Примечательно, что уже в 1915 году Фрейд полностью отдавал себе отчет во всех изъянах своей топической модели, хотя ему потребовалось еще почти десятилетие, чтобы прийти к более удовлетворительной альтернативе. Следующие две цитаты взяты из его статьи «Бессознательное» (1915); первая из них показывает, что он осознает дилемму: приписывать ли психическое содержание одной системе — в соответствии с его организацией, или другой системе — в соответствии с его отношением к сознанию. Он отмечает:
«Среди дериватов без инстинктивных влечений описанного характера имеются такие, что объединяют в себе противоположные определения. С одной стороны, они высокоорганизованны, непротиворечивы, обладают всеми свойствами системы Сз и едва ли мы смогли бы их отличить от образований этой системы. С другой стороны, они бессознательны и не способны осознаваться. То есть количественно [курсив А. X.] они относятся к системе Псз, но фактически — к Без» (X, 289).
Во второй цитате мы видим его растущую неудовлетворенность по поводу того значения, которое в душевной топографии придается отношению психических содержаний к качеству сознания:
«Бессознательное, с одной стороны, включает в себя акты, которые просто являются латентными, иногда бессознательными, но которые в остальном ничем не отличаются от сознательных, а с другой стороны — процессы, например вытесненные, которые, будь они осознанными, следовало бы самым решительным образом отделять от остальных сознательных процессов. Если бы отныне при описании разнообразных психических актов мы полностью абстрагировались от того, являются ли они сознательными или бессознательными, и просто классифицировали их и связывали в соответствии с их отношением к влечениям и целям, их содержанием и принадлежностью к одной из расположенных друг над другом психических систем, тем самым был бы положен конец всяким недоразумениям... Можно было бы сделать еще попытку избежать путаницы, дав выявленным психическим системам произвольно выбранные названия, которые сознательности никак не касаются» (X, 270—271).
Именно так и поступил Фрейд, введя в 1923 году понятия Оно, Я и Сверх-Я, то есть понятия, в которых отсутствует какая-либо явная или неявная связь с качеством сознания.
255
Клинические основания, побудившие Фрейда изменить теоретическую модель, имели отношение к пониманию таких явлений, как меланхолия, ее патологическое усиление или склонность к самообвинениям и самодеструктивные тенденции, а также были связаны с тем, что он все более признавал значение бессознательного чувства вины или бессознательной потребности в наказании, причем как у пациентов с самым широким спектром болезненных проявлений, так и у нормальных в целом индивидов. Ни одно из этих клинических явлений невозможно было без определенных затруднений соотнести с топической моделью, поскольку их нельзя было считать ни инстинктивными энергиями (и локализовать в бессознательном), ни запечатленным в душе отражением внешнего мира в обычном значении (и тем самым локализовать его в предсознательном). И действительно, при введении в структурную теорию в 1923 году понятия Сверх-Я Фрейд говорит о наличии бессознательного чувства вины; это было открытие, приведшее его к постулату об отдельной психической структуре (то есть о Сверх-Я), что и позволило ему объяснить эти и им подобные явления. Он утверждает:
«Однако гораздо более странным является другой опыт. Из наших анализов мы узнаем, что есть люди, у которых самокритика и совесть... оказываются бессознательными и, будучи бессознательными, оказывают необычайно важное воздействие; тот факт, что при анализе сопротивление остается бессознательным, отнюдь не единственная ситуация такого рода. Но новый опыт, вынуждающий нас, несмотря на все критическое понимание, говорить о бессознательном чувстве вины, смущает нас еще больше и задает нам новые загадки, в особенности если мы постепенно начинаем догадываться, что такое бессознательное чувство вины играет решающую в экономическом отношении роль в большом числе неврозов и создает сильнейшее препятствие на пути к выздоровлению» (XIII, 254—255).
Опять-таки можно заметить, что наметки многих представлений, которые в конечном счете выразились в понятии Сверх-Я, имелись уже в ранних сочинениях Фрейда, прежде всего в статье «Введение в нарциссизм» (1914), в «Печали и меланхолии» (1917), а также в «Психологии масс и анализе Я» (1921). В первом и последнем из этих трудов Фрейд преимущественно говорит об образовании идеалов, на которые индивид ориентируется в своих намерениях и своем поведении.
