosenfeld 1965,1971). (То, что Кохут [Kohut 1973] описывает как«нарциссическую ярость», есть реакция на нарциссическую обиду. Человек, впавший в нарциссическую ярость, упорно придерживается фантазий о своем величии и идеализации объектов и поэтому столь опасен.)