В понятийном отношении постулат о Сверх-Я в структурной теории внес, пожалуй, наиболее радикальное изменение во фрейдовское понимание психического аппарата и способа его функционирования. Тем не менее, несмотря на смещение акцента, по-прежнему остаются несомненными параллели между гипотезами топической модели с одной стороны, и представлениями об Оно и Я в структурной модели — с другой. В результате все то, чем характеризовались бессознательные содержания и явления в топической модели, теперь, в структурной теории, было признано в качестве свойства Оно. Наиболее важное изменение в концепции связано здесь с новым фрейдовским пониманием теории влечений, в которой он выдвигает гипотезу, что и сексуальные влечения, и агрессивные сосуществуют в Оно в качестве основных инстинктивных сил. Большинство свойств и задач сознательного теперь понятийно рассматривается как свойства и функции Я, хотя Я как структура8 включает в себя гораздо больше, чем предсознательное. Кроме того, Я содержит теперь также аспекты психического явления, которые с динамической точки зрения являются бессознательными, а происходящие в нем процессы простираются через весь континуум, от первичного процесса в его более глубокой части до вторичного процесса на сознательном уровне на другой его стороне.
256
Оно
Соответствие между характеристиками бессознательного в топической теории и Оно в структурной теории является полным. Единственным господствующим видом процессов в них является первичный процесс, причем катектические энергии без помех смещаются с одного содержания на другое или же разнообразные содержания сгущаются в одно по-новому составленное единое целое. К бессознательному и к Оно в равной степени относится то, что они не обладают никаким другим качеством, кроме качества неосознанного. По словам Фрейда, бессознательное — это «единственно господствующее качество в Оно. Бессознательное и Оно связаны между собой столь же тесно, как Я и предсознательное, более того, отношения здесь даже еще более исключительные» (XVII, 85).
Одна из, пожалуй, самых кратких и вместе с тем четких характеристик Оно (в «Новом цикле лекций по введению в психоанализ», 1933) позволяет увидеть сходство в понимании этой структуры и прежней системы бессознательного:
«Мы полагаем, что на краю Оно открыто соматическому, воспринимает там импульсы влечений, которые находят в нем свое психическое выражение, но мы не можем сказать, в каком субстрате. У влечений Оно черпает энергию, но не имеет структуры, не проявляет общей воли, только стремление удовлетворить инстинктивные потребности, руководствуясь принципом удовольствия. Для процессов в Оно недейственны законы логического мышления, прежде всего правило противоречия. Противоречивые побуждения существуют рядом друг с другом, не устраняя друг друга и друг от друга не удаляясь, в крайнем случае вынуждаемые господствующим экономическим принципом к оттоку энергии они создают компромиссные образования. В Оно нет ничего, что можно было бы сравнить с отрицанием; с удивлением даже воспринимается тезис философов, что пространство и время являются обязательными формами наших душевных фактов. В Оно нет ничего, что бы соответствовало представлению о времени, никакого признания временно (уд) го течения, и, что больше всего удивительно и что ждет нашей оценки в философском мышлении, никакого изменения душевного процесса с течением времени... Само собой разумеется, Оно не знает ни ценностей, ни добра, ни зла, ни морали» (XV, 80-81).
В этом разделе, несмотря на содержащиеся в нем сходства с точки зрения понимания бессознательного, либо имплицитно, либо открыто затрагивается целый ряд важных вопросов. Один из них состоит в том, что психический конфликт не может возникать в Оно — скорее он представляет собой результат воздействия других структур, в частности Я, в котором переживаются подобные конфликты и где предпринимается попытка разрешить их тем или иным образом. Далее речь идет о том, что Оно не занимается испытанием реальности и не распознает опасные ситуации — это означает лишь то, что Оно не создает аффекты и, главное, не порождает страх. В этой гипотезе проявляется измененная фрейдовская теория страха, в которой он твердо помещает «резиденцию страха» в Я, где — по его представлению — осуществляются защитные процессы.